Тьер Немор поддерживал маркизу под локоть, что-то говорил, но Лусия ничего не понимала.
На свадебном пиру она вновь сидела бок о бок с мужем, но ничего не ела. Только пила вино, которое ей подливали.
Что было в нем?
Лусия не знала, но золотистая пелена не ослабевала. Ей было легко и весело.
И закончился вечер в роскошной спальне.
Лусия не помнила, кто ее раздевал, кто уложил в кровать, как прошла сама брачная ночь…
Она ничего не помнила. Она провалилась в пушистое облако и поплыла на нем по небу над громадным розовым Морем.
* * *Луис видел, как уводили сестру.
Лусия показалась ему чуть растерянной, но это же нормально? Она обычная девушка, сегодня ее свадьба, все в порядке. Все логично.
Мирта Карстского Луис разглядывал очень внимательно. И мог только пожать плечами.
Парень как парень. Ничего о нем не скажешь, ни хорошего, ни плохого. Обычный. Отстраненный какой-то, но это можно понять. У него могла и пассия быть, и любовь, а тут женись! Да по воле отца!
Тут любой мальчишка бы надулся.
Ничего, Луис с ним еще поговорит.
И Луис отдался развлечениям.
У него были очаровательные соседки, на одну из них, блондинку с пышной грудью, едва не вываливавшейся из низкого выреза, он уже положил глаз и вовсю флиртовал, когда рядом появился Массимо.
– Тьер Луис…
– Что-то серьезное?
Первой фразы хватило, чтобы мужчина извинился перед блондинкой и встал из-за стола.
– Да. Ваш конь нервничает. Вы бы его успокоили, а то конюхи волнуются.
Коня Луис любил. Янат был не просто умным и понятливым жеребцом, каких много. Он был куплен по велению души.
Бывает так.
Идешь по улице, видишь, как хлещут плетью коня, и вмешиваешься, даже не думая о последствиях. Забираешь бедолагу, приручаешь к себе…
И вроде бы ничего особенного, обычный гнедой конь, не бог весть какой красоты, но умный. Гордый, злопамятный, характерный…
Луис с десятком женщин возился меньше, чем с Янатом.
Но приручил – и получил взамен верного друга. Настоящего, которому мог довериться в любой момент.
И если Янат нервничает…
Луис подумал, что может провести ночь и на конюшне, с другом. Да, другом. Баб много, а таких коней, как Янат, в жизни считаное число бывает.
* * *Конь действительно немного нервничал. Луис выгнал из конюшни всех конюхов, прошел в денник, обнял коня за шею. Янат посмотрел умными лиловыми глазами, всхрапнул, положил голову Луису на плечо и затих.
Друг рядом.
Все хорошо…
Массимо молча ждал, пока тьер Даверт соизволит оторваться от коня. Минут пятнадцать ждал, потом Луис и конь посмотрели на Ольрата и почти одинаково вздохнули.
Мол, догадываемся, что все не просто так. Говори.
Массимо таиться не стал. Но заговорил тихо-тихо, так, чтобы, если кто под дверью подслушивает, все равно не понял ничего. Чтобы и в двух шагах слышно не было.
– Я тут потерся среди слуг. Им настрого запретили с нами разговаривать, но пара золотых кому хочешь язык развяжут. За вами-то следят, пришлось Яната просить, чтобы побуянил.
– За мной следят?
– За всеми, кто с тьериной приехал.
– Почему?
– Потому что ее брак… может быть, что вам придется ее домой везти.
– То есть? – напрягся Луис.
– Мирт, старшенький у герцога, болен. И серьезно.
– Чем?
– А ему что жена, что доска… Ему до мира дела нет, он весь в себе живет. Сможет ли он супружеский долг выполнить – неизвестно, но счастья у вашей сестры в этом браке точно не будет, разве что любовника заведет.
Луис задумался.
– Это точно?
