Я влетаю в ближайшую дверь, и меня застает врасплох тревожный резонирующий окрик Честейн:
– Джек!
Передо мной – длинный коридор, протянувшийся по всему подбрюшью судна. Честейн вертит головой, словно следит взглядом за чем-то, что движется по коридору в мою сторону.
Резкий ветер обжигает мне лицо и треплет волосы.
Честейн командирским тоном приказывает:
– Ложись!
Ну и что ты будешь делать? Если ты атеист, а ненормальный боевой маг приказывает тебе сделать то-то и то-то, чтобы избежать столкновения с полтергейстом на гонконгском плавучем доме, что конкретно прикажете делать в такой ситуации?
Отмотаем на пару часов назад. Лэны сильно недовольны Шерилин Честейн. Их так и распирает от неприязни и подозрительности. Любопытно. Правда, обедать в их компании становится из-за этого очень неуютно.
Лэны, Честейн, Фан и я обедаем на летней веранде тайского ресторана при отеле «Дискавери Бэй» на Лантау. Погода стоит изумительная, только ветреная. То и дело сильный порыв вынуждает нас хвататься за скатерть и бокалы, чтобы их не сдуло со стола. Это занятие объединяет нас, и если не топит лед между нами, то хоть подогревает на пару градусов. Фан – это отдельный разговор. Она даже не пытается располагать к себе: сидит себе в своем черном худи и ботинках с железными набивками, в которых веса больше, чем в самой девчонке. С прямой спиной и строгим видом она носит ложку с супом от тарелки ко рту и наблюдает за птицами одними глазами, не вращая головой. Не исключаю, что на самом деле она из этих жутковатых прогрессивных роботов, которые вот-вот заменят живых людей.
Самый большой из прибрежных островов Гонконга, Лантау может похвастаться пейзажем, который делает все возможное, чтобы отвлечь меня от разговора и дикого похмелья. Тут столько зелени – совсем не то что в городе. В горах там и сям торчат ввысь высокие здания. Полумесяц пляжа вытянут так, чтобы купальщики вдоволь налюбовались пейзажем. Безбрежное лохматое море покрыто мириадами пульсирующих алмазов. Так никогда и не подумаешь, что здесь, в бухте, стоит судно, которое якобы протащило семью Гуйрэна и Цзяо Лэн через сущий ад.
Зеленое карри изумительно смотрится на фотографии, которой я хочу поделиться с подписчиками, но аппетита нет. В мое оправдание, это были сложные три дня. Я почти не сомкнул глаз. Вчера, например, я свернул с протоптанной дорожки и заглянул в тусовочный район Ваньчай. Там улицы были уже, темнее и привлекательнее. Торговые точки уже закрылись на ночь, но в барах люди со знанием дела ввергали себя в забытье. Я смутно припоминаю, как одобрительно присвистывали наблюдатели, когда мне в рот прямо из бутылок лилась текила и трипл-сек под музыку «гангнэм стайл». Немудрено, что сегодня ко мне холодным потом липнет всякий ужас.
Кстати, я продвинулся в расследовании по видео. На этой неделе стало очевидно, что мои интернетные ищейки – великая неумытая масса фанатов Спаркса – не знают и вряд ли узнают, откуда оно взялось. Я к тому же убедился, что единственные сайты, заинтересованные в том, чтобы помочь мне с детальным анализом, адепты сверхъествественного, и, следовательно, веры им быть не может. Так что в среду с утра, еще не протрезвев, я решил взять дело под собственный контроль. Я пересматривал видео снова и снова, бился над каждым пикселем, и, наконец, на пятьдесят шестом просмотре я заметил нечто, чего никто раньше не замечал. Нечто, что появляется, только когда оператор опускает камеру и на мгновение захватывает нижнюю часть стены.
Видно только кусочек, но и его хватает, чтобы понять: в стену вмонтирована розетка. Две вертикальные щели с полукруглым отверстием под ними, как рот на маленькой удивленной мордочке. Это значит, видео было снято в Северной Америке. Или в Канаде. Или даже в Мексике. Что, конечно, не так сильно сужает зону поиска, как хотелось бы надеяться, но теперь, дамы и господа, у меня есть конкретный континент.
Лед тронулся…
Лэны – пара красивых от природы людей, на которых сказалась пережитая травма.
Кожа вокруг их глаз темнее и мешковатее, чем полагается людям тридцати с чем-то лет, даже со скидкой на безумный рабочий ритм китайцев, и они часто отрешенно смотрят в пространство. Левая рука Гуйрэна перехвачена повязкой, и он перекусывает обезболивающими между блюдами. Наученный шарлатанками Марией Корви и Мадделеной, я бдительно высматриваю признаки того, что Лэны тоже окажутся артистами, нанятыми, чтобы выставить Честейн в выгодном свете. Но их недовольство Честейн противоречит этой теории. Интересно, уложатся ли результаты сегодняшнего эксперимента в мою нынешнюю версию УЖАСТИКА Спаркса? Обманывают Лэны, обмануты или что-то третье?
Сначала они были против присутствия репортера. Но, услышав мое имя, передумали: как выяснилось, они читали мои книги и пришли от них в восторг. В прямом интервью мне было отказано, но мы договорились, чтобы свою историю они все-таки рассказали, убив таким образом двух зайцев: ввести меня в курс дела и убедиться, что все присутствующие сходятся во мнении на происходящее.
Честейн облачена в неброский деловой костюм, волосы не менее фиолетового, чем вчера, цвета гладко зализаны назад. Даже продвинутым боевым магам приходится прогибаться под корпоративные стандарты, чтобы внушать клиентам доверие. Она бегло говорит с Лэнами на кантонском диалекте, а Фан переводит мне, пропуская, правда, мимо ушей мои просьбы повторить или уточнить. Короче, я ей не нравлюсь. Я заговорил с ней было о рок-музыке в надежде найти общий язык, но она слушает какой-то дурацкий скандинавский металл. Группы с невнятными шипастыми логотипами.
В сентябре Гуйрэн и Цзяо «устали платить за аренду» (ах вы ж бедненькие) и решили построить собственный плавучий дом. Несмотря на высокую стоимость содержания и периодические тайфуны, дома-лодки – вполне популярное и адекватное для Гонконга жилье, поэтому бухты по всему региону утыканы флотилиями таких домов. Конечно, чем больше при тебе деньжат, тем адекватнее это покажется.
Чета въехала в новый дом тридцатого сентября – оба утверждают, что это был благоприятный день для переезда. Грешным делом можно даже подумать, что все эти астрологические фокусы – пустая брехня. Мечта Лэнов жить «спокойной гармоничной жизнью», отдохнуть от рабочего стресса, накопленного на должностях финансовых директоров в одной из крупнейших гонконгских медиакомпаний, затрещала по швам, стоило только им поселиться в новом доме.
На третью ночь Гуйрэн проснулся от звука шагов.
– Будто кто-то постоянно ходил кругами, – рассказывает он. – Я не стал будить Цзяо и детей. Я встал, вооружился фонарем и пошел на звук шагов. Я шел, пока не поднялся к капитанской рубке, которую мы оборудовали под гостиную – все равно мы заводим мотор только тогда, когда что-то подлежит ремонту. Я вошел, и шаги стихли. Слышно было
