– Никто и глазом не моргнет, – уверила она. – Или Оливер Джоул-младший, или что угодно другое, что тебе больше нравится.
– А как мне… объяснить им про мать? То есть, что у них нет матери?
– Анонимно пожертвованные яйцеклетки, купленные в банке гамет, высшего качества. И это даже не будет ложью. Тебе стукнуло пятьдесят – кризис среднего возраста, – и ты внезапно решил вместо ярко-красного флайера завести ребенка.
Он пригладил рукой свои седовато-золотые волосы и странно усмехнулся.
– Я начинаю думать, Корделия, что мой кризис среднего возраста – это ты.
Она удивленно пожала плечами:
– Мне следует принести извинения?
– Ни в коем случае. – И он, скрывая смятение, просиял улыбкой.
Нет – они действительно слишком редко виделись последние три года. Они просто часто проносились мимо друг друга. И она, и Оливер – оба они мчались сломя голову по рабочим и прочим делам, часто на разных планетах или на противоположных концах гравитационных колодцев, и вдобавок овдовевшую вице-королеву весьма настойчиво охраняли в ее новом положении соло, а значит, ни о какой неприкосновенности личной жизни и речи нет. Задним числом она завидовала Эйрелу, его бывшей команде, которая не лезла в чужие дела. И тому, как на всех на них распространялось его прикрытие лояльности.
Она быстро вытащила из кармана визитку, набросала пару слов на обороте и протянула через стол.
– Это – врач, чтобы пройти обследование, если надумаешь зайти в репроцентр и оставить пожертвование. Мой главный бетанец, доктор Тан. Он полностью информирован. В свободное от работы время, мистер Джоул.
Джоул осторожно взял карточку и внимательно ее изучил.
– Понятно. – Он аккуратно убрал визитку в карман рубашки и тут же снова коснулся ее своими длинными пальцами, словно боялся, что она исчезнет. – Это потрясающий подарок. Мне бы такое никогда в голову не пришло.
– Ну что ж, у меня все. – Она вытерла губы салфеткой. – А теперь подумай об этом.
– Сомневаюсь, что буду в состоянии думать о чем-то другом. – Его улыбка сделалась иронической. – И кстати, спасибо, что не обрушила это на меня посреди рабочего дня.
Она шутливо отсалютовала в ответ.
Взгляд его потеплел.
– М-да… Уже второй раз Форкосиганы полностью переворачивают всю мою жизнь и направляют в ту сторону, которой у меня и в мыслях не было. Мог бы и догадаться.
– Первый раз был, когда Эйрел в тебя влюбился?
– Скажи лучше, обрушился на меня со своей любовью. Это было, как если бы на тебя рухнул дом. Не обрушился, а именно рухнул с неба.
Она усмехнулась в ответ.
– Мне это ощущение знакомо. – И с любопытством посмотрела на него, вспоминая. – Эйрел говорил со мной почти обо всем – я была его единственным надежным убежищем для той его части себя, пока не появился ты, – но он всегда был несколько уклончив относительно того, как у вас с ним все началось. Империя находилась в состоянии мира, Майлз благополучно заперт в Академии, политического напряжения почти никакого – не то, что раньше. Я полетела на колонию Бета навестить маму, оставив его в очередном состоянии тайной безответной влюбленности – не хуже, чем бывало раньше. Возвращаюсь – и что я вижу? Вас с ним, воркующих как голубочки, и беднягу Иллиана вне себя от ярости, почти что на грани срыва. – Всецело преданный Эйрелу шеф Имперской СБ, похоже, готов был разрыдаться от облегчения – или крепко выругаться, – обнаружив в ней не оскорбленную супругу, а невозмутимую союзницу. «Я знала, что Эйрел был бисексуалом, когда выходила за него замуж. А он знал, что я бетанка. Никаких мелодрам никогда не предполагалось, Иллиан». – Единственное, что меня удивило, это как вам удалось отбросить все ваши барраярские комплексы.
Выразительное лицо Джоула озарилось весельем.
– Ну… Боюсь, ты бы сочла, что это случилось не по бетанскому варианту, а скорее по барраярскому. Разумеется, почти без всяких уговоров, в чем я абсолютно не раскаиваюсь. Срок секретности у нас ведь по-прежнему пятьдесят лет, верно? Меня это вполне устраивает.
Корделия рассмеялась:
– Ладно, не важно.
Джоул поднял голову.
– А у него было много… э-э… тайных влюбленностей? До меня?
– Мне следовало бы предложить тебе сделку. – Джоул махнул рукой: «Ладно, не важно», – и Корделия улыбнулась: – Но я тебя пожалею. Нет, при том, что столицу прямо таки наводняли красавцы офицеры, его не интересовали те, кем можно только любоваться как дивным закатом или породистой лошадью. Для Эйрела в первую очередь было важно, что это за человек. Он всегда, когда мог, брал к себе на работу умных и одаренных офицеров, и если им случалось пройти первичный отсев, тем лучше. Офицеров с незаурядными качествами днем с огнем не сыщешь. Три в одном…
Джоул снова попытался жестом остановить ее, но Корделия только отмахнулась:
– Не перебивай! Он увидел тебя впервые, когда вручал ту самую медаль, верно? К тому моменту он уже подробно изучил отчеты об аварии на орбите – он всегда так делал, когда должен был вручать награду – и все твои предыдущие отчеты. Ты как минимум избавил императора от необходимости искать замену примерно сотне военнослужащих, обучение которых стоит очень дорого. – Неудивительно, что Эйрел взял Джоула на работу почти сразу же, как только получил разрешение врачей. Другая вербовка случилась чуть позже.
Джоул поморщился:
– Всегда такое странное чувство, когда рассказывают о тех событиях, а я о них практически ничего не помню. Последствия гипоксии, наверное, не говоря уже о потере крови. Так, во всяком случае, считали мои врачи из Имперского военного госпиталя. А мне оставалось только мучиться вопросом – что, если придется сделать это еще раз, а я не сумею вспомнить как? – Он улыбнулся и покачал головой: – Господи, я ведь был тогда совсем мальчишка.
– Ты был старше, чем когда-либо прежде. Как и все мы, надо думать, – сказала она и, чуточку помолчав, спросила: – А раньше, до Эйрела, ты ни разу не задумывался о своей ориентации?
Он пожал плечами:
– Если не считать эксперименты в четырнадцать лет. Я до того встречался с женщинами, насколько позволяла карьера, – правда, не слишком часто. Но насчет ориентации – нет, ни разу не щелкнуло. После Эйрела я, кажется, понял, в чем дело. – Он поглядел на нее сквозь ресницы. – Поначалу я тебя жутко боялся. Думал, дело кончится тем, что моя голова тоже окажется в подарочном пакете.
– Да, мне не сразу удалось тебя успокоить.
– И я обнаружил, что с прославленной графиней-бетанкой можно говорить буквально обо всем. До тех пор я ни разу не думал о себе как о наивном деревенском мальчишке.
Корделия хихикнула.
– На колонии Бета для таких случаев есть специальные сережки. Их можно купить в любом ювелирном магазине.
– Ага. Кстати, напомни мне как-нибудь рассказать тебе о бетанском коммерсанте-гермафродите, с которым я познакомился, когда служил третий срок в конвое.
