А откуда-то из песчаных глубин поднимались бледные тени вихреников, которых манило тепло. Металл им был мало интересен, поэтому червь только выпустил пару капель ядовитого газа – предупреждение.
Второму патрульному кораблю повезло больше.
Он рухнул на плато и, пропахав брюхом скальную породу, застыл.
– Твою ж… – сказал пилот и добавил пару слов покрепче. Он стянул шлем и дрожащей рукой смахнул со лба капли пота. До сих пор не верилось, что выжил.
Впрочем, резкий сигнал сирены, предупреждающий о протечке генератора, заставил его подобраться.
Спаспаек.
Вода.
Бластер. И палатка, которую он намеревался поставить, отдалившись от флаера на пару лиг. Шел он быстро, благо песка здесь было немного, а буря ярилась южнее, и, выбравшись на каменистую дорогу, пилот остановился.
Палатка раскрылась моментально. Покрытые спецсоставом стены ее нагрелись, наполняя солнечной энергией пару аккумуляторов.
– Так-то лучше… – Пилот еще раз попытался связаться с базой, но, когда не вышло, не слишком расстроился. Его предупреждали, что местные бури непробиваемы и для армейских передатчиков.
В палатке было тепло.
И спокойно.
Пилот включил охрану периметра, расстелил спальный мешок, в который и забрался.
Завтра его подберут, благо кораблей на точке хватает, а послезавтра, если все пойдет по плану, они уже уберутся с треклятой этой планеты…
Сон его был крепок. А вот армированная ткань оказалась недостаточно прочна, чтобы удержать скорпионов. Их манило тепло и еще запах воды, которая была где-то рядом.
Пилоту снилась его собственная планета.
Частное владение.
Мир, в котором он, отверженный ныне, стал бы богом. Толпы поселенцев, благодарящих за дар земной. Он вскидывал руку, благословляя их на свершения, а еще ерзал и ворочался, и ворочаясь, совершенно случайно придавил хвост молоденькой песчанки, что устроилась в складках спальника.
Укус ее заставил проснуться.
И остановил сердце, а заодно дыхание и прочие жизненно важные процессы.
Мясо досталось стае гарххов, которые частенько выходили на дорогу. Но в целом это ничего не изменило.
– В целом система предлагает огромное количество вариантов для реализации, будь то медикаментозная терапия или программинг личности.
Нкрума был теплым. И довольно-таки мягким. Уютным, пожалуй, а еще рассказывал интересно.
Нет, спать мне совершенно не хотелось, но и просто лежать было скучно.
А вот разговор – дело иное. Правда, говорил пока лишь он.
– Здесь многое зависит от собственно культуры. К примеру, айлы часто обращаются за заменой личности. Некоторые делают это даже без показаний, просто из интереса, а на совершеннолетие особи родители дарят ему сертификат. Иногда сами с ребенком выбирают ему новую личность… в целом, это самая стабильная из рас Содружества.
Я попыталась представить.
Вот живу я, Агния, и тут мне надоедает моя личность, характер, стало быть, или на курсы вот попадаю… А что, многие бы и у нас не отказались себя подкорректировать. Кому-то стервозности не хватает, кому-то совсем наоборот…
– А вот на Надоши изменения личности возможно лишь по решению суда и с согласия самого подсудимого. Но, как правило, они выбирают рудники. Надошцы полагают личность священным сосудом, созданным богами. Впрочем, у них и смертная казнь практикуется.
– И остальные не против?
Легкое пожатие плечами.
– А почему должны быть? Проблемы возникают, лишь когда законы Надоши нарушаются иными расами, но в остальном… Ассоциация развитых миров категорически запрещает вмешиваться во внутренние дела этих миров, – он чуть потянулся.
– Тесно?
– Нет. Немного руку отлежал… я не привык.
– Значит, пираты – это асоциальные элементы?
– Можно и так выразиться. Скорее, те, кому не нашлось места в существующей системе. А еще ее идейные противники. Целое движение…
– Антиглобалисты?
Я поймала себя на мысли, что это несколько… неожиданно – лежать в обнимку с диким дикарем и обсуждать проблемы поликультурного социума.
– Да. Правда, себя они именуют борцами за свободу. Лет десять назад организация была вполне легальной. Проводили митинги. Протесты. Устраивали семинары, повышая уровень образования. Их волонтеры работали в новых мирах, которые только-только были включены в систему, пытаясь добиться их самоотвода.
– И у них получалось?
А глаза точно кошачьи, с узкими зрачками. И мне как-то неудобно вдруг стало смотреться в них. Я бы отвернулась, но места было мало.
– Дважды. Потом их возглавил такхар… Такхарцы весьма малочисленны и агрессивны, очень агрессивны. У них по сей день разрешены поединки чести, правда, при условии присутствия врача. Это позволяет снизить количество смертей, но инциденты все равно случаются. А еще такхарцы считаются лучшими тактиками. Джажро показалось недостаточно просветительской работы. И Лига устроила с полдюжины диверсий…
– Жертвы?
– На «Катарине Урма» погиб весь экипаж и семь тысяч пассажиров. Джажро объявили в розыск, а Лигу запретили. Тогда-то и выяснилось, что последние годы они занимались перераспределением ресурсов. Вербовали добровольцев, обучали. Выводили финансы. Через подставные фирмы приобретали списанный транспорт и модифицировали его на верфях Такхара. Такхарцы вину не признали, у них закон свободного оружия, вне зависимости плазмобой это или линкор малого класса. Были бы деньги… А деньги были. Джажро сумел заразить своей идеей многих, в том числе небедных граждан, а еще талантливых. Некоторое время о них ничего не было слышно…
Его пальцы коснулись моих волос, но он отдернул руку.
И вновь коснулись – мягко, осторожно, будто Нкрума опасался получить по этим самым пальцам.
– Потом случилась серия нападений. Атаковали рудовозы. Но это не сочли серьезной проблемой, тем более что сначала вообще не понимали, что происходит. Корабли исчезали – и только. Потом «Макхари» удалось отбиться и передать сигнал. Но все равно Содружество ограничилось тем, что усилило патрулирование. Только и патрульные катера стали исчезать. Замолчали колония илканцев, пара исследовательских баз… Тогда и начали обсуждать проблему. – Он поморщился. Подозреваю, эти обсуждения были долгими, нудными и напрочь лишенными смысла. – Изначально большинство было за партию умеренных, которые предлагали разделить сферы влияния…
Даже на мой скромный и далекий от местных реалий взгляд, это было сущим идиотизмом.
– Нельзя сказать, чтобы это совсем не имело смысла… на нас вышли представители двух независимых кланов. Они-то и рассказали, что Джажро удалось объединить почти всех. А кого не удалось, того попросту вырезали. Выяснилось, – Нкрума тихо зарычал, – что в так называемых поселениях свободного типа проживают несколько миллионов. Наши социологи утверждали, что эти поселения априори нежизнеспособны, а потому численность пиратов колеблется где-то на уровне пяти – семи тысяч. Постоянная ротация, высокий уровень смертности в силу полной изоляции, несдерживаемая агрессия… – Он говорил, не скрывая насмешки. – Джажро подмял всех. Он сумел объединить их, создав, по сути, альтернативную систему. Это было бы неплохо, если бы не его безумная идея освободить родной мир.
– А мир, как понимаю, свободы не жаждал?
– Именно. Нет, ряд соотечественников, которые полагали родные законы недостаточно свободными, переселились в миры Лиги, но этого ему было мало. Его цель – планомерное истребление Содружества.
Нкрума вздохнул.
– Он прислал
