Пользуясь секундным замешательством, я молча убрал кошелёк за пазуху и широко улыбнулся всем.
– Приятно иметь с вами дело, господа! Мы непременно зайдём ещё как-нибудь при случае. Но лучше вы к нам, у нас чудесные стены и опытные арбалетчики, которых вы просто осчастливите возможностью попрактиковаться в стрельбе.
После чего началось нежеланное, но ожидаемое…
– Бей их!
А что, кто-то всерьёз рассчитывал на иное разрешение ситуации? Так нет, дамы и господа, мы в диком Средневековье, у нас без тумаков, как без пряников, день прожит даром, и как маме в глаза смотреть?
– Спина к спине! – успел крикнуть Эд, прежде чем понеслось.
Вы уже поняли, почему я полез в эту авантюру с игрой в кости, главное было вернуть кудрявому богу его оружие и доспех. Он и так прекрасно постоит за себя в любой кабацкой драке, но с мечом в руках воистину непобедим. В своё время, дай ему Один чуть больше самостоятельности и воли, не сомневайтесь, он бы отстоял Асгард!
– Слева! – предупредил бывший бог, и я, не глядя, отмахнулся табуретом в левую сторону, вынося кому-то там половину оставшихся зубов.
– Справа! – рявкнул я, и дядя моей дочери успел присесть, когда чей-то тяжёлый двухлезвийный топор просвистел над его головой.
Махач был реальный и вёлся всеми по существу. На нашу сторону встало проигрывающее меньшинство, на противоположной стороне фронта сгрудились прожжённые шулеры, аферисты, жульё и их телохранители. Мы с Эдом пока не хватались за оружие, но отдавали себе отчёт, что это всего лишь вопрос времени. Лично мне не хотелось заливать тут всё кровью, не за этим пришёл.
С другой стороны, я не на своей земле, здесь иные законы, и, несмотря на то что в замке на троне сидит мой бывший паж, по всей ярмарке почему-то озвучивают весьма нехилую сумму за голову лорда Белхорста. То есть мою!
Кому, интересно, она так срочно понадобилась: Метью, что ли? Скользкий тип, после того как он имел наглость влюбиться в мою дочь, я перестал ему доверять.
И вообще, как можно было быть таким неблагодарным и самонадеянным, чтобы подкатывать к скромной Хельге? К единственной дочери твоего господина?! И только потому, что потом этот худосочный шкет оказался самым что ни на есть королём, я обязан его понять-простить-поклониться в ножки и пыль с его сапог целовать?!
– Не дождётесь, сукины дети! – уже в полный голос взревел я, расшибая последнюю целую скамью о дубовую голову очередного представителя организованной преступной группировки.
Когда очень надо, я умею драться, уж поверьте на слово.
– Эд, никого не убивай! Им-то пофиг, а нам потом хоронить.
Впрочем, докричаться до бывшего северного бога во время кабацкой драки было не проще, чем остановить ревущего бизона или поющего Кобзона. Он прыгал на два метра вверх, бил ногами в шпагате, переворачивал столы, выплёскивал пиво в лицо, разбивал глиняные кружки о головы, крошил табуретки о спины и пел!
Он любит петь, когда выпьет, и любит драться под рифмованный текст. Иногда это длинные оды, иногда такие вот скороговорки:
Драккару в нос влетел драккар!И чтоб избегнуть божьих кар –Держись, драккар, держи удар!А ворон Одина: «Карр, карр,Прропал драккар!Прройду в пивбарр…»Концовочка явно пришла не из Старшей Эдды, но дядя Хельги у нас вообще творческая натура, ему всё можно.
Я бы тоже хоть иногда хотел бы так рифмовать, но мне не дано. У меня другие таланты, я дерусь молча, не так эффектно, но от этого не менее эффективно. Мне некогда отвечать на риторические вопросы типа: «Ты чё, ваще?» или «А меня-то за что?!» Я просто бью, вкладывая в кулак всю силу и ярость. Причём желательно не более одного-двух ударов на противника, потому что их всегда больше, чем нас. Подчёркиваю: не, как правило, больше, а ВСЕГДА.
– Ставр, сзади!
Я успел прикрыться плащом, и чей-то нож прошёлся по белому волчьему меху вскользь. Идиоты, эту шкуру и прямым ударом пробить очень сложно, а уж на режущем взмахе…
Вот вам за это в ухо и по зубам! Кажется, я разодрал костяшки правой руки в кровь, главное, чтоб потом какая-нибудь инфекция не попала, а так…
– Ставр, сзади!
– Издеваешься?!
– С другого сзади!
Я успел обернуться ровно за тем, чтобы получить тяжёлый удар поленом в лоб. Брызнули искры синие и зелёные. Кажется, оранжевые тоже были, но это не так важно, потому что потом рухнула темнота…
Из разгромленного кабака меня вывел наш Капитан, надо признать, он ещё крепкий старик и умеет появляться в нужном месте в нужное время. Мы с ним сели прямо в снег у коновязи, вблизи изумлённых морд Центуриона и Ребекки.
– Заигрался ты, боярин! Ох и заигрался, зачудил, задурманил себе голову!
– Ничего подобного, я не… это из-за Эда, потому что… Короче, в чём проблема?! Извинился, оплатил битую посуду, добавил пару золотых хозяину, все довольны.
– А твоя дочь, юница Хельга, знает, где ты?
– Нет, – призадумался я, потирая лоб, шишка, наверное, здоровущая будет. – Она была в школе, а Эд всегда может подкорректировать время нашего возвращения, он же бог.
– Он тебе не помощник.
– Почему?
– Потому что сидит в соседней камере, – вздохнул мой шеф. – Ты же не всерьёз поверил, что я бегаю за каждым граничаром, вызволяя из тюрьмы очередного пьяницу или дебошира. Я всего лишь тебе снюсь…
Кажется, меня подбросило на месте от собственного крика! Да, Капитан не обманул, это действительно был полуобморочный сон, потому что я и близко не помнил, кто и когда затащил меня в холодный подвал, бросил на прелую солому в вонючем каменном мешке с единственным оконцем под потолком, в которое не пролезла бы и кошка.
Но хуже всего, что мои руки и ноги были скованы железом. Ненавижу это долбаное Средневековье, требую адвоката и чашечку кофе!
– Эй, есть тут кто-нибудь?
Если я ожидал, что в ответ дружно раскроет рот хор Пятницкого, то очень зря. Мне ответило лишь эхо. И то вяло, как будто нехотя. Что, если подумать, тоже не так уж совсем плохо.
– Раз есть эхо, то вокруг полно свободных помещений, а пустующая тюрьма свидетельствует о милостивом и человеколюбивом характере нашего молодого короля. Он нас простит и выпустит, правда?
Мне никто не ответил, даже мыши. И не потому, что их здесь не было, просто они ни на грош не верили моим наивным словам, а может, даже втихую потешались надо мной, держась за животики у себя в соломе.
– Ставр… – слабо донеслось из-за каменной стенки.
– Кто это там? – прекрасно зная ответ, зачем-то спросил я. – Эд, Эд, что за дела? Неужели и тебя повязали, как котёнка.
– Неправда, я бился, словно яростный берсерк после двух горстей мухоморов! Задница Одинова, да я превратил этот кабак в труху и развалины, я сплясал на их костях, и, только после того, как они вызвали трёх хитрецов-магов, которые посоветовали лить мне под ноги тюлений жир, им удалось повязать меня павшего! Но представляешь, какие они теперь все жирные и