– Я его вблизи не видел…
Теперь задумался еще и Луис.
Вообще, все укладывалось в схему.
Если Мирт действительно… отстранен от жизни…
– Он слабоумный?
– Нет. Он не жестокий, не злой, по словам одной из служанок, Мирт что деревяшка. Поставишь – будет стоять, положишь – будет лежать.
– Никого не бьет, не мучает…
– Нет.
– А женщины?
– Какие женщины, тьер Луис? Доске они нужны?
Луис согласился, что не нужны, и задумался.
Вот, видимо, что пыталась узнать его мать. И узнать-то ничего не могла. Мирт не болен, он просто странный. Но и это не выносится за ворота герцогского замка.
Тогда объяснимо и все остальное. И женитьба Мирта на незаконнорожденной, и спешка, и взгляды тьера Немора на Лусию, и поспешность заключения брака, и…
– С-суки…
Первым желанием Луиса было найти герцога и потребовать ответа.
Вторым – забрать сестру и увезти.
Третьим… на плечо Луиса легла рука Массимо.
– Не спешите, тьер, хуже будет. Мы тут одни, а у герцога людей…
Луис словно на стену налетел. А верно ведь. Здесь они на чужой территории, герцог Карста здесь король и бог, а они? Прикажет герцог – и будет Луис обживать подземелье замка или ближайшее кладбище. Без малейшей возможности помочь сестре.
Нет, так дело не пойдет.
Кавалерийский налет на замок отменяется. У Луиса не так много людей, и тех он взял по настоянию отца, и перепились они сейчас наверняка. Даже если он вломится к Лусии среди брачной ночи, если увезет сестру, все равно далеко они не уйдут.
Это не дело.
А как поступить правильно?
Пировать, развлекаться и не показывать виду. Задержаться здесь на двадцать-тридцать дней, обойдется отец без него, ничего не случится. Заодно и в архивах покопаться. И если Лусия хоть словечко скажет, хоть бровью поведет – забирать сестру и удирать. В Тавальен. Под крылышко к отцу. Оттуда выдачи не будет. Но бежать надо продуманно.
Это Луис мог бы уйти. И от погони, и из Карста, и куда угодно. Лусия так не сможет, она нежная, избалованная девочка, мамина любимица…
Сестру он не бросит, если все действительно так. Но сегодня его переиграли. Признавать свое поражение было неприятно, но Луис не собирался лгать самому себе.
Сегодня он в проигрыше.
Завтра он победит!
Мужчина посмотрел на Массимо.
– Постарайся узнать все, что сможешь. И про герцога, и про его сына, и про супругу. Только по-тихому.
– Да, тьер Луис.
Массимо повел глазами на дверь конюшни. Там что-то шумело, шелестело…
– Да, пора, – громко произнес Луис и погладил бархатный конский нос. – Все хорошо, мальчик мой, все хорошо, Янат, я рядом, я завтра обязательно приду. А сейчас ешь, пей и отдыхай, тебе тяжело пришлось…
* * *Лусия открыла глаза.
Теплый солнечный зайчик щекотал ей нос, плясал по лицу, цеплялся за губы, скользил лапкой по щеке.
На шее шевельнулось что-то теплое, будто живое, Лусия медленно подняла руку, коснулась голубоватой жемчужины…
Память возвращалась медленно и неохотно. Шаг за шагом, минута за минутой, и потом вдруг…
Я же вчера вышла замуж!
Вспоминались голубые глаза супруга, вспоминался жемчуг, который она надела ему на шею, пир, но как-то смутно, урывками…
При двух очень умных родителях сложно быть дурой – Лусия ею и не была. Капризная, избалованная, но вовсе не глупая. Она не закричала, не стала биться в истерике, она просто лежала и вспоминала.
Вот они с Луисом на постоялом дворе. Она переодевается и очень волнуется. Скоро встреча с женихом.
Вот они проезжают по городу. Она растеряна и
