– Что это за корабль?
– Забудь меня, Маля. Уходи с Побережья. Уходи и никогда не возвращайся.
– Но…
– В нашей берлоге лежит клеенчатый мешок. Я иногда крал деньги с кораблей. Юани и доллары банка Побережья. Это тебе. Это, конечно, не клипер, но там хватит, чтобы ты нашла себе место подальше отсюда. На эти деньги ты можешь добраться до любой точки мира. Так и сделай. Исчезни.
– А ты как же?
– Я буду охотиться на своих богов.
– Я хочу тебе помочь!
– Ты уже отдала мне слишком многое, Маля. Здесь наши пути расходятся.
Не успела она возразить, как он нырнул в залив. Маля видела, как он плывет под водой темной тенью, стремительно удаляясь. А потом он исчез, растворился в океане, оставив Малю совсем одну.
Она сама посмотрела на далекий клипер, пытаясь понять, что его так зачаровало.
Забыв его последние слова, она взяла удочку и прошла к самому краю дамбы, чтобы разглядеть получше.
Клипер легко и изящно прошел через последний проход. Подводные крылья разбрасывали соленую воду. Красивый, стройный, он оставлял за собой тройную кильватерную струю.
Маля подошла к краю как раз тогда, когда клипер проходил мимо. На носу гордо мерцал логотип «Патель Глобал», а рядом с ним, не менее гордо, – имя корабля.
«Бесстрашный».
29
По теплой воде Тул подплыл под «Бесстрашного» и прислушался.
Мальчик изменился.
Теперь это был не худой, дикий, покрытый шрамами пацан с Брайт Сэндз-Бич, который выживал, добывая медь на ржавеющих древних танкерах. Нет, он стал совсем другим.
Уверенный в себе профессионал. Часть команды клипера, побывавшего в разных странах. Сильный и здоровый.
Странно было смотреть, как далеко ушел мальчик от своей поломанной судьбы и разбитой семьи. Странно смотреть, как люди растут и превращаются в других людей, совсем не похожих на бывших детей.
Клипер разгружался. Тул терпеливо смотрел на него из глубины. Ему нужно поговорить с мальчиком без лишних глаз и ушей. В городе этого не сделать.
Но пока юноша не собирался сходить на берег. Разгрузка уже закончилась, но он все еще болтался по палубе, перешучивался с командой, смотрел, как люди и плюсовые садятся в лодки и плывут на берег. Кто-то предвкушал встречу с семьей, а кто-то собирался потратить заработанные деньги на выпивку и девиц в Соленом доке.
А вот бывший разрушитель кораблей остался.
Может быть, у него не было здесь постоянного дома. В отличие от всей остальной команды он родился не на Побережье. Может быть, он живет на корабле и вовсе не станет сходить на берег. Это было бы идеально. Тул подождет до ночной вахты, когда на борту останется всего несколько человек, и попробует.
Последние плюсовые покидали корабль. Два огромных существа смеялись и спускались по трапу вниз, к лодке.
Тул с отвращением прикусил губу. Нырнул глубже, чтобы плюсовые не учуяли его запах. Они выглядели такими… довольными.
Он с трудом сдерживал презрение.
Они жили с людьми, были их рабами и считали себя рабами. До чего же это мерзко. Они не понимают, кто они на самом деле. Тул страшно разозлился на них и сам этому удивился. Он полагал, что больше не будет испытывать подобных эмоций. Только не после жуткой атаки «Мерсье» в Соленом доке.
Но эти двое его оскорбили. Такие верные, такие покорные, такие довольные. Они бы без всяких сомнений отдали жизнь за своих владельцев, не задумавшись ни на секунду. Смыслом их жизни было служение. Они мечтали подчиняться людским капризам. Они наверняка искренне считали, что их хозяева достойные люди, которые заслуживают верности.
Интересно, он что, завидует им? У него-то хозяев нет. Это его так разозлило? Он попытался успокоиться. Плюсовые не стоят его внимания. Это просто псы. Он не такой. Они подчиняются. Он нет.
«Давайте, – думал Тул, глядя, как они садятся в лодку вместе с людьми, – вперед. Уходите со своими хозяевами, которые пожертвуют вами, если им этого захочется. Валите».
Пусть они любят рабство, ему-то какое дело. Они счастливы подчиняться, ну и прекрасно.
Лодка помчалась к берегу, а юноша остался стоять на палубе, беседуя с несколькими последними матросами. Тул подумал, что он хорошо выглядит. Сильный, высокий, загорелый. Уверенный. С тех времен, когда он обдирал медь с кораблей, он стал гораздо спокойнее и решительнее. Да и выше он казался далеко не только потому, что с некоторых пор стал нормально есть. Просто он держался теперь гораздо прямее.
В нем стало меньше страха. Совсем другой человек.
Когда Тул его знал, мальчик постоянно был настороже и готовился убегать. Мальчик, которого он знал, пребывал в постоянной опасности и знал это. Отец избивал его и унижал, слабые всегда были всего лишь дичью в Брайт Сэндз-Бич, но мальчик все же выжил.
Увидев его, Тул сразу вспомнил многое. Запахи соли и ржавого железа, сигнальные костры на пляже, дымящиеся черным, остатки нефти на мелководье – разноцветные пятна, пачкающие песок. Цветные обрывки пластиковой изоляции, раскиданные по пляжу. Волны подхватывали их, рядами выкладывали на грязный, пропитанный нефтью песок. И тощий отчаянный мальчик, готовый на все, лишь бы сбежать отсюда.
– Нет, – говорил юноша, – мы вполне можем очистить корпус, одновременно проверяя подводные крылья. Последний шторм потрепал их сильнее, чем я думал.
– Слава Норнам, они выдержали, – сказал матрос.
– Осмотрим их на этой неделе, – решил юноша, – может быть, придется менять их раньше срока.
– Есть, сэр. Мы этим займемся, мистер Лопес.
Сэр? Мистер? Тул зачарованно слушал. Мальчик неплохо справлялся. Не просто молодой моряк, которого неохотно принимает команда. Он заслужил настоящее уважение.
Тул смотрел наружу из воды, пытаясь разобрать какие-нибудь знаки отличия, но волны мешали. Даже расслышать слова с такой глубины было нелегко. Он подплыл ближе, поднялся немного выше, чтобы лучше слышать.
Юноша продолжал:
– Пусть Миллс почистит кислородные обменники и поменяет мембраны в дайв-масках. Когда я нырял последний раз, воздух отдавал плесенью.
– Он говорит, что уже все сделал.
– А если я проведу химический анализ воздуха?
Вокруг захихикали.
Тул услышал, что приближается очередная лодка, и нырнул глубже. Отплыл подальше, разогнав косяк рыб. Оказавшись на безопасном расстоянии, он всплыл, высунул уши над поверхностью воды и прислушался. Теперь вода не мешала. С этого расстояния его могли бы принять за комок водорослей или мертвое животное. Тюленя, например.
Подошедшая лодка оказалась изящной и быстрой. По сравнению с громоздкими шлюпками клипера она казалась узкой, как лезвие ножа. Не какая-нибудь старая баржа, неуклюжая, нелепая и ржавая, только и способная, что возить матросов с корабля в порт. Лодка была красивая, быстрая и двигалась почти бесшумно, не считая тихого шипения, с которым корпус разрезал воду. Винты взбивали воду в пену.
Она приближалась к клиперу – ухоженная и дорогая, и управляла ей не менее ухоженная и дорогая девушка. В последний момент она резко развернула лодку, подняв волну, встала рядом и заглушила мотор.
Лодка осела
