Под непрекращающимся дождем она поспешила на утреннюю молитву, а затем направилась в банкетный зал, где двое евнухов устанавливали в светильники новые восковые свечи, чтобы обозначить начало часа. Она увидела сидящего в одиночестве Кана, сердито поглядывающего на стол, за которым веселые евнухи играли в свои игры. Каждый раз, когда один из них катал пару каменных фишек, они взрывались стонами и радостными криками.
Кан воткнул ложку в кашу.
– У них сегодня ежемесячный выход в Императорский Город. Избранная кучка отправляется на рынок, чтобы закупить шелка и пряности. Меня, конечно же, никогда не выбирают, хотя я лучше их всех разбираюсь в шелках.
– Ну что же ты сидишь и ждешь? Почему бы тебе самому не попросить, чтобы тебя взяли с собой?
– Я сто раз просил, – возразил он. – Еще до того, как ты здесь появилась, и они мне ответили, что я – позорище, от которого воняет мочой.
Сифэн подняла брови; она знала, что многие евнухи страдают недержанием мочи. Это было неприятное последствие произведенной над ними операции, особенно если кто-то из них по несчастью попадал в руки неопытного хирурга.
– Это оскорбление прежде всего можно отнести к господину Юю, – не подумав, сказала она, вспомнив тяжелый запах, исходивший от старшего евнуха, и Кан разразился громким хохотом.
– Не смей никому рассказывать про мои слова.
– Кому я могу рассказать? Императрице, которая, единственная из всех, не презирает меня?
– Я не знаю, но мне не хочется еще больше раздражать его или мадам Хун. Я единственная, кому они не предложили помочь ее величеству с подготовкой к празднику.
Приближающийся Праздник Летней Луны устраивался в честь первого летнего полнолуния. Это было важное событие, во время которого Императрица и избранные ею дамы и евнухи присутствовали вместе с Императором на званом обеде в главном дворце и на церемонии любования луной. Сифэн видела, что другие девушки заняты шитьем костюмов и разучиванием музыки для представления.
Кан невесело улыбнулся:
– Ты слишком занята, убирая дерьмо за Шэньши, не так ли?
Сифэн нахмурилась.
– Я должна быть придворной дамой, а не чертовой прислугой. Не удивлюсь, если сегодня она заставит меня чистить ее балкон кисточкой. Она пытается меня сломать, но у нее ничего не получится.
– Она думает, что уже стала Императрицей, – усмехнулся евнух. – Все время угрожает бросить Императора. Угрожает ему. Вечно обвиняет его в ухаживаниях за своими дамами.
– Бросит Императора? Но куда же она пойдет?
– Она всегда это говорит, когда хочет получить от него больше знаков внимания. После каждой ее истерики он всегда посылает ей подарки.
Играющие евнухи снова взорвались смехом, и лицо Кана потемнело.
– Однажды из-за нее меня побили бамбуковой палкой. Господин Юй исполнил это с большим энтузиазмом.
Сифэн содрогнулась.
– Что такого ты ей сделал?
– Ты знаешь, что такое черные пряности?
Она отрицательно покачала головой.
– Их получают из растений мака, которые выращивают на берегах Залива Когтя; они стоят больше, чем наши жизни, вместе взятые. В маленьких количествах их используют в медицине при болях. Они действуют успокоительно, дают ощущение хорошего самочувствия. Но если их курить в больших количествах, у человека возникают… видения.
В памяти Сифэн проносились картины: затемненная комната, наполненная дымом, и клубы курений, подсвеченные огнем. По ее спине пробежал холодок.
– Какого рода видения?
Кан подался вперед.
– Некоторые говорят, что можно увидеть будущее. Но я никогда не был настолько глуп, чтобы так накуриться. И я никогда не слонялся вокруг шкафов императорского врача в поисках этого зелья, но, несмотря на это, госпожа Сунь все равно меня обвинила.
– Но зачем она это сделала?
– Она меня терпеть не может, потому что я не превозношу ее, как другие евнухи. Госпожа Сунь, конечно, заносчива, но она отнюдь не глупа. Она прекрасно знает, когда кто-то ее не любит. Она не умеет располагать к себе людей и мстит им за это.
– Она оклеветала тебя, обвинив в краже, и подвела тебя под наказание… ни за что.
Наложница была ей отвратительна, но при этом Сифэн не могла не восхититься ее наглостью. Она умела расправляться с врагами.
Кан спустил одежду с плеча и показал ей длинные выпуклые шрамы, белеющие у него на коже.
Сифэн присвистнула. Сочувствуя Кану, она припомнила боль от шрамов на спине, которые сохранились у нее от побоев Гумы.
– Но почему ее нельзя остановить?
– Ее все боятся из-за ее влияния на Императора. Даже Императрица не имеет над ней власти, чему вот это служит доказательством, – Кан жестом указал на свои раны. – И она отлично знает, что ее величество не выносит, когда людей избивают.
В памяти Сифэн возникло усталое, нежное лицо Императрицы. Сколько же ей требуется терпения, чтобы выносить госпожу Сунь, которая вертит ее мужем как хочет и нацеливается на ее трон.
– Я очень сочувствую ее величеству. Неудивительно, что у нее такой болезненный вид. Когда я у нее была, она даже не притронулась к еде.
– У нее давно уже нет аппетита. Не тебя ли я видел вчера у ее дверей, когда ты там что-то передавала?
– Ты, похоже, следишь за каждым моим шагом. Я приготовила сбор трав, чтобы улучшить ее аппетит. Я прежде делала такой для своей тетки.
Гума, когда заболевала, всегда требовала, чтобы Сифэн ей его готовила. Он представлял собой простую успокоительную смесь из имбиря и плодов шиповника, аккуратно зашитых в мешочек из хлопка; такой мешочек надо было опустить в чашку с чаем.
Она ожидала, что Кан будет ее дразнить из-за желания угодить Императрице, но он и не подумал этого делать.
– Ее величество будет тебе признательна. Боги знают, сколько сил ей требуется, чтобы выносить это бельмо на глазу – госпожу Сунь. Но у этой наложницы нет ничего, кроме ее детей и красоты, чтобы надолго привязать к себе Императора. Она ему скоро наскучит.
– Не так уж она и красива, – гневно сказала Сифэн. – Она унижает меня, а теперь я вижу, что она делает то же самое с тобой. Честно говоря, я бы с радостью посмотрела на ее труп.
В глазах Кана сверкнула нескрываемая злоба.
– Обещай только быть осторожной. У нее есть дар доставлять другим неприятности, и мне не хочется, чтобы ты из-за нее пострадала.
– Обещаю, – ответила она, и он потрепал ее по руке.
Она понимала, что вступает в опасную игру против любимой наложницы Императора. Но, если госпоже Сунь никто еще до сих пор не бросал вызова, значит пришло время, чтобы кто-нибудь преподал ей урок. А кто может это сделать лучше, чем Сифэн?
Удар железом по железу
