– Только дурак согласится, сам не зная на что. Я покажу вам. В отказе позора нет – многие мальчишки отказываются.
Судя по существованию мужчин вроде Йейуамы, воздерживавшихся от убийств, дабы остаться непорочными, испытание было предложено им еще в детстве – прежде чем они, сделавшись юношами, присоединились к мужчинам-охотникам. Я говорю здесь только о мужчинах, так как практически все, кто «касается драконов» (смысл этих слов станет понятен позже) – мужчины. Однако в ответ на мой вопрос мулинцы в один голос заявляли, что и для женщин никаких запретов нет. Просто испытание не из легких, и немногие женщины рискуют подвергнуться ему. Но мы с Натали не встретили никакого противодействия – только всеобщее любопытство: всем интересно было поглядеть, как же сумеют показать себя ширландки.
Для начала от нас требовалось отправиться с Йейуамой в долгое путешествие. Пункта назначения он не назвал, однако мы знали, что путь лежит на запад, к утесу, с которого падали вниз воды трех рек. По его оценкам, дорога туда и обратно должна была занять больше половины месяца, а между тем отправиться с нами могли только непорочные.
Это означало – оставить на стоянке и Тома и Фаджа Раванго. Последний сказал:
– После этого вы добудете яйца для оба.
По его формулировке трудно было судить, утверждение это или приказ.
– После этого у меня наконец может появиться мысль, как это сделать. Но многое зависит и от того, когда начнется новый сезон откладывания яиц. – Подумав о том, как долго мы не возвращаемся, я добавила: – Не хочешь ли ты вернуться и доложить оба, как продвигаются дела? Должно быть, он будет рад новостям.
– Нет, – отвечал Фадж Раванго. – Я останусь здесь.
(Это решение я списала на нежелание докладывать оба о столь ничтожном прогрессе: пребывание среди соплеменников отца явно не доставляло Раванго никакого удовольствия.)
С Томом все было иначе.
– Вы пойдете от стоянки к стоянке, – сказал он, расспросив Йейуаму о подробностях предстоящего похода. – То есть на произвол судьбы вас не бросят. И все же…
– И все же вам это не нравится, – закончила я.
– Вначале эти дела с колдовством, теперь – испытание… Не ожидал, что вы настолько проникнетесь их обычаями.
Я вовсе ничем не прониклась. Участие в ритуале очищения от колдовских чар было скорее мерой вынужденной, а что до испытания…
– Но ведь и наших докторов не допускают к больным без сертификации, и адвокаты должны сдавать экзамены прежде, чем приступить к практике. Каким бы ни оказалось это испытание, думайте и о нем в том же ключе. Все это – вопрос профессиональной пригодности, и не более того.
– Юридическая практика, – сухо заметил Том, – редко угрожает человеческой жизни. Но в одном вы правы: похоже, без этого не обойтись. Мы можем наблюдать драконов, сколько захотим, но некоторых секретов так и не узнаем, если вы не пройдете через это. Я не пытаюсь вас остановить. Просто жалею, что у нас нет другого пути.
Я, со своей стороны, очень жалела, что он не сможет пойти с нами, однако мне хватило ума промолчать об этом, дабы не причинять ему лишнюю боль. Мы с Натали собрали вещи – совсем немного, так как ни я, ни она не обладали столь сильной шеей, чтобы таскать корзины на налобной обвязке, распрощались с Томом, Фаджем Раванго, Акиниманби, Мекисавой, Апуэсисо и Дабуменом и отправились в глубь болот.
Не стану подробно описывать наше путешествие, дабы поскорей перейти к его завершению. Достаточно будет сказать, что мы, как и предсказывал Том, шли от стоянки к стоянке, встречая по пути и незнакомцев, и бывших членов нашей общины, и подвергаясь множеству расспросов, едва они узнавали, куда нас ведет Йейуама. Вскоре я поняла, что место нашего назначения – ни для кого не секрет, просто говорить о нем без надобности не принято. Встречные, очевидно, представляли себе, что ждет нас с Натали, как минимум в общих чертах, и чаще всего полагали, что наши шансы на успех невелики.
На свете нет лучшего способа укрепить мою решимость сделать что-либо, чем допустить, что у меня ничего не выйдет. Но при виде того, что приготовил нам Йейуама, самоуверенности и твердости духа во мне заметно поубавилось.
* * *Последняя стоянка осталась позади два дня назад. Отсутствие дорог и троп в джунглях сильно подорвало мою способность ориентироваться, но, оценив пройденное расстояние, мы с Натали смогли догадаться, куда идем. Йейуама вел нас к западной границе Зеленого Ада.
Шум нарастал постепенно, по мере движения вперед, и поначалу был так тих, что я его даже не замечала. Но вскоре непрестанный грохот падающей воды усилился настолько, что не мог не привлечь внимания.
– Должно быть, мы уже близко, – сказала я.
Йейуама ответил мне ослепительной улыбкой. Я приняла ее за знак согласия и поняла свою ошибку только после того, как мы прошли по болоту еще милю. Нет, мы еще не приблизились к цели. Я просто сильно недооценила величие того, что нам предстояло увидеть.
Великий Мулинский Порог…
Как я уже говорила, на западной границе Мулинских болот сливаются воедино воды трех рек – Гирамы, Гаомомо и Хемби. Подобные слияния в мире не редкость. Но здесь, как нигде более, путь мирно текущим рекам преграждает разлом в коренных породах, опустивший мулинские земли почти на сто метров ниже речного русла. Столкнувшись с этой ломаной, неровной преградой, реки разливаются в ширину, вода поднимается и рушится вниз бессчетными стремительными потоками.
Йейуама привел нас к самому краю огромного озера, образовавшегося у подножия этих водопадов, и, благодаря открывшемуся передо мной простору, я могла видеть почти весь Великий Порог без помех. Его мощь чувствовалась даже издали: казалось, неумолкающий грохот падающих струй вот-вот вышибет воздух из легких. Повсюду, куда ни взгляни, сияли радуги солнечного света, преломленного повисшими в воздухе тучами мелких брызг. Я словно прошла сквозь какие-то магические врата и очутилась в волшебной стране, в царстве диких и буйных дивных созданий, чьего могущества и великолепия не в силах постичь ни один смертный.
Мое лицо засияло от восторга, неудержимо рвавшегося наружу. Не в силах устоять перед безумием, охватившим меня при виде этого места, я рассмеялась. Очевидно, все то же творилось и в душе Натали. Йейуама по сравнению с нами оставался предельно серьезен, однако ему-то все это было не внове. И это место явно было для его народа священным.
Не в силах представить себе место, еще меньше похожее на строгие и скромные Дома Собраний, всю жизнь ассоциировавшиеся у меня с религией, я, однако ж, без труда могла понять, отчего это место можно назвать священным: такое потрясающее великолепие невольно наводило на мысли о богах.
Вид самого порога
