Тул мрачно улыбался, пробираясь по поверхности дирижабля к следующему отсеку.
«Пускайте ракеты. Они отметят ваши могилы».
Сирена разбудила спящую Джонс. Она села, заткнула уши – сирены вопили невыносимо. Глаза резали светодиоды, показывающие, как выйти из дирижабля.
Она и так знала, что делать, благодаря долгим тренировкам. Она провела на борту «Аннапурны» достаточно времени, чтобы выучить порядок действий в аварийной ситуации. Она привычным движением скатилась с койки и покатилась дальше.
И ударилась о стену. Только попытавшись встать, она осознала, насколько серьезна ситуация. «Аннапурну» перекосило. Честно говоря, палуба уже стояла под углом сорок пять градусов.
Норны, что здесь творится?
Джонс на мгновение задумалась. Если бы она все еще служила на «Аннапурне», сейчас ее ждали бы в отделе разведки. Серверы и карты памяти необходимо сжечь и выбросить, чтобы данные не попали в руки врага.
Но теперь она была всего лишь пассажиром, персоналом при Исполнительном комитете. Значит, нужно эвакуироваться.
Она здесь больше не работает. Ей нужно просто выбраться отсюда.
Она схватила рабочий планшет. Его точно надо либо уничтожить, либо взять с собой. Она вызвала Энджа. Его лицо появилось на экране.
– Джонс! Где вы, черт возьми?
Выглядел он дико. Оранжевое аварийное освещение странно искажало его черты. Он куда-то бежал по коридору, тяжело дыша.
– Третья палуба, правый борт, в корме, – объяснила Джонс.
– Комитет эвакуируется, – сказал Эндж, – можете подойти на левый борт?
Она посмотрела на палубу:
– Попробую, сэр.
– Тогда вперед. У нас есть глайдер. Места для вас хватит, но ждать не станем. Ясно?
Ей было ясно. Исполнительный комитет нужно спасти. О ней подумают во вторую очередь, и то если ей повезет.
– Уже бегу.
– Еще утечки, сэр! – объявил Толли. – Мы только что потеряли десятый носовой!
– Этого не может быть! – воскликнул офицер артиллерийской части. – В нас никто не стреляет, – он показал на радар, – ни ракет, ни самолетов. Ни зениток, ни лазерных прицелов. Ничего!
– Идиот! Они уже здесь! – крикнул Амброз. – Поэтому мы и не можем их найти. На оболочке дирижабля засел Ударный Коготь.
– Что?
Вся команда обернулась, испуганная криком артиллериста. Он попытался справиться с собой.
– Но как?
– Как – не важно, – сказал Амброз, – важно, что они уже здесь. Это единственное объяснение. – Он мрачно посмотрел на приборы. Еще один отсек стремительно терял гелий. – Приведи ко мне начальников Когтей. Титану и Лезвию придется отправить своих драться, причем врукопашную. Воспользуемся носовыми техническими люками. Туда они еще не добрались.
– Есть, сэр.
– Действовать быстро, – велел Абмроз, – мы должны сохранить часть отсеков, иначе просто утонем.
На самом деле капитан уже начинал думать, сохранит ли «Аннапурна» плавучесть даже в таком состоянии. Слишком много красных ламп горело на приборной панели.
«Мой корабль. Мой прекрасный корабль».
В коммуникаторе послышался голос Толли:
– Начальники Когтей Титан, Увечье и Лезвие подтвердили приказ. Ударные Когти выходят на позиции.
– Сколько времени это займет? – спросил Амброз.
– Ну… они очень быстро двигаются, сэр.
Достаточно ли быстро, чтобы остановить разрушение дирижабля? Амброз держался за спинку кресла. «Аннапурна» уже так накренилась, что сидеть он не мог. Даже стоять не мог, приходилось цепляться за кресло или за панель управления.
Если бы «Аннапурна» была самолетом, они бы уже ушли в крутое пике. Но сейчас центр тяжести дирижабля просто сместился. В левой части еще оставался гелий, и он продолжал тянуть дирижабль вверх. Правый борт при этом стремился вниз.
