Не стал спрашивать, что случилось, захочет – сам скажет. Взял за руку, подвел к дивану:
– Садись. Виски выпьешь?
Хенрик молча кивнул.
Налил ему – даже не половину рюмки, примерно одну восьмую, на полглотка. Мальчишке как раз хватило, чтобы окончательно проснуться и прийти в себя.
– Ой! – с облегчением выдохнул Хенрик. – Спасибо. Извините меня, пожалуйста. Ни за что бы не стал стучать, если бы свет у вас не увидел.
– Да нормально, – отмахнулся Гест. – Я по ночам работаю. Такая привычка. Вообще-то считается, что я сейчас в долгосрочном отпуске, но обещал помочь коллегам подготовить концепт.
– Концепт? – оживился Хенрик.
Гест молча кивнул. Потом как бы неохотно добавил:
– Почти пятнадцать лет в геймдизайне. Доработался почти до галлюцинаций – учти, я сейчас не шучу! Но все-таки смог остановиться, Уволился, пообещав себе отдохнуть хотя бы год. И тут бывшие коллеги затеяли новый проект. Планы у них фантастические. Мне и впрягаться не хочется, и интересно до смерти. Ладно, помогу им сейчас, а там поглядим, как пойдет.
– А я тестировщик, – Хенрик почему-то перешел на шепот, как будто они были заговорщиками. – Я вам не говорил? Правда недавно, всего три месяца. Работаю почти бесплатно, но это не беда, все так начинают, я знаю, самое главное – начать. Слушайте, мне так нравится! А вам уже разонравилось? Насовсем?
– Сам видишь, – усмехнулся Гест, кивнув на экран своего ноутбука. – Так разонравилось, что на первый же свист обратно побежал. Так что будь осторожен: и тебя ждет такая судьба.
– По-моему, очень хорошая, – твердо сказал Хенрик.
– По-моему, просто ужасная, – вдруг рассмеялся сосед. И, подмигнув ему, добавил: – Но нам с тобой другая не нужна.
Часа полтора они говорили об играх. Хенрик расцвел, оживился, но при этом так отчаянно зевал, что Гест в конце концов сказал:
– По-моему, ты уже спишь сидя.
– Почти, – согласился Хенрик. И тут же так помрачнел, что Гест перестал делать вид, будто не понимает настоящей причины его ночного визита, а прямо спросил:
– Тебе очень страшный сон приснился? Хуже, чем способен выдержать человек? И теперь ты не хочешь засыпать, чтобы не вернуться обратно?
Мальчишка, конечно, изумленно вытаращился:
– Откуда вы знаете?
– Угадал, – усмехнулся Гест. – Просто в курсе, что такое иногда бывает. И как после некоторых снов чувствует себя человек. А как ты думаешь, почему я на старости лет, с кучей денег снял комнату в общей квартире?
– Чтобы рядом были другие люди? – почти беззвучно прошептал Хенрик. – Все равно кто? И я тоже поэтому! У меня же есть квартира – большая, хорошая, бабушкина; она сама давно умерла. А родители еще раньше, погибли в аварии. А я был с ними, еще совсем маленький. И уцелел.
– Выходит, ты счастливчик, – мягко сказал Гест.
– Ну да, в каком-то смысле, – согласился Хенрик. – Хотя лучше бы никакой аварии вовсе не было, и никто бы не погибал – это больше похоже на счастье, как я его себе представляю. И кошмары тогда бы, наверное, не снились. Иногда ужасно обидно – почему нельзя просто спать? Просто так, как все нормальные люди?
– У меня к этой дурацкой вселенной ровно тот же вопрос. Но когда рядом люди, все не так страшно, правда?
– Ну, в общем да. Когда бабушка умерла, я жил в детдоме, там спят по несколько человек в одной комнате, и было вполне ничего. А один жить не смог. На самом деле даже хорошо получилось: ту квартиру сдаю, комната стоит дешевле, когда за работу не платят, вполне можно прожить на разницу. Но если бы одному не было страшно, я бы, наверное, не догадался, что можно сделать так.
– Можешь поспать у меня на диване, – предложил Гест. – Все равно мне еще долго работать. Тебе когда вставать?
– В половине седьмого… А что, правда можно у вас? – просиял Хенрик.
– Конечно. Было бы нельзя, я бы не предлагал.
– Это только сегодня, – сонно пробормотал Хенрик, закрывая глаза. – Обычно я справляюсь, но это… оно такое ужасное! Невыносимое. Выворачивало меня наизнанку и ело. И обещало, что у нас впереди вечность. В смысле теперь так будет всегда.
– Ну уж нет. Не будет, – твердо сказал Гест.
Но Хенрик не услышал его обещания. Он уже спал.
Гест поднялся, небрежно смахнул со стола не нужный пока ноутбук; тот исчез, не успев долететь до пола. Проделывать этот трюк было не обязательно, просто Гест не любил оставлять в рабочем пространстве посторонние предметы. Они отвлекают, рассеивают внимание. Поэтому вслед за ноутбуком исчез и сам стол, потом оба стула, книжные полки, комод с зеркалом, древний торшер и его ровесник платяной шкаф. В комнате остался только диван, занятый спящим Хенриком. И сам Гест, хмурый, заранее, как бы авансом уставший, растрепанный, в спортивных домашних штанах и серой флисовой куртке. И серебряный серп, который он вынул из ее рукава.
* * *Маржана встретила Геста на лестнице – она как раз выходила, а он шел домой. Увидев Маржану, улыбнулся так ослепительно, словно собирался пригласить ее на собрание свидетелей Иеговы, а заодно впарить пылесос KIRBY или что там сейчас с такими улыбками продают. Но слава богу, ничего предлагать не стал, только поздоровался, вежливо спросил: «Как ваше самочувствие?» – и, не дожидаясь ответа, пошел дальше, зато Маржана еще несколько минут стояла, прислонившись спиной к холодной стене, говорила себе: «Успокойся, ничего страшного не случилось. Он ничего такого не имел в виду».
Какого «такого», она и сама не знала. Предпочитала не знать.
* * *Ужинали вместе – не то чтобы специально договаривались, просто так само собой вышло. Хенрик внезапно получил премию в честь успешного окончания очередного проекта, купил несколько коробок суши, планируя угостить подкармливавшего его нового соседа, но был такой голодный, когда делал заказ, что набрал целую гору, получилось – на всех. Бьорн по настоятельной просьбе матери вызнал рецепт капустного пирога из кафе, куда водил ее в отпуске, и решил сперва проверить его на себе и соседях, а Виктор Гест явился с огромной коробкой конфет, сказал – только что подарили, спасайте, у меня на шоколад аллергия, а удержаться сил моих нет.
Тамбурина Львовна выходить к ужину решительно отказалась, сославшись на избыток работы. Впрочем, ясно, что не будь у нее работы, все равно бы не пришла.
– Пани Тамбурина всех стесняется, а меня еще и боится, – объяснил Гесту Хенрик. – Потому что слишком молодой. К тому же детдомовский. Знаете, какая репутация у ребят вроде меня? Когда я тут только поселился, она спрашивала пани Маржану, не буду ли я принимать наркотики прямо на общей кухне; та мне передала. Я хотел сказать: «На кухне – ни за что, только в ванной!» – но вовремя прикусил
