Дома уже знали о Юрке, жалели его, но, выпив рюмку под горячий хлеб с теплой колбаской и еще одну за упокой души, забыли Кима и заговорили о первом рабочем дне. Мы обстоятельно обсудили, чем сегодня пришлось заниматься в конторе.
Потом пошел к себе, уроки никто за меня не сделает. В прошлой жизни почти круглым отличником школу закончил. Надо и сейчас быть не хуже. Тренировки тоже дело важное. Но пока поболтал с родителями, пока сделал уроки, уже пора баиньки, на упражнения времени почти совсем не осталось. Однако хоть глаза и слипались, прошел комплекс полностью. А то знаю себя – сегодня дела, завтра уважительная причина, так и брошу заниматься.
28.04.72
Утром пошел на занятия, и тут же из соседнего дома вышла Ирка, хотя обычно она раньше меня выходит. С ней дошли до школы, обсуждая смерть Юры.
На традиционном месте опять собралась толпа ребят, но выслушивать одни и те же новости по десятому разу не хотелось, потому не стал задерживаться, сразу прошел в класс.
Ириска, как и остальные девчонки, сначала зашла в раздевалку. Они там снимали свои трико и рейтузы перед занятиями. У нас холодно, а брюки женщины практически не носят, но перед мальчишками хотят выглядеть постройнее.
Мы тоже носим под штанами либо кальсоны, либо треники, хотя перед уроками их не снимаем. Север, студёно у нас. Валенки – обычная и привычная обувь. Перчатки никто не носит, даже вместо варежек люди предпочитают меховые рукавицы.
Чуть позже, когда потеплеет, народ вместо валенок наденет сапоги. Школьники и работяги попроще – кирзовые, они дешёвые. Мужчины с пониманием предпочитают яловые. Да, тяжеловаты. Зато не протекают и практически неубиваемые, долгие годы служат хозяину. Модники щеголяют в парадных офицерских сапогах из хрома. Блестящих, легких, тонких. Кстати, весьма недешевых, 28 рублей пара, если не шить, а покупать в магазине. Один недостаток – грязи боятся. За пару сезонов теряют блеск, протираются и рвутся. Так что в тундру в них лучше не ходить.
Полуботинки надевают только на танцы и то до клуба идут в сапогах. Асфальта-то нет.
Слухи о Паке вовсю летали по школе, но к большой перемене острота спала, ребята переварили ситуацию и успокоились. Тем паче завтра у нас школьный праздник, посвященный Первомаю. Сначала торжественная часть, потом концерт школьного ансамбля, а потом танцы! Не клубные, на которые нас не очень-то и пускают, а свои, школьные, для учеников седьмых – десятых классов. Такое мероприятие отменять никто и не думал, так что постепенно обсуждение переключилось на извечные темы. У девочек «что надеть?», у мальчишек «как пронести?».
Для поддержания отношений, чтобы старшаки на праздники не цеплялись к нашим, тишком сунул трояк Крюку и пояснил:
– На организацию школьного досуга от рабочего класса, она же сельская интеллигенция.
– Дай пять, пацан! – радостно завопил Вова и ринулся делиться радостью с друзьями.
Подошел делегат от десятиклассников, поблагодарил и весомо сказал:
– Если кто рамсы попутает и к тебе надираться будет – зови, поможем.
Поболтали про новое прозвище Зуба, почему-то его стали звать Вася Пушкин, и новое погоняло ему нравилось.
Еще один парень сменил прозвище. Бывший Жиган, а ныне Крыса обзавелся могучим фиником под глазом. Василий клялся, что не он его поставил. Вчера пришел к отцу Жигана, рассказал о ситуации с общаком и поинтересовался, как быть. Отец сам был из деловых, от звонка до звонка отмотал две ходки, завязал, но понятий придерживался. Сказал, разберётся, и, похоже, объяснил сыну неправильность его слов и опасность деяний.
Раз Ирка стала ходить вместе со мной в школу, решил усугубить отношения. На большой перемене посмотрел на запястье, где обычно носят часы. Конечно, ничего там не обнаружил, их подарят мне только на шестнадцатилетие. Озабоченно спросил:
– Ир, у тебя время есть?
Та взглянула на свои часики и стала было отвечать:
– Сейчас…
– Ты не поняла! Я про свободное! Может, на праздники в кино вместе сходим?
Ирка вновь вспыхнула, а ее подружки переглянулись.
– Вумный, ты что такой борзой вдруг стал? – вонзила в меня грозный взор Лёлька Комарова, наш классный комсомольский вожак и ревнитель морали.
– Чего сразу борзой? Не нравится ей фильм, пусть скажет, может, мы тогда с Попиком и Соколом пойдем.
Колька Попов сразу согласился составить компанию, а Жека с тоской признался:
– Денег нет. Мать унюхала запах курева, теперь бабулек не дает.
– Я башляю, заработал, на тебя хватит, – обещаю приятелю.
Общим собранием, где ни моего, ни Иркиного мнения не спрашивали, было решено идти в кино на 15.30 в воскресенье. Восемь человек решили составить нам компанию.
Когда брали на раздаче жратву, я прикупил большую шоколадку «Алёнка» за 80 копеек. Не раскрывая фантик, поломал на дольки, потом аккуратно вскрыл упаковку и подсунул севшей «случайно» рядом со мной Ириске, которая без Маши Юн и Маши Ким последние дни в столовку не ходила.
– Угощайтесь, девчата.
Ириска, не глядя на меня, взяла один кусочек. Остальному шоколаду подруги тоже не дали пропасть, по дольке разделили между всеми девчонками.
– Ты почему сначала ломал, а потом открыл? – поинтересовалась Лиана.
– Гигиена. Руки в шоколаде через фантик не испачкаются, – просвещаю молодежь. – Опять же, людям неприятно в рот тащить, что кто-то уже облапал.
Девчата с уважением посмотрели на меня, типа клёво придумал.
На работе вывесили второй плакат. Молодые ветераны улыбались с фотографий.
Зинаида Петровна в кокетливом беретике и, кудрявой чёлкой, выбивающейся из-под него. Здесь она самая старшая по званию, младший лейтенант. Судя по знакам различия, служила в авиации. Орден Красной Звезды и три медали.
Самуил Яковлевич, с шикарными будённовскими усами, старшина. На груди медаль «За Отвагу».
Остальные рядовые.
Фотографию дяди Вити, молодого гвардейца с двумя медалями и тремя полосками за ранения, разглядывает старый дядя Витя, весь расписанный синими наколками. Увидев меня, он кивнул на доску:
– Хорошо нарисовал. Спасибо тебе от всех ветеранов.
