Лицо британца озарил призрачный свет работающих голографических мониторов. Нахмурившись, Честертон придирчиво изучал наши результаты сканирования, вероятно выискивая малейшие способы объявить их несостоятельными и указать, что его, хоть и проведены с опозданием, более точны. Однако через пару мгновений он притворно вздохнул и развел руками.
– Это просто превосходная работа, капитан Милорадович! Вы можете гордиться вашим научным отделом. Я отзываю все свои требования и признаю, что полностью был не прав! Приношу свои глубочайшие извинения за возникшее недоразумение! Удачи вашей наземной команде! Вне всякого сомнения, этот мир навсегда останется в их памяти, как невероятно важное событие!
Почему-то от расшаркиваний британца у меня пошел мороз по коже.
– Подождите… А как же ваши результаты? – Казалось, Василий был в не меньшем замешательстве. – Вы даже не прислали нам ваш отчет для сравнения времени!
– Всего самого наилучшего, джентльмены! – с широкой улыбкой поклонился Честертон и растворился за надписью «Связь прервана».
Экран погас, и карта системы, вернувшись на место, вновь озарила мостик ярко-голубым светом.
Где-то полминуты Милорадович молча смотрел на красный ромб, превратившийся в голограмму английского разведчика. Наш незваный гость чинно уходил к точке гиперперехода, не сворачивая и не сбавляя скорости. Василий тяжело вздохнул. Затем обернулся на меня с Иваном. Взгляд капитана был мрачным, густые брови нахмурены. На лице командира застыла тревога. Когда он наконец открыл рот, я вздрогнул от звука его голоса:
– Андрей, Ваня. Пулей в ангар, пусть Олег немедленно готовит челнок к высадке. Я хочу, чтобы мы управились здесь как можно скорее. Желательно до того, как этот расфуфыренный бриташка выкинет какой-нибудь номер.
Капитан Честертон двигался по коридору. На его лице застыло выражение холодного раздражения, превратившее бледную кожу в подобие посмертной маски. Тело британского офицера неосознанно наклонялось то вправо, то влево, компенсируя легкую качку при движении. Она была вызвана тем, что нижнюю половину Честертона заменяло нечто, похожее на механического паука. Эта аугметическая махина при каждом шаге перебирала конечностями, иногда упираясь ими в стены или даже потолок. Острые концы стальных лап цокали по полу, отбивая пугающий ритм и заставляя членов экипажа заранее убираться с дороги и замирать в боковых проходах, отдавая честь.
Честертон не обращал на них ни малейшего внимания. Все его мысли были поглощены идущей у него в голове борьбой. Борьбой между холодным прагматичным расчетом машинной логики и яростным негодованием, исходившим от остатков его человеческой личности – агрессивной натуры, все еще грезившей сагами о подвигах и свершениях Первой Космической.
– Первое правило экспансии… – злобно прошипел он. – Да кому вообще это нужно?!
Кибернетическая часть мозга тут же услужливо выдала из архива два десятка статей о том, как во времена до создания корпуса космопроходцев спорные планеты часто попросту превращались в обугленные куски камня.
– Да знаю я! – раздраженно выдохнул Честертон, «смахнув» движением глаза зависшие перед мысленным взглядом проекции.
Он втянул через стиснутые зубы воздух и затем выпустил его, позволяя раздражению уйти вместе с ним.
– Ладно! – кивнул самому себе британец. – Нечего мечтать о том, «а что, если бы». Прошлого не изменить, а значит, пора сосредоточиться на настоящем. И подумать о наших текущих проблемах.
Мужчина пригнулся, входя в разъехавшиеся перед ним двери рубки.
– Господин Смит, шифрованный канал связи, пожалуйста, – скомандовал он с порога обернувшемуся оператору терминала.
– Есть, сэр! – откликнулся связист и, поправив наушники, склонился над клавиатурой.
Его пальцы, раскрывшись, выпустили несколько десятков тонких игл с мягкими концами наподобие стилусов, и те запорхали над сенсорными клавишами.
По монитору побежали строчки данных, затем вместо них вспыхнуло изображение в виде прикрытого щитом спутника связи. Честертон приосанился и придал лицу строгое выражение. Он с самого начала должен дать понять этим космическим отбросам, кто тут главный.
Картинка пропала, на мониторе задрожали помехи, а затем на экране возник неопрятного вида мужчина в боевом скафандре. Человек стоял без шлема, на его лице отчетливо проступала татуировка разинутой клыкастой пасти, а в металлические разъемы, располагавшиеся дугой от виска к затылку, были воткнуты провода, уходящие под горжет доспеха. Изоляция на части из них давно порвалась, и, заместо новой, их попросту перемотали в несколько слоев изолентой.
– А, капитан Честертон! – торжествующе кивнул мужчина. – По всей видимости, наши услуги все-таки понадобились?
Определить бывшую принадлежность видавшего виды скафандра говорившего не представлялось возможным. Все старые нашивки были отпороты, а эмблемы и знаки различия стерты с брони лазером. Вместо них на нагрудной пластине скалился грубо намалеванный череп с костями.
Честертон вздохнул. Находиться в подобном обществе было для него омерзительно, даже если общение происходило за многие тысячи километров через шифрованный канал связи. Но чего не сделаешь ради Короны.
– К сожалению, это так, капитан Бунвел… Русские опередили нас в окончании сканирования планеты и теперь имеют право беспрепятственно высадить наземную группу.
Пират громко рассмеялся, звук больше походил на карканье вороны.
– А я знал, что так и будет. Вы, файвоклокеры, слишком полагаетесь на железки, воткнутые в тело и слишком мало цените таланты простых «смертных» людей… Поэтому всегда и проигрываете. Ладно. Что конкретно от нас нужно?
Честертон поморщился, борясь с желанием оборвать связь. Если бы он мог, он бы прямо сейчас вогнал бы свою офицерскую саблю по рукоять в грудь наглеца и показал бы, кто тут всегда проигрывает. Вместо этого он пропустил язвительный комментарий мимо ушей и продолжил:
– Я хочу, чтобы вы уничтожили разведкорабль русских, висящий на высокой орбите. Сотрите их в порошок. Без лишнего шума и не давая им ни единого шанса послать сигнал бедствия. После этого перебейте выживших на челноках и спасательных капсулах, если таковые будут, и улетайте из системы.
– А как же наземная команда? – поинтересовался Бунвел.
Его лицо не выражало особого энтузиазма от перспективы просто расстрелять безоружный корабль и уйти безо всякой добычи.
Честертон ухмыльнулся:
– А вот эти вопросы уже не должны вас волновать, мистер Бунвел. У меня и у самого есть пара козырей в рукаве, так что наземная команда вряд ли выберется с поверхности планеты живой. А после этого прибуду я. «Ах какое горе, русские коллеги пали
