– А! На заработках, значит. В понедельник документы будут. Попрошу, оформят и привезут. А в дом кто жильцов пускать будет? Деньги, пока сезон, можно заработать, надо пользоваться, потом будет поздно. Опять же за садом нужен присмотр.
– Давайте пополам, однако. Половину за жильцов вам, половину мне, – предложил я.
– Половину платы с жильцов за присмотр отдаешь, а остальное тебе? – быстро уточнила Нина.
Однако да.
Соседи быстро просчитали выгодность такого предложения. Урожай обещали собрать и прислать посылками.
– Однако нет. Стухнет. Посылка долго идет и дорого стоит, однако. Летом сгниет, зимой поморозится. Только сухофрукты нормальными дойдут, остальное сразу выбросить.
Согласились посылать сухофрукты. После еще одной народ пошел мой участок смотреть.
– Ты, Миха, не боись! – дружески успокаивал по пути Иван. – Все пучком будет. Ты, сразу видать, парень нормальный, мы и за домом, и за дедом присмотрим. Денежку за жильцов тебе наберем. А вот еще икорки у вас достать нельзя?
– Зачем нельзя? Можно, однако. Почтой нельзя, а приеду, привезу. Какую? Чавыча? Кижуч? Кета? Горбуша? Нерка? Голец?
– Ты какую принес?
– Кета, однако. Голец самая мелкая икра, чавыча самая крупная. Нерка самая красная рыба. Ее балык вкусный, как янтарь красивый, полупрозрачный.
Пока рассказывал о классификации и особенностях разной рыбы с гастрономической точки зрения, мужик чуть не захлебнулся слюной.
– Эх! Попробовать бы хоть вкуснотищу эдакую!
– Однако можно людей жить посылать, они с собой брать будут.
– Точно! Ты там своих посылай, а мы их пристроим. Места у нас золотые!
– Однако да.
Коллективный осмотр дома выявил некие недостатки. Главный из них – жильцы съехали. Хозяин дом продал, с глаз долой – из сердца вон, а постояльцев зазывать надо. Постельное белье давать, чистоту держать. Но за половину платы…
– Эге! – утешил меня Иван. – До зимы будут еще жильцы, полсезона только прошло. Рубля по три-четыре с комнаты будем брать. Раскладушки есть. Окажется мало – топчаны сколотим. Не боись, Миха, все будет пучком!
В обратную дорогу уехал с мешком сухофруктов, килограммов десять, наверное.
В санатории мне было поставлено подругой на вид, что бродил слишком долго, купил непонятно что и вообще. Мои вещи были переложены и, судя по всему, не одобрены.
Еще сегодня до ужина в холле и у входа в столовую шумел базарчик. Платки, купальники, полотенца, одежда… то, что можно втюхать отдыхающему. Меня заинтересовал прилавок с местными сувенирами. Кичевые безделушки с ракушками и раскрашенными плоскими камнями соседствовали с симпатичными резными фигурками.
Продавец сидел и ножиком резал деревяшку. Самшит, догадался я. За аванс в червонец человек пообещал к следующему разу сделать на заказ нунчаки. Точнее деревяшки по эскизу. Запросил прилично, хотя работы немного, но дерево прочное и дорогое.
Еще три рубля ушло Светке на камень с аляпистой надписью: «Привет из Сочи». За купальник с соседнего прилавка получил благодарный поцелуй. Однако узнав, что я на танцы не иду, был ею обруган и оставлен в одиночестве.
До понедельника вел размеренную жизнь, пока не пришла пора ехать за документами на дом. В ставших привычными очках прибыл в администрацию и ждал маклера, дружески болтая с Ниной Васильевной. Тот ей вручил какой-то конверт и был таков. Мне же вернули документы. Постоянная прописка была уже новой, местной, документы на участок и на дом оформлены, сделка закрыта.
Предложил купить поросенка и отметить знаменательное событие. Меня поправили, поросенка заменили на двух козлят за ту же цену и до самого вечера знакомили с соседями.
Ваня шепнул, что икру отдал в ресторан за такую цену, что хоть сейчас лети за новой банкой. Намек понял. Вечером отпустили только после того, как сказал, что друзья искать будут. Посоветовали переезжать жить к себе, хотя там уже все помещения были сданы.
Опять нагрузили баулом с сухофруктами.
4-17.07.72
В завтрак за столиком царила похоронная атмосфера. Георгий возвращался в Стерлитамак, и они с Викуленькой переживали.
Светка была зла, видимо, по причине возникших женских неприятностей. У меня не ночевала, сидела в номере и ругалась с матерью.
Сегодня распорядок дня обычный, только в кафе попробовал шашлык. Вкусно, но ничего особенного.
На тему еды зацепились языками, разговорились с духанщиками, и Гиви предложил купить золото. Некоторые отдыхающие, испытывающие в конце отдыха финансовые трудности, продавали за очень недорого свою ювелирку. Мне обещали отдать ее по нормальной цене. С учетом жутчайшего дефицита это было интересным предложением. Камчатскую моду я знал – много золота, побольше камень, самый большой размер.
После вкусных закусок и прекрасного кофе в подсобке Армен показал товар. Довольно приличный выбор, были даже мужские перстни. Отложил кое-что. Взвесили на обычных магазинных весах, а цену мне выставили 15 рублей за грамм. На вопрос «как быть с камнями?» сбросили вес. Пока отбирал изделия, слово за слово, перешли на магазин «Альбатрос». У знакомых Армена есть боны и много. Сколько? А сколько надо? А сколько стоит? А сколько есть с собой денег? Я пообещал принести три тысячи. Если что, на обратную дорогу родители пришлют. Мне обещают продать боны по цене один к десяти. А сделку проведем завтра, здесь же, в 10 утра. Самое глухое время, завтрак кончится, народ уйдет на пляж или на процедуры, кафе открывается в двенадцать.
Иду и думаю: до чего же люди добрые! У магазина народ по один к двенадцати купить не может, а мне на два рубля дешевле продают. Старый я. Циник, испорченный «лихими девяностыми». Милейшим людям не верю, подозреваю нехорошее. Времена сейчас советские, люди не пуганые, чего зря бояться?! Залез в тайник, взял, что надо, и приготовился к завтрашнему дню.
Ровно в 10:00 стучу в подвальную дверь.
Армен проводит в зал, Гиви несет кофе.
На кофе не смотрю. Клофелина боюсь, что ли? Засвечиваю деньги, мне вновь раскладывают золото и одиннадцать книжек бон по 25 рублей, говорят, больше не нашли.
Проверяю книжки. Настоящие, честь по чести, не фальшак. Соглашаюсь
