Но Томас не был «Рыцарем» и, хотя у него было много возможностей присоединиться к ним, отвергал все предложения. Такова была гордость моего отца, его полная уверенность в собственном видении цели. В результате он недооценил трудность задачи, ожидающей нас всех. «Рыцари» справедливо верят, что человечество движется к самоуничтожению. Глупость, алчность, неспособность предвидеть, легкость подчинения страхам – таково естественное состояние человечества, Уилл. И именно это губило все земные цивилизации.
– И вы считаете, что можете изменить это? – спросил Уилл.
– Я знаю, что можем. Ведь с самого начала новых взаимоотношений благодаря дарам, предложенным нашими друзьями, мы обладаем возможностью вывести наш вид вперед, и не просто в социальном, политическом или интеллектуальном отношении, но сразу во всех этих сферах – одновременно с физическим совершенствованием.
За всю известную историю ничего подобного нашей программе никогда не предлагали. Раньше такой возможности не было, поскольку мы не обладали ни знаниями, ни соответствующими научными технологиями. Мы больше не должны ждать, пока эволюция создаст более сильного и умного человека; мы можем создать его сами.
По спине Уилла пробежал холодок. Он не был уверен, что этот озноб объясняется глубиной спуска.
– Как ты знаешь, Уилл, доктор Джо впервые попытался запустить проект «Паладин» с моими горько оплакиваемыми одноклассниками и потерпел неудачу – к сожалению, – но наука никогда не движется вперед без проб и ошибок.
– А как же Хоббс или Стивен Непстед? – спросил Уилл, стараясь сохранять спокойствие. – Это не были неудачи, по крайней мере вначале.
– Нет, это был большой успех, встреченный справедливым восторгом. Их личные достижения подбодрили нас и побудили двигаться вперед в менее амбициозном масштабе, чтобы отработать все необходимые пути и методы.
– Сколько на это ушло времени?
– Почти сорок лет. О, в эти «тощие» десятилетия у нас были другие успехи. В частности, в проекте, для которого мы попросили помощи наших друзей, – в создании средства, замедляющего процесс старения.
Уилл удивленно посмотрел на него. Франклин улыбнулся, предвидя вопрос.
– Почему? Потому что мы знали, что наши надежды на успех связаны с доктором Эйблсоном, но этот славный человек старел. И наши друзья даровали нам простую биологическую технологию, которая замедляет, почти останавливает распад человеческого тела. Это оказалось так же просто, как повернуть выключатель, зажигая свет; выключатель просто прекращает репродуцирование клеток. То есть, попросту говоря, отменяет срок гибели организма.
– И вы проверили это на себе?
– Конечно, доктор Эйблсон настоял на том, чтобы мы испробовали этот алгоритм действий сначала на нем, потом вызвался добровольцем я – через двадцать лет после того, как не смог стать первым. Тогда мне было почти сорок. Я бы сказал, результаты говорят сами за себя, не правда ли?
Франклин улыбнулся, и кожа плотно обтянула кости его лица. Уилл поднял брови и кивнул; он задумался, что увидел бы, если бы поглядел на своего деда через Сеть; наверное, содрогнулся бы от отвращения.
– Смертность – благословение для людских масс. Мы не выживем, если это отвратительное быдло будет бесконечно истощать ресурсы планеты своим стремлением к насилию и бессмысленным звериным аппетитом. Но что, если те немногие из нас, кто наделен умом и умением предвидеть, обозначат новый курс развития истории человечества? Для нас смерть – в высшей степени дурацкое неудобство.
Лифт пошел медленнее и вскоре остановился. Стальная дверь открылась. Франклин вывел Уилла в пространство в конце подземной больницы, которое тот с друзьями обнаружил раньше в этом году; это пространство делилось на две небольшие комнаты. Одно, самое дальнее, помещение было закрыто; там в металлических цилиндрах хранились изуродованные останки одноклассников его деда.
Во второй комнате находились устройства и приборы, работающие на принципах афотической технологии.
Приближаюсь.
Из этой комнаты вышел другой одноклассник Франклина, один из первых «Рыцарей» Эдгар Сноу. Этого человека Уилл знал как мистера Хоббса и главу Черных Шапок. Лысый, упругий, как натянутая колючая проволока, со злыми глазами. Уилл не видел его уже много недель. Он должен был быть ровесником Франклина, но выглядел на сорок, ни на день старше. Жестокий сорокалетний подонок.
– Привет, Уилл, – сказал Хоббс с улыбкой в удивительно мягком голосе.
– Эдгар, – ответил Уилл.
– Я попросил Эдгара присоединиться к нам, чтобы он показал и объяснил тебе, как функционирует кое-что из недавних даров, полученных от Иных, – сказал Франклин.
– Звучит неплохо, – вежливо ответил Уилл.
Уилл моргнул, включая Сеть, и сразу за дверью увидел тепловые следы еще троих. Мгновение спустя двое из них вошли в комнату. Это была команда уродов – Тодд и Кортни Ходак, брат с сестрой. В шортах, футболках и кроссовках для бега, с напряженными мышцами, в глазах тот же мрачный блеск, оба воинственно улыбаются. Уилл и их не видел уже несколько недель.
– Ах, красавчики, – сказал Уилл.
Франклин вежливо усмехнулся.
– Привет, Вест, – сказала Кортни с чуть менее ядовитой улыбкой, чем обычно.
Тодд лишь кивнул, враждебность в его взгляде не требовала словесного выражения.
– Рад вас видеть, ребята, – сказал Уилл.
Последним в комнату вошел Лемюэль Клегг, угрюмый дворецкий Элиота.
Будет сложнее, чем могло показаться. А ведь он и так считал, что это почти невозможно.
Через несколько секунд после того, как они пришли на восточный берег, Аджай показал на скрытую в ветвях дерева камеру.
– Прикреплен к ней микрофон? – спросила Элиза, глядя на нее.
– Отсюда не вижу ни одного.
– Они близко? – спросила Элиза, поворачиваясь к озеру.
Раскрыв пошире глаза, Аджай быстро осмотрел воды у северного берега и сосредоточился на необычной ряби.
– Менее чем в двух минутах, – сказал он.
– Скажи, когда они доберутся до поверхности, – велела Элиза.
Она подошла к дереву, ухватилась за ветку и быстро поднялась на десять футов к креплению камеры. Камера, посаженная на шарнире, медленно поворачивалась туда и сюда, обеспечивая обзор большей части поверхности озера. Элиза посмотрела вниз, ожидая сигнала от Аджая.
Он поднял руку. Когда рябь на воде оказалась в двадцати футах до берега, Аджай опустил руку.
Элиза наклонилась к камере, сложила губы трубочкой и засвистела на низкой, устойчивой, почти неслышной частоте. Камера издала тревожный скрежет, перебирая заложенные в память электронные сигналы.
Мгновение спустя из воды показался Ник. Первым, кого он увидел, был Аджай, лихорадочно машущий руками с берега, за границами обзора камеры. Ник быстро вышел на сушу и присоединился к друзьям на опушке леса.
Вслед за Ником на поверхности показалось что-то поменьше. Вначале Аджаю показалось, что он видит голову выдры, но потом волнующаяся вода скрыла это, а когда оно стало видно снова, это оказался человек.
Тренер Айра Джерико вышел из воды и вслед за Ником быстро прошел в укрытие под деревья. Аджай поспешил за ними, гадая, что же он сейчас видел. Догнав их, Аджай уставился
