И гнев отступает.
И лекарства не нужны. Помнится, он скормил их последнему мозголому, тому самому, важному ленивому типу, найденному матушкой. Подавление внутренней агрессии и психокоррекция. Интересно, тот уже перестал пускать пузыри?
Надо было добивать.
Но тогда он был молод и многого не осознавал. К примеру того, что нельзя позволять другим существам управлять собой.
И эти…
– Ты, – он ткнул пальцем в ближайшую самку, которая и не подумала дрожать. – Сюда иди.
Подчинилась она без возражений.
Даже жаль. Он готов был послать импульс на ошейники, чтоб напомнить, кто здесь хозяин, но позже… Пока он играет в справедливость.
Играть вообще очень интересно.
Особенно в справедливость.
– Пойдешь впереди, и вы трое.
Штурмовики скользнули в темное жерло хода.
Безмозглые, но исполнительные.
С базы придется уходить, но у него было куда. Главное, прихватить все нужное, а покупатели всегда найдутся.
– Идете впереди. И без шуток.
Импульс он все-таки послал, заставив круонок скрючиться от боли.
А старую стерву, которая думает, что она умнее Шанаара, надо было тут оставить или вообще в поместье. А на базе поговорили бы… Было бы интересно посмотреть, как она вымаливает скорую смерть. Говорят, круоны – крепкие ребята, но так говорили про многих. Пока никто не продержался дольше суток.
– Вперед, – он развернул панели локатора. – И смотрите, нянчиться я не собираюсь.
Голос тонул в стенах.
Этот храм, пожалуй, отличался от предыдущего.
Он был жив.
Спал, но готов был проснуться, потревоженный чужаками. Он взирал на них с толикой недоумения: как вышло, что эти существа оказались здесь и не спешат убираться? Скоро храм окончательно очнется, и тогда…
Страх был непривычной эмоцией.
И айварх сделал единственное, что умел, – пнул пленницу.
Полегчало.
– Шевелись, кахара тупорылая.
Матушка вечно поджимала губы, когда Шанаар выражался. А он не виноват, что эмоций всегда было слишком много. Ему бы творцом стать… Он рисовал картины, но их не понимали.
Смеялись.
И смех снова звучал в ушах.
Иллюзия.
Тот, первый храм встретил расколотыми стенами и стертыми плитами. Провалами в полу. Обрушенными колоннами.
Останками разрушенного корабля, с которого получилось снять пару узлов.
Окаменевшими лежаками.
Костями. Их пришлось вырезать, долго и муторно. А главное, оказалось, что все его старания были напрочь лишены смысла – ДНК выделить не удалось.
Сейчас все иначе.
Ощущение чьего-то присутствия и острое желание вернуться. Сесть в челнок и бежать. Пока еще есть возможность бежать.
Ну уж нет. Айварх набрал на панели команду, и сверхтонкая игла пробила кожу, впрыскивая в кровь дозу кирраха. Тепло пробежало по телу, мышцы привычно дернуло судорогой, а потом стало хорошо.
Страх?
Не было страха, зато появилось желание кого-нибудь убить.
Потом.
Позже.
Он научился контролировать свои желания. Отчасти. И предвкушение будущей крови грело душу не хуже, чем сама эта кровь.
– Эй, адмирал! – Он дернул девицу к себе. – Ты тут? Конечно тут. Где тебе еще быть? Выходи, не прячься! – Его голос, усиленный динамиками, разнесся по коридорам, окончательно лишая храм иллюзии покоя. – Давай в зале встретимся? Или я убью эту красавицу…
Девица не дернулась.
И не завизжала.
Неужели полагает, будто угроза пуста? Ничего. Убивать можно по-разному, а Шанаар постарается, чтобы смерть эта была долгой и мучительной.
– Вперед, – он толкнул девицу, и та послушно зашагала.
Отвратительно.
В покорных жертвах нет удовольствия. Хотя скоро эта покорность исчезнет, как исчез левый штурмовик. Споткнулся и мешком осел на землю. Он еще, кажется, дергался, когда длинная змееобразная тварь забралась ему на грудь, но…
Слабые уйдут.
И чем больше уйдет, тем лучше. Сокровищ не хватит на всех. И штурмовики – это изначально мясо. Других не берут. Второй попытался стряхнуть с рукава мелкую цепкую тварь.
