«Сук вонючих», по мнению Дауда.
В целом Дженкинс разделял эмоции друзей, но поскольку одновременно они являлись его подчиненными и он, как капитан, нес всю ответственность за происходящее, Денни старался сдерживаться.
– Ситуация, прямо скажем, неприятная.
– Я жутко разочарован, если тебе интересно, кэп, – сообщил Адиль. – Но разочарование – это слабо сказано. Я в лютом бешенстве.
– Я заметил.
– Поэтому не обижайся, если я наговорю лишнего.
– Сейчас мы все «на взводе», – не стал скрывать Дженкинс. – Но нужно помнить, что мы – друзья. И мы – во всех смыслах – в одной лодке.
И посмотрел на Сола. Тот кивнул, но промолчал.
Толстяк явно что-то задумал и даже намекнул на то, что видит выход, но пока не хотел выкладывать карты – хочет послушать друзей. Для Кана такое поведение было обычным.
– Я правильно понимаю, что на орбите болтается церковный звездолет? – уточнил слегка успокоившийся Адиль.
– Совершенно верно, – подтвердил Дженкинс.
– То есть мы имеем дело не с русскими, а с их шаманами?
– Какая разница? – не понял капитан.
– Можно попытаться сыграть на этом, – объяснил механик и вопросительно посмотрел на Кана. – Сол?
– В суде? – осведомился толстяк.
– Да.
– Не получится.
– Почему?
– Монахи или нет, они такие же подданные Российской империи, как и все остальные.
– А вдруг у них нет лицензии на разведывательную деятельность?
– Это «Иерусалим», – вздохнул Кан. – Эти корабли создают для разведывательной деятельности и старта колонизации, так что, уверен, документы у них в полном порядке.
Дауд зарычал и отвернулся.
– Всем жаль. – Толстяк потрепал друга по плечу и перевел взгляд на капитана: – Денни, ответ из сектора пришел?
– Как он мог прийти? – Дженкинс хотел посмеяться над задавшим глупый вопрос приятелем, но понял, что тот расстроен, и вместо шуточки закончил серьезно: – Через пару часов в лучшем случае.
– Ты что-то придумал, – неожиданно произнес Адиль, обращаясь к Кану. – Ты явно что-то придумал. Ты всегда что-то придумываешь!
– Спасибо, дружище.
– Сол! Просто скажи, не мучай. Я сейчас плохо реагирую на твои подначки.
– Меня смущает, что русские висят на орбите, – тут же ответил толстяк, оглядывая друзей. – Почему они до сих пор не раскидали спутники и не отправили зонд на поверхность? Чего они ждут?
– Почему ты думаешь, что они не отправили зонд?
– Потому что по уставу последовательность действий такая: спутники – зонд – высадка первой разведывательной группы. Связь – автоматика – человек. А русские просто сидят на орбите.
– Какая разница, почему они не торопятся? – пожал плечами Дауд. – Может, молятся? Возносят хвалу своему богу, который щелкнул нас по носу.
– А вдруг им что-то мешает высадиться? – неожиданно спросил Кан.
– Что?
– Только не произноси это слово, – попросил Дженкинс, который сразу понял, куда клонит толстяк.
Но Сол не послушал:
– Инопланетяне.
– Сказка, – фыркнул механик.
– Почему?
– Да потому!
Оказавшись в большом космосе, люди сразу принялись искать разумную жизнь, начали оглядываться в поисках братьев по разуму, но до сих пор никого не нашли. То ли условные «братья» жили слишком далеко, то ли их вообще не существовало, но ни на одной из тысяч исследованных систем не было обнаружено ни одного следа разумной жизни. Люди, разумеется, продолжили верить в существование инопланетян, а космические волки периодически развлекали публику увлекательными рассказами о таинственных артефактах внеземных цивилизаций, но ни один из них так и не был представлен для проведения серьезных научных исследований.
– Если бы монахи нашли инопланетян, тут бы уже болтались русские военные, – задумчиво произнес Дженкинс, выдержав короткую паузу. – На базе сектора пополняет запасы «Брусилов», и монахи наверняка об этом знают.
– Не успели прилететь, – тут же ответил Сол.
– Инопланетяне?
– Крейсеры.
– Сомнительно, – поморщился Адиль.
– Соглашусь, – поддержал механика Денни. – Оставим инопланетян за скобками и подумаем, по какой еще причине русские не высаживаются на планету.
– Эпидемия на борту?
– Как вариант. Еще?
– Только что прилетели.
– Инопланетяне? – сдуру ляпнул Дауд.
– Монахи, – уточнил Кан. – Монахи только что прилетели и не успели начать работу. Вдруг мы идем ноздря в ноздрю?
– Как нам это поможет? – нахмурился капитан. – Они все равно первые.
– Первые они или нет, мы узнаем, только получив ответное сообщение из сектора, – тонко улыбнулся толстяк. – Вдруг мы отправили заявку раньше?
– Возможно, – приободрился Адиль. – Они могли лопухнуться. Или у них сломался подпространственный передатчик.
Дженкинс почувствовал, что к нему возвращается уверенность.
– Хочешь сказать, что еще ничего не кончено?
И в этот миг ожил стоящий в кают-компании компьютер.
Сначала раздался звонок – он привлек внимание команды, а затем на мониторе заморгал значок вызова.
– С нами хотят поговорить, – усмехнулся Кан.
– Выйдите из зоны действия камеры, – распорядился Денни, подходя к компьютеру. – Пусть видят только меня.
Дождался, когда друзья исполнят приказ, и надавил на кнопку «ответ». И прищурился, разглядывая появившегося на мониторе священника: русоволосого бородатого мужчину лет шестидесяти, облаченного в простую черную рясу, поверх которой был накинут наперсный крест на золотой цепочке. Голубые глаза священника смотрели очень дружелюбно, но Дженкинс неожиданно поймал себя на мысли, что не рискнул бы сесть против этого старца за покерный стол. Вот не рискнул бы, и все. Без объяснений.
– Мир вам, – мягко произнес мужчина.
Голос у него был отлично поставлен и звучал необычайно приятно.
«Как у гипнотизера, наверное…»
– Привет, – хрипло ответил капитан. Откашлялся и поправился: – Здравствуйте.
– Меня зовут отец Георгий, я настоятель странствующего монастыря Святого Николая. – Священник улыбнулся. – Того самого, который вы видите на орбите.
– Очень приятно, падре.
Священник вновь улыбнулся, погладил бороду, судя по всему, это был его излюбленный жест на все случаи жизни, и покачал головой:
– Называйте меня настоятелем. Обойдемся без латыни, капитан…
– Денни Дженкинс, – опомнился Денни. – Капитан Денни Дженкинс.
– Служите Компании?
