– Ты справилась! – Еж облокотился на плечо Влада и оттопырил большой палец. – Прошла испытание. Хотела же выбраться из метро и доказать всем, что не лыком шита? Вот и доказала. Правда, нам с папашей пришлось тебя немного подтолкнуть… Создать, так сказать, благоприятные условия. Вернее, неблагоприятные. Порой, чтобы выкурить мышку из норки, туда надо плеснуть водички. Понимаешь?
– Нет… Ничего не понимаю.
Еж вздохнул и посмотрел в потолок.
– Не удивлен. Тогда идем. Пора выкладывать карты.
Девушка вздрогнула и вцепилась в оружие.
– Спокойствие, только спокойствие, – отец поднял ладони и тепло улыбнулся. – Знаю, ты удивлена и напугана, но самое страшное уже позади.
– Позади? Позади?! Я… я только что…
– Девочка, расслабься. Все в порядке.
За спиной скрипнула дверь. Дозорные вышли во двор и помахали «убийце». Оба держали выпачканные полотенца, которыми оттирали бутафорскую кровь с маскхалатов. Тут и Отелло медленно выпрямился, смахнул пальцем свои же мозги со стены и сунул в рот.
– Извини, – сказал он и шагнул в тень. – Но так надо.
– Да что тут происходит?! – Крохе становилось все труднее держать себя в руках.
– Идем, – Спас указал на лестницу. – Лучше сама посмотришь. На словах это трудно объяснить.
Они поднялись в святая святых этой жуткой общины – в шар на вершине пирамидки. Изнутри он был полностью прозрачным, и с высоты открывался чудесный вид на деревню, поле и рощу. Посередине стоял пластиковый саркофаг, в котором под белой простыней лежало чье-то тело.
«В той норе во тьме печальной гроб качается хрустальный».
На голове блестел обруч с пятью длинными спицами. Из четырех вились проводки и соединялись с громадной конструкцией под сводом. Больше всего она напоминала сеть, сплетенную из тонкой серебристой проволоки, по которой непрерывно носились ослепительно-яркие искорки. Вспыхивали над обручем и устремлялись в ком блестящей паутины. Внутри него, сокрытый переплетениями нитей, мерно пульсировал светящийся шар того же цвета, что и сам Купол.
Впритык к гробу стоял здоровенный железный стул – настоящий трон с высокими подлокотниками. На нем восседал иссохший труп сталкера с таким же венцом на черепе, но всего с одним толстенным кабелем, что вел к устройству Стража. Теперь понятно было, зачем ему жертвы. Он поглощает их, но не в прямом смысле. Чужие жизни поддерживают его собственную, чтобы хватало сил поддерживать Купол. Меньшинство погибает ради большинства. Так просто и понятно… и так отвратительно.
Арина шагнула к Спящему и чуть не закричала, едва увидев его вблизи. Точнее – её. Ожидала найти ту девушку из снов, но обнаружила… себя. Ее точная копия лежала пластом, вытянув руки по швам. Глаза закатились, под носом чернела корка запекшейся крови, но грудь едва заметно вздымалась и опадала.
– Не может быть…
– Может, солнышко, – шепнул отец. – Вспоминай.
Перед глазами против воли вновь закрутились видения. Но в этот раз многое изменилось. Очень многое. Человек в строгом костюме, что пришел в «Совенок» за детьми, наконец, обрел лицо. Лицо Егора Ежова. А облик майора, выкравшего девушку, изменился, и тот стал неотличим от Спаса.
– Но… как?
– Двадцать лет ты защищаешь нас от ужасов нового мира, – ответил Влад. – И за это время придумала свой собственный. Там люди укрылись в метро, звери превратились в чудовищ, а руины заражены ядом и радиацией. Все, как в старых книжках твоего детства. Истина смешалась с вымыслом, а образы получились столь яркими, что ты поверила в них и потеряла связь с реальностью. А она далека от твоих фантазий. К сожалению, не выжил никто, кроме этой общины. Да и мы уцелели лишь чудом. Но стали заложниками силы, что прежде нас спасла.
– О чем ты?
– Купол, девочка. Мы не можем из него выйти. Поэтому тебе пора просыпаться.
– Но я же… – Кроха ущипнула себя и зажмурилась от боли. – Не сплю.
Мужчина (глупо было продолжать называть его отцом) печально вздохнул.
– Ты слишком долго блуждала в своем воображении. И уже не понимаешь, где явь, а где морок. Но я могу помочь. Сядь в это кресло, – он провел ладонью по железной спинке.
– Да… сейчас. Только немного успокоюсь. Это все так… странно.
Арина коснулась левой рукой крышки ящика и зажмурилась. Правую опустила, но «Кедр» не бросила. Палец легонько поглаживал скобу, пока хозяйка оружия настойчиво говорила про себя:
Привет.
Я знаю, ты меня слышишь. Знаю, все эти сны и видения – не случайны. И хочу помочь. То, как с тобой поступили, нельзя ни понять, ни оправдать. Возможно, это просто бред, и ты – в самом деле я, а от мира не осталось ничего, кроме Купола. Но если все не так – дай знак, пожалуйста. Пора прекратить весь этот ужас.
Ей не ответили. Девушка горько усмехнулась и отстранилась от саркофага. Окончательно запутавшись в происходящем, она тонула во тьме неопределенности. И вдруг, не давая ей впасть в смертельное отчаяние, раздался тихий голосок.
Мне страшно. Я хочу уйти, но не могу. Жалко людей. Многие не виноваты. Но все умрут, если со мной или Аней что-нибудь случится. Мы связаны. Мы – единое целое.
Я спасу их. У меня получится.
Верю. Ты не такая, как те, что приходили раньше. Ты другая.
Да уж… Есть немного.
Будь готова.
Наваждение развеялось. Страдалица за стеклом превратилась в скелет в посеревшем комбинезоне. От щек не осталось и следа, черные вены казались червями на полупрозрачной коже. Но самое страшное – ей под корень удалили конечности, видимо, чтобы тело потребляло меньше энергии. А судя по штрихам на лбу и висках, собирались пойти дальше и оставить только мозг, но бунт Аманды их остановил.
Все остальные тоже лишились маскировки. Егор стал рослым гвардейцем, а Спас – старухой. То-то так настойчиво предлагал сесть на трон. Сделав вид, что ничего важного не случилось, Арина двинулась к железному стулу и, улучив момент, высадила в прихвостня треть магазина.
– Какого?! – бабка раззявила пасть и тут же получила прикладом в табло.
И откуда только силы нашлись – удар сшиб мегеру с ног, расквасил губы, нос и выбил два передних зуба.
– Фука! – она резво поползла в угол, роняя на пол капли крови. – Помоги мне! Ну фе!
Девушка встала над ней и взяла на мушку. Аманда оскалилась, и это выглядело действительно жутко.
– Ну, давай! Убей меня! Ты же хочешь отомстить за друзей и отца? Ты же не собираешься так и сдохнуть трусихой и слабачкой?
Арина кисло усмехнулась.
– Лучше я сдохну трусихой, слабачкой, чем найду силу… и стану тобой.
В ответ расхохотались, брызнув кровью.
– Ты уже стала мной… Просто не поняла еще. Это как зараза – сначала чутка зудит, но изменения уже необратимы.
– Заткнись, пожалуйста. Шлепай вниз и открывай клетки.
– А если не пойду?
Арина пожала плечами.
– В магазине десять пуль. В твоей ноге – десять дыр. Уговор?
– Ты сдохнешь, соплячка. Вы все подохнете!
– Я устала от болтовни. От этого места. От тебя. Считаю
