Вечером Лусия может помолиться, а с утра полюбоваться на кончину тьерины Велены. Хм-м…
А ведь яд – быстрый. Это плохо. Надо или разбавить, или попробовать другой состав. Донат Карст, конечно, глупец, как и все мужчины, но догадаться он может. Дать попробовать молитвенник кому-то другому, или просто – на животном. Если оно полижет страницы и умрет… на кого падет подозрение?
Лусия, конечно, отобьется, но… ни к чему. Лучше развести яд посильнее. И пропитать что-то вроде перчаток?
Ладно. Молитвенник тоже остается в списке.
Девушка молилась в храме.
Одна, совсем одна. Хрупкая фигурка попадала в полосу света, и золотой нимб горел над ее головой. Искры вспыхивали в черных волосах, тонкие руки молитвенно сложены, лицо одухотворенное и возвышенное, глаза возведены к небу. Всякий скажет, что она слышит голоса вьелеринов.
Так подумал и Донат Карст – задумавшись о своих планах, Лусия совершенно потеряла чувство времени. Герцог не застал ее в саду и решил позвать к ужину лично. Несколько минут он просто любовался представшей ему картиной, а потом тихонько кашлянул.
Лусия развернулась так порывисто, что упала бы, не подхвати ее мужчина. И – можете осуждать герцога, но святость храма была грубо осквернена страстным поцелуем.
Не удержался.
– Скоро ужин.
– А я совсем потеряла счет времени… Можно мне приходить сюда почаще?
– Да, разумеется. Но не забывай о малыше…
Мужская ладонь легла на живот. Лусия улыбнулась.
Сильный мужчина, красивая женщина, их общий ребенок…
Идиллия.
И единственное, что ей мешает – законная жена. Как ей только не стыдно?
* * *Голубь прилетел к обеду. Массимо лично поймал его и принес письмо Луису. Тьер Даверт развернул крохотный свиток и вчитался в мелкие буквы.
– Интересно… Ну, Эрико. И в пустыне воды найдет!
Массимо ни о чем не спрашивал, но Луис сам протянул ему письмо, рассудив, что дело касается и друга. Если охотиться на этого неизвестного им Амедея Арьена, то обоим.
Массимо размышлял недолго.
– Я поеду, объеду ворота. Пусть расспрашивают – и задержат его.
Луис покачал головой.
– Нет. Пусть узнают, где он остановится, и дадут знать. Сам понимаешь, если отец узнает…
Массимо кивнул. Ему объяснять было не надо.
– Ладно. Сейчас проеду, побренчу золотом.
– Деньги возьми у меня в столе, – махнул рукой Луис.
– Хорошо.
Жалованья Массимо не получал, но на расходы Луис ему подбрасывал суммы постоянно и отчета за них не требовал. Плюс жизнь на всем готовом, тоже неплохо…
Не слуга, а кто-то вроде дядюшки.
Эттана Даверта в эти отношения не посвящали. Да и не до того было Преотцу. Интриги, орденцы… какой сын? Не путается под ногами – и ладно. А что замыслов не одобряет…
Одобряет, попробовал бы он не одобрять!
А что участвует кое-как, так это и понятно. Не всем дано постигнуть красоту замыслов Преотца. Вот увидит, что получилось, поймет. Тогда и оценит по достоинству.
Мысль о бегстве детей Преотцу и в страшном сне бы не приснилась.
Луис подумал, что все складывается вполне неплохо. Если они найдут этого Амедея, то напишут Эрико. Тот отплывет в Рентар, а потом капитан вернется за Луисом. Просто ему придется уезжать тайно и быстро. А сейчас еще и с грузом в виде Амедея.
Хм-м…
Тьер Луис подумал, и решил отправить с голубем коротенькое письмо.
«Амедей нужен живым? Или бумаг хватит?»
Если не нужен, так это еще и проще. Или вообще – бросить его в темницы Тавальена. Там много кто сидит, одним больше, одним меньше, никто и не заметит. А если будет кричать о своей невиновности…
Да пусть кричит! Там все такие… сплошь невиновные.
