– А откуда ты знаешь такие подробности про воздействие заклинания, если сам толком ничего не почувствовал? – удивился Джуффин.
– Ну так когда осваиваешь новый прием, одновременно понимаешь, как именно он действует. Без понимания и не научишься, собственно говоря.
– А ты его освоил?
– Конечно. Поэтому, собственно, так задержался, а то пришел бы гораздо раньше, еще часа два назад. Глупо было бы упустить шанс научиться хоть одному из драхховских фокусов – не собирать же их секреты по деревням. Хотя, честно говоря, не помешало бы. А то сам видишь, какие случаются сюрпризы. Ладно, будем считать, начало положено. Этот грешный приворот я уже разучил.
– Думаешь, пригодится? – ехидно спросил Джуффин.
– Еще бы. Такой полезный прием, – в тон ему ответил я. – Всех вокруг очарую до полусмерти, не щадя ни стариков, ни детей. И велю влюбленным круглосуточно прыгать на шиншийских уладасах до поступления новых распоряжений. Ух, развернусь!
Джуффин ухмыльнулся, но смотрел на меня так подозрительно, что я поспешно добавил:
– На самом деле я просто решил разобраться, как работает эта старинная магия драххов. Странная оказалась штука. Немного похожа на некоторые приемы высоких ступеней Очевидной, только сила берется не из Сердца Мира, а из себя самого. Сколько есть – все твое, а больше нигде не допросишься. Поэтому, думаю, мало-мальски умелых лесных колдунов по пальцам можно пересчитать, их гораздо меньше, чем людей со средними способностями к Очевидной магии: у нас можно начинать с малого и постепенно наращивать силу, а им даже для самых простеньких фокусов надо быть щедро одаренными от природы. Но заранее уверен, любому из серьезно практикующих Очевидную магию эта окажется по плечу: все-таки, постоянно работая с силой Сердца Мира, понемногу увеличиваешь и свою.
– Сотофа мне когда-то примерно то же самое говорила, – заметил Джуффин. – Но мне в ту пору было не до старинных лесных секретов, выслушал ее, покивал и забыл. Получается, зря; с другой стороны, это сейчас, развалившись в кресле, легко рассуждать, а тогда на жизненно необходимое времени не хватало. Рассказывай дальше. Как тебе понравился сам процесс ворожбы? Скорее неприятный или, наоборот, притягательный?
– В первую очередь, это физически тяжело, хуже, чем делать уборку или таскать мешки. Но, будешь смеяться, довольно приятно. Очень теплое возникает ощущение: как будто весь Мир гладит тебя по голове. Похоже, наш Мир ласков с теми, кто отдает ему свою силу, вместо того, чтобы привычно заимствовать у него. В общем, мне скорее понравилось; правда, все-таки не настолько, чтобы ежедневно брать уроки у леди Кайрены. Я лентяй, сам знаешь, да и не хочу мучить ее своим обществом. Но мне кажется, кто-нибудь из наших должен у нее эти уроки брать. Воспитаем своих специалистов по лесной магии драххов; по-моему, давно пора.
– Ты прав, – кивнул Джуффин. Помолчал и добавил: – Настолько прав по всем пунктам, что это даже слегка настораживает. Слишком уж стал рассудительный. Сам на себя не похож.
– А может быть, наоборот, наконец-то похож? – безмятежно улыбнулся я.
– Очень может быть, – задумчиво согласился шеф. И уставился на меня с таким интересом, что принцесса поспешила его заверить:
– Это совершенно точно Сэромакс! Если бы его подменили, я бы сразу почувствовала.
– Спасибо за экспертизу, юная леди, – улыбнулся Джуффин. – Если уж ты говоришь, придется поверить, что он и есть.
А я удивленно подумал: похоже, это Триккино заклинание Дриммеха и правда отлично работает. Я, конечно, разучил его при первой же возможности, однако скорее просто из любопытства и, так сказать, для коллекции. Не очень-то верил, что оно подействует. Ну то есть, как – теоретически верил, а на практике совершенно не мог представить, что однажды сэр Джуффин Халли, всегда читавший меня, как открытую книгу, не будет знать о моих делах и ближайших планах ничего, кроме того, что я сам ему рассказал.
* * *– Отлично, что ты пришел. Я как раз хотела с тобой посоветоваться, – сказала Кенлех.
Строго говоря, пришел не я, а она сама – вместе с Друппи, счастливым, как сто тысяч только что вернувшихся с прогулки собак. И даже несколько усталым, хотя до сих пор мне казалось, что утомить этого буйного пса невозможно.
Мы с принцессой в момент их появления уже сидели в гостиной, пустой, как моя голова. Впрочем, я надеялся, что это временное явление – я имею в виду голову. Насчет гостиной и так ясно, что это счастье ненадолго.
– Мы ушли гулять еще утром, – объяснила Кенлех. – Дошли пешком до Нового Города, пообедали в «Меде Кумона» и вернулись назад. Мне было интересно, когда Друппи сам запросится домой, но этот эксперимент провалился. Первой домой запросилась я.
Друппи плюхнулся на ковер и тут же уснул.
– Похоже, ты победила, – заметил я. – Дольше продержалась на ногах.
– Ну, я все-таки не прыгала и не бегала. И никому не носила камни и палки. И не пыталась искупаться в Хуроне. И не гоняла птиц.
– Это ты, конечно, напрасно. Надо брать от жизни все.
– В принципе я с тобой согласна, – улыбнулась Кенлех. – Но не за один же присест!
– Ничего, если я тут останусь, пока ты будешь советоваться? – спросила ее принцесса. – Я, честное слово, не разболтаю. Но если хочешь, могу заткнуть уши. Просто устала уже сегодня без Сэромакса сидеть.
– Оставайся, – разрешила Кенлех. – И уши можешь не затыкать. Я уже при тебе знаешь, сколько наговорила? Правда, ты тогда спала. Но у меня на родине, в Пустых Землях, считается, что спящий человек все слышит и понимает. Просто сразу же забывает, потому что спящему все равно.
– Правда, что ли? – удивился я.
– На самом деле все-таки вряд ли, – рассмеялась она. – У наших стариков много причудливых идей, а остальные им верят, потому что так жить интересней. У нас, сам знаешь, не слишком много развлечений. А послушаешь стариков, и сразу кажется, что Мир полон удивительных тайн.
– Ну, он и правда полон.
– Да, конечно. Но для начала об этом надо откуда-то узнать. Я думаю, даже сами тайны не так важны, как понимание, что они вообще в принципе есть. В этом смысле, любые завиральные россказни гораздо лучше, чем ничего.
– Ты права, – согласился я. – Главное – знать, что Мир – удивительное место. А доказательства приложатся. Рано или поздно, так или иначе, но приложатся, факт.
– Наши ученые философы считают, что каждый человек изменяет Мир своими представлениями о нем, – встряла принцесса. – Совсем чуть-чуть, незаметно, но все-таки изменяет. Ну вот как, помнишь, я тебе говорила, что любая самая мудрая
