– Тамара! – упрекнул он ее. – Прошу, не повреди наш груз.
Та мгновенно подобралась и отчеканила:
– Да, капитан!
Я хмуро на него покосилась.
– Я тебе не багаж, который надо доставить, Штурмхонд.
– Очень жаль, – сказал он, вальяжно прогуливаясь по кораблю. – Багаж не болтает и остается там, где его оставили.
Но когда мы начали тренироваться на рапирах и саблях, даже корсар не смог сдержаться и присоединился к нам. Мал оттачивал свое мастерство с каждым днем, хотя капитан пока еще с легкостью побивал его. Но Мала это нисколько не огорчало. Он воспринимал каждый проигрыш с долей юмора, а вот я не могла с собой совладать. Ненавижу проигрывать!
– Как вы с Толей научились пользоваться своими способностями? – спросила я Тамару однажды, когда мы сидели на палубе и наблюдали за спаррингом Мала и Штурмхонда на притупленных мечах. Девушка нашла мне такелажную свайку и пыталась научить меня завязывать узлы и сплетать концы тросов, пока не наступит ее черед надирать мне зад.
– Держи локти! – ругал Мала Штурмхонд. – Хватит размахивать ими как цыпленок!
Мал начал очень убедительно кудахтать.
Тамара вздернула бровь.
– Твой друг, похоже, любит веселиться.
Я пожала плечами.
– Он всегда был таким. Бросьте его в лагере фьерданских убийц, и через час они вынесут его на плечах. Этот цветочек расцветает везде, где бы его ни посадили.
– А ты?
– А вот я сорняк, – сухо ответила я.
Тамара ухмыльнулась. В драке она была расчетлива и беспощадна, но в другое время мне с легкостью удавалось вызвать у нее улыбку.
– Мне нравятся сорняки, – сказала она, отталкиваясь от перил и сматывая веревку. – Они умеют выживать.
Я поймала себя на том, что улыбаюсь в ответ, и спешно вернулась к работе над узлом. Проблема в том, что мне нравилось быть на борту корабля Штурмхонда. Мне нравились Толя, Тамара и все остальные члены экипажа. Нравилось трапезничать с ними, нравились звуки мелодичного тенора Петра. Нравились вечера, когда мы учились стрелять, ставя пустые бутылки из-под вина в ряд и делая шутливые ставки.
Это немного напоминало жизнь в Малом дворце, только без грязной политики и постоянной борьбы за статус. Команда общалась между собой легко и открыто. Все они были молоды, бедны и провели большую часть жизни в бегах. Они обрели дом на корабле и приняли нас с Малом в семью без лишних формальностей.
Я не знала, что нас ждет в Западной Равке, и вообще считала, что возвращаться туда – верх безумия. Но на «Волке волн», под раздуваемыми ветром белыми парусами, трепещущими на фоне ясного голубого неба, я забывала о будущем и своих страхах.
Стоило признать, я также прикипела и к Штурмхонду. Он дерзкий и нахальный, и всегда использует десять слов вместо двух, но меня впечатляли его капитанские навыки и то, как умело он управлял командой. Он не утруждал себя трюками, которыми пользовался Дарклинг, но все следовали за ним безоговорочно. Люди уважали его, а не боялись.
– Как Штурмхонда зовут на самом деле? – спросила я Тамару. – Какое его равкианское имя?
– Без понятия.
– Ты никогда не интересовалась?
– А с чего бы мне это делать?
– Но где именно он жил в Равке?
Она, прищурившись, посмотрела на небо.
– Хочешь отработать несколько приемов с саблей? У нас еще есть время перед началом моей смены.
Девушка всегда меняла тему, когда я упоминала ее капитана.
– Он же не мог просто рухнуть с неба на корабль! Разве тебя не волнует, откуда он взялся?
Тамара подняла сабли и передала их Толе, служившему судовым оружейником.
– Не особо. Он позволяет нам плавать и драться.
