– Лучше разбудить, – посопев, решила она. – А то он и так сердит, что его на целый день усыпили.
– И кто же на такое решился?
Устраиваясь в столовой самолетки, посылаю гномам сигнал побудки, позаимствованный мной у любимого будильника. Который поначалу вызванивает мелодичную мелодию, потом просто звенит, а с четвертой попытки истерично воет, как разуваемый автомобиль.
– Так дикая же ведьма. Хорошо, что заранее предупредила, иначе…
– Стоп! – снова торможу расстроенную воспоминаниями ведьму. – Подожди Гарона, он уже идет, и объясняй все с самого начала, мы же договорились?
Лицо Гарона, не успевшего как следует выспаться, было слегка кисловато, но вслух он никаких претензий не высказал, кивнул ведьме и шлепнулся рядом, хозяйским жестом водружая руку мне на талию. «Вот и умничка», – довольно прижимаясь к теплому плечу, хмыкнула я. Привыкай к жизни с Бабкой-ёжкой, нас сплошь и рядом по ночам поднимают по неотложным делам. То у соседа дочка с гопником сбежала, то у одинокой пенсионерки кот с прогулки не вернулся, а бывает, и вовсе по мелочам беспокоят, внезапно решив среди ночи погадать на бывшего мужа. Который уже десять лет как живет в Канаде.
– Кинна здесь? – просунулась в дверку всклокоченная шевелюра лесоруба. – Там в наших корзинках что-то воет.
– С добрым утром, Атанчик, это я тебя так бужу, – объясняю гному, создавая на столе кофейный сервиз и блюдо с высокой стопкой горячих тоненьких блинчиков, точно таких, какие умеет печь только Семеновна. – Но если не хочешь слушать рассказ Кинны, можешь идти спать дальше.
– Спасибо, Вия, но лучше я тут посижу, – вежливо мотает он головой, устраиваясь рядом с расцветшей ведьмочкой. – Все равно у меня от твоего сюрприза весь сон пропал. И как ты только умудрилась такой звук придумать? Я чуть топором по корзине не врезал, думал, нечисть какая завелась.
– Да ничего я не выдумывала, сроду у меня композиторского таланта не было. В моем мире все машины так орут, когда до них чужой дотрагивается.
Намазав маслом и медом первый блинчик, сворачиваю трубочкой и сую в рот мужу.
– У-у-у! – подобрели зеленые глаза после того, как маг прожевал первую порцию. – А это хорошая мысль. Ставить такой вой на свои вещи.
И при этом плотоядно косится на мою фигуру. Ну, милый, не волнуйся, я тебе это обязательно припомню, про вещи-то, но чуть позже.
– А вот теперь можешь рассказывать, – наблюдая, с какой скоростью исчезают блины в гномьих желудках, благодушно киваю ведьме.
Ради прикола стопку блинов я сотворила неубывающей. Чтобы увлекшиеся незнакомым печевом гномы не начали паниковать, когда сквозь кружево последнего блинчика засветится дно тарелки.
– Хорошая еда, – проглотив незнамо какой блин, похвалил Атаний. – И сытная. Съел несколько штук и наелся.
Гарон, от которого теперь нельзя скрыть даже самое безобидное мое колдовство, чуть смехом не поперхнулся от подобного заявления: сказать «несколько десятков» было бы честнее.
Но, поймав мой предостерегающий взгляд, ничего объяснять другу не стал, только спрятал невольную ухмылку, когда Атаний задумчиво потянулся за очередным блином.
– Ну так вот, – продолжала взволнованный рассказ Кинна. – Вылез он из озера и как закричит: «Бандиты, вы что, русского языка не понимаете?!»
– Стоп! – так и подпрыгнула я. – Кинна, так вот с этого же и нужно было начинать!
