– Я – сильный! Я иметь оружие!
Затем, ещё увлечённый образом, я посмотрел на стену и прорычал:
– Я тоже дробить камни!
Мне следовало бы прекратить эксперименты и заняться подземным убежищем. Но, как ни странно, я не занялся.
– Ещё парочка экспериментов, – сказал я, повернувшись спиной к стене, – и за работу.
Одной оставшейся доски хватило бы только на кнопку. Потому я сунул доску в пояс и принялся сокрушать остаток подвешенного дерева.
Я разделил получившиеся доски на четыре квадрата и в изумлении уставился на открывшиеся призрачные картинки. Будто по бокам рабочего стола, вычерченного на моей руке, свисали всевозможные инструменты.
– Вот так! – возбуждённо и радостно заорал я и схватил новое чудо.
Теперь всё будет по-другому. И пусть инструменты выглядели нарисованными, как и моя одежда. Новое изделие было верстаком, инструментом, выглядящим и действовавшим в точности как те расчерченные квадраты на моей руке – разве что их было девять вместо четырёх.
– О, да! – закричал я, исполняя то, что впоследствии стало моим фирменным победным танцем.
Я несколько раз подпрыгнул, развернулся, подпрыгнул снова, выдернул оставшиеся доски и бросил на верстак.
– Время заняться конструированием!
Но поначалу выходило у меня, мягко говоря, не слишком. Две доски вместе дали мне тонкий квадрат размером почти со сторону куба. Я положил изделие на землю, ступил на него – и услышал почти то же самое, что и при нажатии на злополучную кнопку.
ЩЁЛК.
Три доски одна за другой[2] дали мне шесть брусков толщиной в полкуба – полублоков. Шесть досок к ним – и два похожих бруска-полублока, но с квадратными дырами по краям. Я положил один наземь, на дыру, обошёл его, наступил – без какого-либо эффекта – и ударил, пытаясь вернуть.
Но брусок не сжался и не прыгнул ко мне в руку, а откинулся вверх, будто крышка люка.
«Здорово! – подумал я. – Теперь мне не нужны двери».
Теория подтвердилась с комбинацией из шести вертикальных досок, давших мне три полноразмерные двери. Я установил одну наземь – она осталась стоять – и потянулся открыть её. И да, стоящая сама по себе дверь открылась с обыденным привычным скрипом.
Эй, я знаю, что вы теперь думаете. Мол, почему не бросить рукоделие и не заняться постройкой дома, раз есть дверь. Или, по крайней мере, можно выкопать кроличью нору в земле и покрыть её люком. Поверьте, в конце концов я так и собирался сделать. Но не мог удержаться, не мог не сделать инструменты, которые видел по бокам верстака. Ведь, если этот мир поместил их изображения туда, значит, их можно сделать. Так отчего бы мне не попробовать?
Я чувствовал: ещё комбинация – и инструменты в моём кармане. Ведь у меня уже получилось столько всего, я уяснил важное обстоятельство: изучение правил превращает их из врагов в друзей.
– Ну, ещё пара попыток, – пообещал я, раскладывая доски по всем квадратам.
Но ничего не произошло. И тогда, по чистой случайности, я вынул доску из самой середины верстака.
Тут же появилось изображение сундука – не кубической вещи, а именно сундука. Я поставил его перед собой, открыл крышку, сцепленную с остальным без шарниров и петель, и увидел вольную копию внутренности моего рюкзака с таким же количеством отделений.
– Ну и? – фыркнул я. – Тьма мест для хранения, а хранить нечего.
И ещё кое-что о пустых местах: следующий эксперимент, три доски в виде буквы «V», дали мне четыре пустые деревянные миски. Помимо воли я представил их заполненными всевозможными супами и бульонами. Потекли слюнки, я потянулся за яблоком.
Однако моя рука отказалась двигаться, и через секунду стало понятно отчего. Мир позволял есть, когда нужно, а не когда хочется.
– Печально, – сообщил я яблоку. – Но, по крайней мере, я не буду зря переводить пищу – если ещё найду её, конечно.
Я посмотрел на стволы без листвы и поразмыслил над тем, стоит ли поискать яблоки, пока не стемнело. Но прежде следовало позаботиться об убежище. Эх, здорово было бы поэкспериментировать хоть ещё разок…
Всего один раз.
Я сгрузил новую порцию досок на верстак, теперь уже расположив их подковой. Получилось что-то вроде большой миски, но слегка вытянутой. Или ванны. Или…
– Лодка! – закричал я, выдёргивая творение из воздуха.
Держа её в руке, пока миниатюрную, я взбежал на Гору Разочарований.
– Эй, ребята! – крикнул я пасущимся животным. – Посмотрите-ка! У меня – лодка!
Корова с овцой равнодушно посмотрели на меня, затем вернулись к более важному занятию – к жеванию.
– Доброго вам здравия! – крикнул я животным и побежал мимо них на северный берег.
На воде модель немедленно превратилась в полноразмерную лодку. Я вскарабкался на борт. Трудно поверить, насколько она устойчива! Не качается, не кренится, сидит ровно. Но ни мотора, ни паруса. Остаётся лишь грести. Я наклонился, загрёб воду рукой – и лодка двинулась.
«Всего-то нужно наклониться – и готово», – подумал я.
Судёнышко набирало скорость. Я спасён! Впереди – свобода!
– Да! – крикнул я и оглянулся, чтобы напоследок помахать рукой острову.
Я хотел прокричать что-нибудь хлёсткое, вроде: «Пока, неудачники!» Но последний проблеск земли уже скрылся за горизонтом. Я приподнялся, лодка замедлилась. Прищурился, пытаясь разглядеть землю впереди. И ничего не увидел. Оглянулся – остров исчез. Лодка остановилась. Со всех сторон – океан и небо.
И только тогда я начал соображать.
Ох, о чём я думал? Куда собрался? Бегство с острова не означает бегства из мира. На острове я, по крайней мере, знаю, с чем имею дело. Впереди – неизвестность. Именно об этом я думал, выкладывая слово «помогите» на горе, когда был в сухости и безопасности.
А если другой земли вообще нет? Или есть, но на ней нет людей? А если тамошние люди опаснее зомби? Или там зомби и другие монстры, стрелявшие в меня ночью? Или хуже?
Стараясь подавить приступ тошноты, я развернулся и погрёб назад. И не нашёл острова. Я правильно плыву или