Дирижабль как будто катился по воздуху, как бревно, и упасть на бок ему мешали только запущенные на полную мощность двигатели правого борта. Амброз чувствовал, как трясется корабль от их вибрации даже теперь, когда их переориентировали. Они сжигали резервы аккумуляторов в напрасной попытке удержать «Аннапурну» в воздухе.
Замигали очередные красные лампы: давление внутри дирижабля изменилось, когда открылись носовые люки.
Наверняка это Ударные Когти. Амброз мрачно улыбнулся.
Теперь они победят…
Рядом с Тулом выпрыгивали из люков хищники, быстрые и изящные, немедленно цеплялись за трапы дирижабля. Тул оскалился, поняв, кто перед ним.
Разумеется, против него отправили его же братьев. Ни один человек не может сражаться на оболочке дирижабля, на высоте нескольких тысяч метров, при температуре ниже нуля, в разреженном воздухе. Даже у него немного кружилась голова от работы в такой среде.
Тул пополз обратно к последнему разорванному отсеку. У него за спиной защелкали выстрелы, но пули просвистели мимо – он нырнул в пробоину в дирижабле.
Он быстро залез внутрь и схватился за один из массивных углепластиковых элементов каркаса дирижабля. Внутри, где не дул ветер, было темно и почти тихо. И теплее, чем снаружи.
Дыхание Тула паром вырывалось изо рта и застывало ледяными кристаллами. Лунный свет пробивался сквозь пробоины. Он ждал, напряженно слушая, пока лучшие солдаты «Мерсье» пробирались по оболочке дирижабля.
Его братья охотились на него. Покорные рабы «Мерсье». В темноте воздушного отсека, поджидая братьев, Тул дрожал от отвращения.
Братья.
Верные солдаты «Мерсье». Те, кто держит клятву, которую он сдержать не смог.
Неожиданно он зарычал сквозь сжатые зубы.
Он не предатель. Он сам выбрал свою судьбу. А они рабы.
Но все же Тула терзала нерешительность, и она казалась куда холоднее арктического воздуха, который уже заморозил отсек изнутри. Последние остатки уплотнителя примерзли к корпусу.
«Я не раб. Я свободен».
Он выдохнул огромный клуб пара, который тут же замерз и осыпался.
«Я свободен».
Он взобрался на небо, чтобы убить своих богов, чтобы наконец освободиться от них, но теперь, когда он оказался рядом со своими братьями, своими богами, своими создателями, его охватило то же темное чувство, которое не позволило ему двигаться там, на Побережье. Мерзкая змея стыда свернулась у него в голове, скользнула вниз по позвоночнику, шипела в ухо.
«Предатель, клятвопреступник, падаль, слабак, трус…»
Мерзкий голосок, никак не умолкающий в голове.
«Они мне не родня, – сказал Тул сам себе. – «Мерсье» мне не хозяева».
Но змея обвилась вокруг его сердца и сжимала кольца. Ползла по его крови, поедая волю к победе.
Тул спрятался в темноте, слушая, как скребут по оболочке дирижабля когти элитных войск. Ему очень хотелось упасть на спину и завилять хвостом, как собаке.
«Я не сдамся, – отчаянно подумал он, – я не склонюсь перед ними».
– Они его нашли, – с облегчением сказал Толли.
– Его? – не понял Амброз. – Он там один?
Толли прижал наушник к уху, прислушался.
– Да, сэр. Один боевой плюсовой, – посмотрел на капитана круглыми от удивления глазами, – это наш плюсовой. Титан говорит, что он наш. Мятежник…
– Карта-Кул!
Амброз дернулся, услышав этот крик. На мостике стоял генерал Кароа. Амброз с трудом удержался, чтобы не отдать ему честь.
– Генерал!
Амброз уже встречал отставного генерала вскоре после выхода из протектората Южная Калифорния, но Кароа чаще всего сидел в своей маленькой каюте. Должно быть, понижение в должности было ему неприятно, и он не хотел, чтобы его видели на корабле, с мостика которого он когда-то возглавлял военные операции в четверти мира. Но теперь он стоял здесь и