Следовало использовать газ, какой-нибудь тяжелый, из запрещенных.
Он переступил через тело.
И активировал верхний слой полимерной брони. Вовремя. Полупрозрачная тварь скатилась с рукава. И вторая. Отлично.
Работает.
Или продать находки?
Нет. Или он, или его… Тут и думать нечего, никто не позволит проходимцу владеть артефактами Древних. А потому…
Айварх остановился и, развернув панель, набрал команду.
Неважно, что произойдет дальше, искин загрузит материалы в Сеть. Это славно. Шанаар расхохотался. Весело…
Будет очень весело.
Он дернул пленницу на себя и, сдавив шею двумя пальцами, произнес:
– Поиграем, девочка?
Глава 33
Город пел.
Нкрума слышал его голос, такой знакомый, такой родной. И песня эта, песками созданная, звучала в крови.
Было.
Давно.
Сотни и сотни лет назад, когда на крохотный шар, прокаленный злым солнцем, пришла вода.
Дар.
И те, кто принес этот дар, защитив и его, и планету.
Свинцовый покров облаков и капля жизни, которая получила шанс.
Они оставались здесь.
Долго?
Пожалуй.
Зачем?
Кто знает.
Эксперимент? Миссия? Не имеет значения, главное, что это место не для чужаков.
Айварх остался в первом зале. И не один. Девочка с ним была не знакома. Совсем юная, вероятно, впервые получившая дозволение покинуть стены дома, она держалась с удивительным спокойствием. А вот айварх…
Безумен.
И город видел это безумие, которому не следовало верить.
Обманет.
Здесь не стоит ждать честной схватки. У айвархов в принципе понятия о чести очень размыты, а уж этот и вовсе себя потерял.
– Эй, – айварх притянул к себе девочку и прижал к ее лицу тончайший лепесток виброножа, – скажи, я могу вырезать ей глаз? Или, быть может…
Он пустил кровь.
И девочка выдохнула. Она изо всех сил держалась, но…
– Чего ты хочешь?
Нкрума соскользнул с парапета. Под ногами захрустели камни, а на плечи посыпалась белесая пыль.
– Тебя хочу. – Айварх расплылся в улыбке, но нож не убрал. Напротив, он легонько надавил и потянул, рассекая щеку.
Призраки охотниц в коридорах.
И город ждет.
Он не станет вмешиваться. Он будет наблюдать, что и делал последние сотни лет, собирая информацию по крупицам, записывая ее на темные кристаллы, которые однажды окажутся именно там, где и должны, – в хранилище.
Нкрума отряхнулся.
– Оружие на пол, – велел айварх, пританцовывая от нетерпения. Ноздри его раздувались, а взгляд метался по пещере.
Сзади заворчал рапан.
И Нкрума вовремя пригнулся, пропуская сгусток плазмы.
Твою ж…
– Зал обрушить собираешься?
– Стр-р-рашно? – растягивая звуки, поинтересовался айварх. Девчонку он не спешил отпускать, хорошо, нож убрал.
– Нет.
– Ложь. Все боятся. И ты боишься. Вот за нее… Я могу ей глотку вскрыть.
– Тогда я тебя рапану скормлю.
Рапан заухал, явно одобряя подобное развитие событий, но на айварха это не произвело особого впечатления. Он сдавил девочке шею, прижав дуло плазмомета к затылку.
Если пальнет, то обоим достанется, но на айвархе броня. Неизвестная модификация, этакая черная пленка, затянувшая с ног до головы. И держится он уверенно.
Пожалуй, слишком уверенно для того, кто проиграл.
– Давай меняться? – предложил айварх. – Ты даешь слово, что поможешь мне, а я ее отпущу. Я слышал, что ты свое слово держишь.
Запах броня пропускала. Такой характерно-кисловатый, терпкий. С легкой ноткой гнильцы. Значит, под стимуляторами. Плохо… С одной стороны, они делают айварха непредсказумым, а с другой – серьезно ограничивают способности к рациональному мышлению.
Договориться не выйдет.
Впрочем, на это Нкрума и раньше не надеялся.
Тот, кто пришел в его дом с оружием, должен был умереть.
– В чем именно я должен буду тебе помочь?
– Вниз, – айварх слегка ослабил хватку. – Мы
