О, как мама, и дедушка, и обе тёти будут качать головами, глядя на меня, когда увидят, что произошло! Я представила, что они скажут, и стиснула свои жалкие зубы. И как Яшма будет меня дразнить…
Ничего. Просто нужно с этим смириться как можно скорее, а потом они перестанут рычать и размахивать крыльями, успокоятся и вернут мне прежний облик.
Как-нибудь.
Но драконы не умеют колдовать, прошептал тоненький голосок где-то в глубине моего сознания.
Я тут же заглушила его, попытавшись рыкнуть своим коротеньким и узким горлом. Я не собиралась покорно опускать голову и сдаваться. Я дракон, а не червяк, и настало время вернуться в пещеру. Там я буду счастлива и просто посижу, пока моя родня не позаботится обо всём и не устранит эту нелепую маленькую проблемку!
Тогда я найду ещё шоколад! Но прежде нужно научиться ходить.
Если уж люди это умеют, значит, это не трудно. Кряхтя от усилия, я приняла вертикальное положение.
Спустя пять минут я уже задыхалась и снова лежала на земле, там, куда упала, больно ударившись… снова. Человеческое тело такое нелепое!
Оскалившись, я ударила своей передней лапой – рукой – по земле.
Я не умею ходить на двух ногах? Отлично! Тогда пойду на четырёх. В любом случае это будет куда разумнее. Люди бы и сами так поступали, будь они более практичными существами. И всего-то нужно немного подумать, согнуть чересчур длинные задние ноги под правильным углом, и потом…
Оуууу! Я заскулила и снова упала на землю, сделав всего три шага. Правую руку пронзила боль, и, чтобы немного притупить ее, я поднесла ладонь ко рту и облизнула. На языке остался привкус крови.
Фу! Я в ужасе сплюнула. Разве может кровь быть такой невкусной?
Я была насквозь пронизана проклятьем. Если я от него не избавлюсь, вскоре мне придется жевать овощи!
Эта мысль заставила меня предпринять ещё одну попытку.
На этот раз я извивалась, пока не увидела ветку, лежавшую на земле неподалеку. То, что нужно! Я слышала о драконах, которым удавалось передвигаться всего на трёх лапах. Если смогли они, смогу и я.
Скрежеща зубами и хромая, я стала подниматься по склону горы.
Через двадцать минут я выбросила палку и пошла – неловко, но терпимо – на двух больных израненных ногах.
Через полчаса над моей головой проплыла огромная тень. Я так быстро запрокинула голову назад, что в шее что-то звонко хрустнуло.
Ага!
Прямо надо мной, там, где должно было быть голубое небо, медленно темнеющее к ночи, я увидела нечто необъятное, золотисто-алое. Оно летело низко, едва не задевая верхушки деревьев.
Этот чешуйчатый узор я узнала бы где угодно.
– Дедушка! – крикнула я и стала прыгать на месте, ощутив в человеческих ногах мышцы, о существовании которых прежде и не догадывалась. Позабыв обо всем от радости, я широко размахивала руками.
– Дедушка, это я!
Его голова, снизу казавшаяся невероятно большой, наклонилась. Одним золотистым глазом он уставился на мою прыгающую фигуру.
– Дедушка! – крикнула я снова.
Дракон собрал крылья, сделал круг и полетел… в противоположную сторону.
Раскрыв рот от изумления, я смотрела на него, не веря своим глазам.
– Эй! – крикнула я, наклонилась и подняла камень размером с ладонь. – Вернись!
И швырнула камень со всей силой, на какую была способна.
Конечно, камень до него не долетел и приземлился неподалеку. Но он привлёк его внимание, а я именно на это и надеялась.
Шея дракона по-змеиному изогнулась, поблескивая и переливаясь всеми цветами радуги, и он широко раскрыл огромную пасть.
Я приложила к своему крошечному рту обе ладони:
– Дедуш?..
Пламя огромным огненным шаром вырвалось из его пасти и устремилось прямо на меня.
Прежде чем я успела это осмыслить, моё новое тело пришло в движение. Я упала на землю, скрутившись в клубок, и больно перекувырнулась, прижав голову к груди.
Пламя скользнуло по спине и исчезло. Я лежала, не шевелясь, ожидая следующей атаки. Без чешуи я моментально превратилась бы в пепел.
Теперь в любой момент…
Стоп. Как давно это было?
Осторожно открыв глаза, я медленно подняла голову и увидела фигуру дедушки далеко-далеко в небе. Он улетал прочь и даже не удосужился обернуться.
Я смотрела ему вслед.
Он пытался меня спалить.
А потом бросил меня здесь!
Члены семьи никогда не бросали друг друга. За свои сокровища и своих детёнышей драконы были готовы отдать жизнь. Я хоть и жаловалась на высокомерных и строгих взрослых моей горы, но каждой своей клеточкой ощущала, что они сделают всё – абсолютно всё, – чтобы меня спасти.
Но потом… Мое человеческое горло судорожно сжалось, будто в нём застряло что-то ужасное – что-то вроде правды.
Я больше не их детёныш, не так ли?
Я проводила взглядом дедушкин силуэт, который становился всё меньше, исчезая вдали. Царапины и ссадины покрывали мои мягкие, уязвимые конечности, и каждый сантиметр кожи изнывал от боли.
Я осознала, что увидел дедушка, когда посмотрел на меня.
Огненный шар был лишь предостережением. Он бы не стал утруждать себя и убивать назойливую человеческую девочку, пока она не совершит что-то поистине дерзкое и опасное, например пока не попробует зайти в семейную пещеру.
Глубоко вздохнув, я с трудом поднялась и села на твердую землю, обхватив ноги руками, словно защищаясь. Небо темнело, становилось прохладно. Поднявшийся в горах сильный ветер пробирал ознобом сквозь тонкую, бесчешуйчатую кожу и развевал черную шерсть на моей голове, закручивая вокруг лица.
Позади меня простирался горный склон, как и четыре часа назад, когда я только отправилась в своё первое большое путешествие.
Теперь я поняла окончательно, что не смогу вернуться домой.
Глава 4
Без своего огня я даже не умела разжечь костёр. Всё, что могло спасти меня от холода в ту ночь, – это скала, ужасные мысли и… урчащий желудок.
Внутри горы Яшма и мама, дедушка и тёти спали на уютных насыпях золота и драгоценных камней, выпуская из ноздрей мирный тёплый дымок. Каждый раз, представляя себе их сладкий сон, я рычала… просто потому, что рычание – лучше, чем стон.
Никогда в жизни я не чувствовала себя такой маленькой и жалкой.
Никогда прежде я не теряла свою семью.
К тому времени, когда солнце наконец начало всходить, я ослабла и устала от своих мучений. Накануне вечером я была занята тем, что бросала в отвесную скалу камни – целую сотню, – пока жилистые человеческие мышцы не сковала жгучая боль. Потом в течение нескольких часов из моих крошечных глаз текли странные влажные капли, а я лежала, съёжившись, на холодной земле, поддавшись слабости в темноте, где никто не
