– Когда мы уверились в том, что живы, я стал озираться по сторонам и – о, чудо! – увидел, что все кони держались вместе, как и подобает столь благоразумным животным. Даже ослик, который любит прикидываться дурачком, остался с нами. Я собрал их поводья, взгромоздился на Руфино без седла и уздечки – и он двинулся вверх по склону холма. Вода постепенно уходила, однако море продолжало меня пугать, и я все время дергался. Когда мы поднялись на вершину холма, я сказал уставшим коням и ослику, что мы здесь переночуем и отдохнем, а утром попробуем найти Пикколо.
Фрейзе глотнул вина и продолжил свой рассказ:
– Нас вынесло в незнакомое место на побережье, и путь в Пикколо был неблизкий. По дороге я видел немало печальных картин. Разрушены крепкие дома, плодородные поля испорчены солью, повсюду валяется множество трупов утонувших людей и животных. Все деревни, через которые я проезжал, полны несчастных, разыскивающих своих близких. Везде хоронили погибших. Где бы я ни оказывался, меня спрашивали, не видел ли я такого-то ребенка или такую-то женщину… Мне тошно было отвечать, что я – Ной-недоучка, который попал на корабль и плакал вместе с лошадьми от страха, а когда нахлынула волна, почти ослеп и оглох от ужаса.
Вздохнув, Фрейзе добавил:
– Я останавливался только на ночлег, один раз в сыром сарае, а второй – на разоренном постоялом дворе. Мне очень хотелось поскорее вернуться в Пикколо и найти вас! И меня постоянно мучила мысль, что волна оказалась слишком стремительной – и я спас коней и ослика, Бог да благословит их, – но потерял самого дорогого для меня человека. – Фрейзе покосился на Луку. – Воробышек, ты всю ночь гнездился на крыше?
Лука тихо рассмеялся:
– Я горевал о тебе, Фрейзе! Решил, что ты наверняка погиб.
Фрейзе утер рот тыльной стороной ладони.
– Я был Ноем! – горделиво заявил он. – Ноем с верховыми животными, правда, холощеными и потому бесполезными. И я плыл в ковчеге, который швыряло по морю, как во время великого потопа. Не будь я перепуган до полусмерти, я был бы впечатлен подобным приключением. Все случилось так внезапно! А когда воспоминание перестанет меня пугать, то история получится отличная, и я буду неспешно рассказывать ее внукам. А когда я забуду, что трусливо плакал, то вложу себе в уста множество красивых речей и стану легендарным героем. А вам повезло, раз вы услышали ее от меня без всяких исправлений! Я только что поведал вам истинную историю, а не поэму. Пока я не трубадур, а просто летописец. – Фрейзе повернулся к Изольде. – А ты, прекрасная госпожа? Я тревожился за тебя, ведь рядом с тобой не было твоего слуги, который бы тебя уберег. Ты не пострадала?
Девушка протянула ему руку, и Фрейзе ее поцеловал.
– Я счастлива, что ты снова с нами! – воскликнула Изольда. – Мы все о тебе молились. Мы заказали особую молитву о твоем спасении, и каждый день ходили на пристань.
Фрейзе зарумянился от удовольствия.
– И кони в полном порядке, – заверил он Изольду. – Конечно, они измучились и устали, мои бедняжки! Вряд ли они когда-нибудь по доброй воле поднимутся на борт корабля, но трогаться в путь они готовы. – Он посмотрел на Ишрак. – Значит, вам ничего не угрожало? Вы быстро добежали до гостиницы. Я был уверен, что ты поймешь всю опасность! Я в тебе не сомневался.
Ишрак пристально взглянула на Фрейзе.
– Мы все выжили, – подтвердила она.
– И брат Пьетро. Хорошо, что и ты здесь, – расхрабрился Фрейзе.
– Спасибо. – Монах протянул руку и с явной теплотой сжал пальцы Фрейзе. – Я боялся за тебя, Фрейзе. И мне тебя не хватало. Я невыразимо рад, что ты цел и невредим. Я не переставал за тебя молиться.
Фрейзе вновь покраснел от удовольствия.
– А дети из Крестового похода? Они все утонули? Бог да благословит их души и да примет их к Себе.
– Некоторые спаслись, – возразила Изольда. – Ты выручил их, Фрейзе. Те, кого ты остановил и отправил назад в Пикколо, добрались до церкви! Они уже разошлись по домам. А малышка Роза со стертыми ножками, которую ты тоже вернул, сейчас помогает на кухне постоялого двора. Но многих – большинство – унесло море.
– Случилась трагедия, – негромко проговорил Лука. – Сегодня днем мы похоронили еще десять человек. Но завтра мы собираемся уехать из Пикколо. Мы бы оставили тебе известие, на случай твоего возвращения. Но теперь мы можем задержаться еще на пару дней, чтобы ты отдохнул.
– Нет, нам пора продолжить путь, – заявил Фрейзе. – Я высплюсь на борту. Пусть только кто-нибудь мне пообещает, что такая волна больше не поднимется, а море останется там, где ему положено быть! Вот тогда я поднимусь на корабль и отплыву вместе с вами! По-моему, Господь послал мне знамение: я уже не утону!
Брат Пьетро покачал головой.
– Никто не знает, что это значило и почему случилось, – произнес он, не глядя на Ишрак. – И никто не может пообещать, что волна никогда не накроет Пикколо или другой город. Таких бедствий не было при жизни нынешнего поколения. Однако записи о громадной волне сохранились в местных рукописях столетней давности! Впрочем, мы можем только молиться о собственном спасении.
– Неужто мы бессильны? – спросил Фрейзе у Луки. – Признаюсь, что сам бы снял корабль с якоря, если бы знал все точно.
Лука помрачнел.
– Именно с этим я и пытаюсь разобраться, – ответил он. – Похоже, кони предчувствовали опасность.
– Да! – уверенно подтвердил Фрейзе. – И котенок – тоже!
– Сперва мы услышали жуткий звук, и море отхлынуло, а затем вернулось.
– Волна сама по себе подняться не могла. – Фрейзе начал рассуждать вслух. – Она катилась на сушу, словно пришла издалека – набухла и выросла в море. Если бы кто-то находился в открытом море, он бы увидел, как она зарождалась.
Лука задумался, а Фрейзе окружило несколько горожан, которые засыпали юношу вопросами. Фрейзе отвечал им, отхлебывая вина из стакана. Он явно наслаждался их вниманием и, конечно же, что сидит в окружении друзей. Он больше не обращался к Ишрак, и она не заговаривала с ним, пока почти все не разошлись. Брат Пьетро набросил на плечи плащ, собираясь на ночную службу. Лука, Изольда и Фрейзе отправились вместе с ним. Ишрак проводила их и уже закрывала дверь, чтобы не впускать в дом холодный ночной воздух, когда Фрейзе повернулся к ней.
– Как ты? – спросил он. – Я знал, что ты убережешь госпожу Изольду.
– Мы в порядке, – сказала она. – Но я ужасно за тебя боялась.
Фрейзе широко улыбнулся.
– Боялась за меня? – повторил он. – Хорошо хоть в этом мы едины. Я тоже за себя боялся.
– Ты поступил очень смело, когда побежал на корабль, чтобы освободить коней.
Он пожал плечами:
– Честно говоря, я бы, наверное, ничего не сделал,