Род КарнавонМаркус Эфрон сошел на берег триумфатором.
Ну да, Алаис Карнавон он не добыл, зато точно узнал, где ее нет, и оставил инструкции на случай ее появления. Стоит ей только показаться на Маритани, или у кузины, или…
Мысль о том, что благородная герцогиня переоденется в мужскую одежду и будет путешествовать как мальчишка-менестрель, ему и в страшном сне не приснилась бы. А уж то, что они разминулись на пару шагов…
Интересно, кого прислал за ним отец?
Маркус огляделся. А вот и…
На причале стоял мужчина в цветах Эфрона. К нему-то и направился тьер Маркус.
– Вы меня встречаете?
– Да, господин.
Мужчина отвесил низкий поклон. Маркус довольно кивнул. Тяжело благородному тьеру в странствиях. Мало того что никакого почтения, так еще и едва ли не в лицо посмеиваются. Он-то знает! Пусть и не поймал ни разу негодяев, но…
– Я тебя не помню.
– Господин граф взял меня на службу недавно. С вашего позволения, мое имя Ришер Кост, я десятник замковой стражи…
Маркус кивнул.
– Я запомню, Ришер. Где ваши люди?
– В таверне, господин граф. А здесь мы дежурим, чтобы вас не пропустить.
Графом Маркус пока не был, но обращение ему польстило.
– Тогда ведите. Сколько вас здесь?
– Два десятка. Господин граф прислал наш отряд, чтобы препроводить вас домой.
Маркус довольно кивнул.
– Распорядитесь забрать мои вещи с корабля. И поедем.
– Вы не хотите отдохнуть в таверне? Мы сняли там комнаты, и горячая ванна вас ждет в любую минуту…
Маркус подумал о горячей воде.
О вкусной еде, чистой постели и – да! Об уступчивой симпатичной женщине! Дома-то не до того будет…
– Отец будет недоволен…
– Монтьер, – мужчина склонился еще раз, – мы ведь можем сказать ему, что корабль пришел… чуть позднее. Вреда от одного дня не будет, а вы сможете отдохнуть. Да и не дело это – являться пред отцовские очи, собрав на себя всю дорожную грязь.
Маркус подумал пару минут.
Что ж, повод был хорош. Действительно, к чему такие мучения? Не спамши, не жрамши… лучше сегодня он приведет себя в порядок и выспится, а уж завтра, на рассвете…
Хороший слуга этот Кост. Умный и расторопный. Маркус уже с большей симпатией пригляделся к десятнику.
– Я согласен с твоим предложением, Кост.
Мужчина вновь поклонился.
– Вы позволите позаботиться о вашем багаже, тьер Эфрон?
– Да.
Через полчаса все было сгружено с корабля в специально нанятую карету, туда же уселся Маркус, а Ришер Кост вскочил на запятки.
– Правь к «Сытому селезню»!
Карета заскрипела и тронулась. Маркус откинулся на мягкие подушки, предвкушая все то, чего был долго лишен. А горячая ванна – вообще предел всех мечтаний.
Ах, хорошо…
* * *Каково это – проснувшись, увидеть над собой глаза злейшего врага?
Отвратительно. Только врагу такого и пожелаешь. А уж если ты с похмелья, то жизнь и вообще становится невыносимой. Вот как у тьера Маркуса Эфрона.
Засыпал с бутылкой и красивой девушкой, проснулся со связанными руками и Таламиром в кресле напротив. И тот со злобной ухмылкой изучал тьера Эфрона.
– Как поездка?
Маркус только глазами хлопал, не в силах сообразить, что происходит. Ант Таламир закатил глаза, но понял. Подхватил с пола бутылку с вином, приставил к губам Эфрона и влил в него изрядную дозу. Маркус закашлялся, но вино все же попало внутрь, разогнало утренний туман, и тьер Эфрон смог соображать.
– Ты?!
– Я. А ты кого ждал? Отца? Извини,