– И не заставляет переодеваться в красные шелка и разыгрывать из себя диванного песика, – поддакнул Толя, снимая связку ключей с шеи.
– Из тебя вышел бы отвратительный песик, – рассмеялась Тамара.
– Это лучше, чем прислуживать какому-то напыщенному идиоту в черном, – проворчал он.
– Но ты прислуживаешь Штурмхонду, – заметила я.
– Только когда он в хорошем настроении.
Я подпрыгнула на месте. Штурмхонд стоял прямо у меня за спиной.
– Попробуй помыкать этим быком и увидишь, что будет, – сказал корсар.
Тамара фыркнула, и они с Толей принялись уносить оставшееся оружие.
Штурмхонд наклонился ко мне и прошептал:
– Если хочешь что-то узнать обо мне, милая, просто спроси.
– Я всего лишь любопытствовала, откуда ты родом, – сказала я в свою защиту. – Вот и все.
– А ты откуда родом?
– Из Керамзина. Ты это знаешь.
– Да, но откуда ты?
В голове вспыхнуло несколько смутных воспоминаний. Маленькое блюдце с вареной свеклой, то, как она скользит между пальцами, окрашивая их в красный цвет. Запах яичной каши. Я сижу на чьих-то плечах – возможно, отца – и мы движемся по пыльной дороге. В Керамзине любое упоминание о родителях считалось изменой. Мол, мы предаем доброту князя и вообще ведем себя неблагодарно. Как только мы попадали в поместье, нам тут же наказывали никогда не говорить о своей прошлой жизни, и, в конце концов, большинство воспоминаний просто стиралось из памяти.
– Ниоткуда. Деревня, в которой я родилась, была слишком маленькой, чтобы носить какое-то название. А что насчет тебя, Штурмхонд? Откуда ты?
Корсар ухмыльнулся. И вновь у меня возникло чувство, что с его лицом что-то не так.
– Моя мать была устрицей, – подмигнул он. – А я – жемчужина.
Затем он пошел прочь, фальшиво насвистывая какую-то мелодию.
* * *Две ночи спустя я проснулась от того, что меня трясла за здоровое плечо Тамара.
– Пора идти, – сказала она.
– Сейчас? – сонно пролепетала я. – Который час?
– Начало третьего.
– Утра? – я зевнула и свесила ноги с гамака. – Где мы?
– В пятнадцати милях от побережья Западной Равки. Пойдем, Штурмхонд ждет тебя.
Девушка была полностью одета, за плечом у нее висел небольшой брезентовый мешочек.
У меня не было никаких пожитков, поэтому я просто натянула сапоги, похлопала по внутренним карманам пальто, убеждаясь, что книга на месте, и последовала за Тамарой за дверь.
Мал стоял на палубе с небольшой группой членов экипажа. Я на секунду смутилась, увидев Приета в броском сюртуке Штурмхонда. Самого капитана я бы ни в жизнь не узнала, не выкрикивай он команды в этот момент. Он закутался в объемную шинель с поднятым воротником и плотно надвинул на уши шерстяную шапку.
Дул холодный ветер. Звезды ярко сияли в небе, а над линией горизонта висел серп луны. Я перевела взгляд на залитые лунным светом волны и прислушалась к равномерным вздохам моря. Если земля и была поблизости, я ее не видела.
Мал потер мои руки, пытаясь согреть.
– Что происходит? – поинтересовалась я.
– Будем швартоваться, – я слышала настороженные нотки в его голосе.
– Посреди ночи?
– «Волк волн» поднимет мое знамя, когда мы приблизимся к фьерданским берегам, – отозвался Штурмхонд. – Пока что Дарклингу не нужно знать, что ты уже вернулась в родные пенаты.
Когда капитан переключился на разговор с Петром, Мал увлек меня на левый борт шхуны.
– Ты уверена, что нам стоит это делать?
– Не вполне, – призналась я.
Он опустил руки мне
