Глава двенадцатая
Корделия проснулась среди ночи и поняла, что больше не заснет. В последнее время ее часто одолевает бессонница. Очень досадно, но можно пойти в кабинет и поискать отчет поскучнее. Выбор богатый, но в итоге она остановилась на чем-то из области финансов и устроилась в уютном кресле. Прошло полчаса, отчет пока еще не убаюкал ее окончательно, и тут раздался негромкий стук в дверь. Она встрепенулась.
– Ты не спишь? – тихонько позвал Майлз.
– Не сплю, заходи. Садись.
Майлз проскользнул внутрь. Он был в старой футболке и трикотажных кальсонах, что его, видимо, устраивало в качестве пижамы. Он сделал несколько шагов, тяжело опираясь на трость, с видимым облегчением плюхнулся в кресло и выдохнул:
– Уффф…
– У тебя измотанный вид, – ласково сказала Корделия, с тревогой вглядываясь в лицо сына. Он был бледен, резко обозначились морщины, в глазах застыла боль, взъерошенные волосы тронуты сединой…
– А-а… Припадок. – Майлз пожал плечами, бессильно откинувшись на спинку кресла.
– Спровоцированный или, э-э, естественный? – Эти припадки возникли после криозаморозки – больше десяти лет назад, и с военной службой пришлось расстаться. Нет, уже почти пятнадцать лет назад… Неврологи из Имперского госпиталя ничего не смогли сделать, припадки обрушивались в самое неподходящее время. Единственное, что удалось придумать, это сконструировать прибор, который отслеживает показатели, и когда они близки к критическим, срабатывает стимулятор, провоцирующий приступ. Так хотя бы болезнь не застает врасплох, можно выбрать время и место, но и спровоцированные приступы очень выматывают. Схема вполне работает, только проделывать это надо регулярно.
– Спровоцированный. Терпеть не могу похмелье после припадка, но у меня все время повышался уровень показателей и почти достиг критической отметки. Я не хотел рисковать испортить поездку на «Зерг».
– Рада, что ты поступаешь более разумно.
Его губы скривились в усмешке.
– На самом-то деле это Катриона настаивала.
– Значит, ты поступил более чем разумно, что нашел себе такую жену.
– Ага.
– Ты вроде после припадков всегда спишь как убитый?
– Не всегда. Они нарушают мозговую биохимию сна. Иногда вырубаешься мгновенно, а иногда наоборот – сна ни в одном глазу.
– Вот и у меня тоже бывает бессонница…
– Да, но мне пока не… семьдесят шесть, да?
– Точно!
– У тебя недавно был день рождения. Мы посылали видео с детьми.
– Это лучший подарок.
Он кисло улыбнулся.
– Я не мог заснуть, и мысли все время возвращались к тому, о чем мы говорили вечером и…
– И?.. – Корделия отложила ридер и уселась поудобнее, сохраняя видимость полного спокойствия. «Не задавай наводящих вопросов свидетелю».
– Давно, в Форбарр-Султане… эти старые слухи.
– Не слишком конкретно, Майлз.
– Да, не слишком. – Он сделал глубокий вдох и резко выдохнул: – Конкретно, слухи о Джесе Форратьере. И о папе. Когда они были моложе.
Ха!.. Уж точно не то, к чему она готовилась. Куда более замшелые новости, чем Оливер.
– Дело в том, что я слышал это не только от тех, кто пытался меня взбесить. – Майлз замолчал, подбирая слова. – Так значит… они действительно были, э-э, любовниками или нет? Я имею в виду, они вроде как родственники, или свояки?..
– Хм-м… Эйрел так и не посчитал нужным это подтвердить? Или опровергнуть?
Майлзу было явно не по себе, он отводил взгляд и нервно вертел в руках трость.
– Я никогда не спрашивал. – И после паузы: – Но он никогда и не опровергал этого. Хотя многое другое еще как опровергал! Например, бойню на Комарре. Эта тема всегда приводила его в бешенство.
– Неудивительно.
– О, да!
Корделия вздохнула:
– Так… ты считаешь, у меня есть право – или обязанность – рассказать тебе то, чем Эйрел так и не счел нужным с тобой поделиться? Что у тебя есть право знать? – Она надеялась, сын понял: вопрос не риторический.
Майлз развел руками.
– Право? Или необходимость? Если бы это была неправда, мне бы так и было сказано. Так ведь? А если это все-таки правда… выходит, есть два-три человека, перед которыми я должен извиниться. Мертвых оклеветать нельзя, как говорится.
– Чушь. Еще как можно. Разве что в суде отвечать не придется.
Он усмехнулся и не стал спорить.
– Краткий ответ может ввести в заблуждение, – сказала Корделия. – Для более развернутого… придется объяснять некоторые обстоятельства.
Майлз откинулся на спинку кресла.
– Я не тороплюсь.
– Это не слишком подходящая сказка на ночь.
– Боюсь, что в истории Барраяра других и нет.
Корделия усмехнулась:
– Точно. – Она глубоко вздохнула. – Насколько я знаю, тебе известно, что после того как почти всю его семью уничтожили убийцы, подосланные Ури Безумным… Господи, Эйрелу ведь тогда было столько же, сколько сейчас Саше, да? Так вот – генерал граф Петер Низвергатель Императоров не отпускал его от себя ни на шаг всю гражданскую войну. Полагаю, теперь ты понимаешь почему.
Майлз сверкнул глазами, видимо, представив себя на месте Петера, а Сашу – на месте Эйрела. Он помрачнел еще больше.
– Далее… Эйрел прошел военную школу под руководством самого генерала и приобрел исключительный опыт в ходе сражений гражданской войны. И вот война закончилась пленением и расправой над Ури Безумным. А Эйрел попал в эту твою военную академию. В то время она была совсем другой. Ее только недавно открыли, и весь уклад еще не сложился. Джес и Эйрел были троюродными братьями – и друзьями, на тот момент. И ни того, ни другого я не назвала бы психически здоровым – во всяком случае, по бетанским меркам. Не говоря уже о том, что они пережили в отрочестве.
– Я… да… с этим не поспоришь.
– Очевидно, что в таком контексте на гомосексуальные эксперименты между подростками мужского пола смотрели сквозь пальцы. Ну, закона, запрещавшего их, на Барраяре никогда и не было. Просто это не одобрялось обществом. Не знаю, к лучшему или худшему, – ведь в такой ситуации у человека нет и никакой юридической защиты. Но так или иначе, предполагается, что такие вещи не выставляют напоказ. Я не могу понять, зачем старик Петер устроил брак Эйрела с сестрой Джеса. Его мать была из Форратьеров, вполне возможно, что такой семейный альянс представлялся старому графу идеальным. А может быть, у него был более сложный план, и он хотел с помощью брака заставить Джеса отдалиться от Эйрела. К тому времени граф Петер считал молодого Джеса средоточием всех пороков. Не думаю, что старик предвидел тот кровавый кошмар, который в итоге спровоцировал.
– Значит, тайная дуэль все же была? Из-за ее измены?
– Да. Только не одна дуэль, а две. Эйрел мне сам рассказал. И у меня нет оснований сомневаться, что это правда.
Майлз присвистнул.
– О! Так это же противозаконно?..
– Более чем. Но они, похоже, непосредственно спровоцировали то загадочное самоубийство.
– Отец мне однажды сказал… – Майлз колебался, стоит ли говорить, но все-таки продолжил: – Тогда, давно, когда в столице ходили слухи, что я устранил
