Обе половины моего сердца переполняет радость. Я горжусь, что они действовали сообща и забыли о прежних обидах ради большего блага. Это прекрасное ощущение, но от него опять что-то лопается внутри – в груди.
Я хватаю воздух ртом.
– Эл, ты совсем бледная, – говорит Джеб и тревожно смотрит на Морфея. – Похоже, она потеряла слишком много крови.
– Может быть… – Морфей берет меня за левую руку, чтобы измерить пульс.
Судя по подозрительной складке на лбу, он думает о заклятие, наложенном в игровой комнате Черной Королевы.
Я отстраняюсь.
– Всё хорошо. Правда.
Джеб поворачивает мою другую руку, чтобы оценить ущерб. Я морщусь, когда натягивается поврежденная кожа.
– У нас с Эл не общая магия, – объясняет Джеб. – Я не могу ее исцелить.
– Я смогу, как только сам восстановлюсь. А пока просто заткнем течь.
Морфей достает испачканный краской носовой платок, совсем как тогда, в комнате Черной Королевы. До сих пор не верится, что я его чуть не задушила. И вдобавок после признания в любви… которое он так давно мечтал услышать.
Одним взглядом Морфей избавляет меня от мук совести. Его голос в моей голове молчит, но я и так знаю, о чем он думает. Он вполне понимает мою темную сторону, с ее злобными подначками; более того, именно они бросают ему вызов и помогают чувствовать себя живым.
Я беззвучно благодарю его. Морфей подмигивает и осторожно прижимает платок к моей коже.
Сильный порыв ветра проносится по разоренному двору, превращая кучи мокрого пепла в облако. Вдалеке показывается вихрь – прямо над скалой, где мы приземлились сегодня утром.
Джеб осторожно берет меня за локоть.
– Нам пора идти. Твой папа, дядя и еще один рыцарь ждут вон в той роще. Мы поймаем вихрь.
– Ты сказал «мы», – замечаю я, когда мы втроем быстро шагаем к галерее.
Джеб в последний раз бросает взгляд через плечо на пруд страха и на гигантский огненный шар, затыкающий его. Как будто он ожидает увидеть призраки былого.
– Здесь больше ничего нет, ради чего мне стоило бы остаться.
Я эгоистически радуюсь, что все его создания в горном убежище уничтожены. Какая ирония судьбы – я должна поблагодарить Морфея и за это. Возможно, он с самого начала строил планы именно с таким расчетом. Масштаб его махинаций никогда не перестанет меня удивлять.
– Бедная Никки, – печально говорит Джеб.
Морфей грустно кивает, и Чешик повисает у него на плече, с перевернутой улыбкой.
– Я думала, что она пытается спасти своего создателя, – говорю я, когда мы минуем галерею и выходим на мост. – Но она пыталась спасти друга.
– Она была храбрая маленькая феечка, – подтверждает Морфей. – Кстати, говоря о маленьких, но неукротимых женщинах, пора тебе расправить крылья, детка.
Я вовсе не чувствую себя неукротимой. Даже от короткой прогулки через двор я запыхалась. Не знаю, сколько придется ждать, прежде чем сила Червонной Королевы иссякнет, и щупальца, обвивающие меня изнутри, отпадут.
Вероятно, надо рассказать парням про заклятие, поделиться тревогой, чтобы не тащить ее в одиночку. Но что толку? Они только будут напрасно мучиться, потому что ничего не сумеют исправить. Никто этого не может.
Червонная Королева сама сказала, что меня не исцелит никакая магия.
Глаза щиплет. Никогда еще я не чувствовала себя такой одинокой.
– Давай найдем твою маму, – Джеб отступает на шаг, чтобы я могла развернуть крылья.
Я с трудом улыбаюсь, подавив раздирающую боль в груди. Надо лететь. Я хочу увидеть папу и обнять его. С одной стороны – Джеб, которого несет его тень, с другой – Морфей; так мы втроем устремляемся к утесу, навстречу вихрю, который переправит нас к воротам Страны Чудес.
По пути на меня, как поток ветра, налетает воспоминание о сне, в котором я видела маму. Она в безопасности, но сердце Страны Чудес под угрозой. С чем мы столкнемся, когда прибудем туда? Я могу лишь надеяться, что успею всё исправить, прежде чем мое собственное страдающее сердце откажется от борьбы.
Я умру счастливой, если буду знать, что Страна Чудес не погибнет.
Мне как раз хватает времени, чтобы спрятать крылья, сбросить смертоносное платье и надеть запасную тунику и кожаные брюки. Затем вихрь втягивает нас и выбрасывает у ворот, которые ведут в Страну Чудес. Когда я всем пересказываю видение насчет моей мамы и Королевы Слоновой Кости, дядя Берни обнимает нас с папой на прощание. Мы обещаем навестить его, как только вернемся в мир людей.
Боюсь, я не сумею сдержать слово.
Оставив дядю и других рыцарей, мы проходим через ворота. Никто не знает, что во мне скрыта беглянка. После этого путешествие через тумтумовую глотку длиной в четверть мили уже не кажется таким страшным или опасным, как я думала (не считая ужасного запаха гнили). Отчасти потому что папа здесь уже бывал, и теперь он возглавляет нашу компанию. Но еще и потому что дерево замерзло. Буквально.
Морфей этого ждал. Он даже подготовил нас. Он сказал, что действительно Королева Слоновой Кости заморозила многое, чтобы остановить действие гибельного заклятия Червонной Королевы. Чтобы у нас был шанс успеть.
Появляется разинутая пасть дерева, за которой виден дымчатый серебристый свет. Наше дыхание паром повисает в воздухе, пока мы пробираемся вокруг огромного серого языка, покрытого льдом, переступая по зубам, похожим на щепки, как по ступенькам.
Вслед за папой я спрыгиваю с отвисшей челюсти в густые заросли. Джеб и Морфей замыкают шествие. Неоновая трава блестит от инея и хрустит под ногами. В воздухе висит запах плесени, пусть даже мир скован зимой. Спутанные ветви и подземцы, отвергнутые Зазеркальем и выплюнутые деревом в странном и кошмарном виде… всё неподвижно. Морфей перечисляет этих существ: муравей-древоточец, чье тело состоит из плотницких инструментов, жук с трубой вместо носа, кузнечик с телом саранчи и молотком вместо головы, как будто застывшим в размахе…
Эта сцена зловеще напоминает застывшее чаепитие, где мы с Джебом побывали во время нашего первого путешествия. Но здесь нет сломанных часов, которые остановили время. Здесь что-то совсем другое.
