Ишрак выгнула брови и отвела взгляд.
– Но почему? – спросил Лука у магистра. – Зачем ему так поступать?
– Это значит, что я приговорен к смерти, – ответил милорд. Вздохнув, он невесело рассмеялся. – Я – ходячий мертвец, – с горечью произнес он, и Лука заметил под клобуком слабую тень усмешки. – Ассасины должны меня уничтожить. Они будут постоянно посылать своих людей для того, чтобы кто-то из них смог меня убить. Вряд ли полученный ими приказ будет отменен…
– Но кто они такие? – тихо осведомилась Изольда.
– Это орден, – ответил брат Пьетро. – Или, скорее, гильдия. Туда берут способных детей в весьма юном возрасте. Их обучают военным искусствам, умению шпионить и самым разнообразным уловкам и хитростям. Они прекрасно владеют оружием и способны обмануть кого угодно. Их можно нанять: вы называете им цель и платите, а они будут посылать одного ассасина за другим, пока задание не будет выполнено.
– А почему же он пощадил вас? – выпалила Ишрак.
– Так поступили с Саладином[15], – опередил милорда брат Пьетро. – Ему прикрепили на грудь мишень, когда он спал в шатре под надежной охраной, дабы предупредить его: если он не остановится, то он – мертвец.
– И что он сделал?
– Отступил, – сказал брат Пьетро.
– Они – неверные, но угрожали Саладину? – озадаченно переспросил Лука. – Как странно!
– Ассасины ставят честь своего ордена на первое место, – ответил магистр. – Они согласны убить любого человека, а вероисповедание не имеет для них никакого значения. Они служат исключительно самим себе, а не вере или народу.
– Но зачем капитану рабской галеры вас убивать? – недоумевала Изольда.
Магистр впервые обратился непосредственно к ней.
– Он – не владелец рабской галеры, – вымолвил милорд. – Он – одна из главных персон Оттоманской империи, командующий элитными частями. Раду-бей – правая рука султана Мехмета, который только что захватил Константинополь. Они поклялись друг другу в пожизненной верности. Рабу-бей – воплощение всего, с чем я борюсь. А я противостою неверным и не желаю, чтобы Оттоманская империя одерживала победу над нашим христианским миром. Я не собираюсь сдаваться, хотя оттоманы уже вторглись в Европу и не щадят на своем пути никого. Увы, вы сами видите, что близится конец света! А он, Раду-бей, недавно был здесь, в Пикколо, но вы его отпустили! А теперь он намекает мне, что если я попаду к нему в руки, то не смогу рассчитывать на такую удачу. Он меня дразнит и играет со мной: вот только игра эта будет со смертельным исходом. Раду-бей должен знать, что я приказал вам его убить. А сейчас он сообщил мне, что тоже избрал меня своей жертвой.
Воцарилась тишина.
– А что вы будете делать, милорд? – спросил Лука.
Магистр немного оправился и пожал плечами.
– Пойду на утреннюю мессу, – ответил он. – Позавтракаю. Побеседую с тобой и братом Пьетро и отправлюсь в путь. Продолжу свою борьбу. Буду воевать за Христа.
– Вы будете защищаться?
– Если получится, я сделаю все, что в моих силах. Омерзительная метка явно свидетельствует о моей скорой смерти, но я не прекращу своих трудов. Я поклялся возглавлять орден Тьмы, защищаясь от самого страха, и я не отступлю.
Лука помялся, но спросил:
– А нам не следует сопровождать вас, милорд? Защищать вас от наемных убийц? Вам необходимо постоянно иметь кого-то рядом.
Магистр безрадостно ответил:
– Это борьба не на жизнь, а на смерть. Кто знает?.. Может, уже завтра погибну я, а может, на тот свет отправится и мой заклятый враг. Однако сейчас нет ничего важнее, чем твоя миссия, брат Лука. Когда я умру, мое место займет новый магистр, а у тебя по-прежнему останется твое дело. Сейчас тебе надо поехать в Венецию, выполнить мое задание. А я постараюсь по возможности обезопасить себя.
Милорд взглянул на павлинью нашивку у Луки в руке.
– Выброси ее, – приказал он. – Мне невыносимо это видеть.
Ишрак потянулась к Луке и забрала у него драгоценную ткань. Фрейзе молча наблюдал, смотрел, как она прячет вышитый символ в карман своего плаща.
* * *Трое мужчин и Изольда направились в церковь. Фрейзе проводил их взглядом от дверей постоялого двора, а Ишрак побежала наверх, чтобы собрать скудные пожитки и приготовиться к отъезду.
– Ночью ты ничего не слышала, надо полагать? – нейтральным тоном осведомился Фрейзе.
Она повернулась, посмотрела ему прямо в глаза и солгала:
– Ничего. Я очень крепко спала.
– А он ведь поднимался по лестнице. Он остановился на площадке и вошел в комнату, которая находится неподалеку от вашей спальни, – продолжил Фрейзе.
– Да. Но он и мимо кухонной двери проскользнул. Ты тоже ничего не слышал?
– Нет. Если бы он убил милорда, это было бы ужасно. Он – господин Луки. Я обязан его защищать. Лука обязан его оберегать.
– Но милорда-то не убили, – напомнила она. – Ассасин и не собирался его закалывать. Он принес ему послание и снова ушел. Это милорд говорит о смерти и всем угрожает смертью, а я увидела только нашивку.
– Но это и есть послание от нашего врага, – подсказал Фрейзе. – Самая настоящая метка.
– От вашего врага, – парировала Ишрак. – Да и передали послание не тебе, а милорду, которому служит твой господин Лука. Но я не уверена, что мне нравится магистр. Он мне точно не друг, и я сомневаюсь, что я на его стороне. Я не считаю его своим господином и даже не думаю, что он – враг моего врага. А еще я почти уверена, что он не слишком беспокоится о Луке. Может, тебе стоит поразмышлять о том, что я тебе сказала, прежде чем спрашивать, как я спала?
* * *Четверо вернулись с церковной мессы, после чего все путники, кроме милорда, позавтракали на кухне. Магистр ел один в обеденном зале. Когда трапеза завершилась, девушки поднялись в спальню, чтобы приготовиться к долгому путешествию.
– Что будешь делать с нашивкой? – спросила Изольда, увидев, что Ишрак укладывает чудесный павлиний знак на дно своей дорожной сумки.
– Наверное, сохраню, – ответила она.
– Господин Луки ужаснулся, когда ее обнаружил, – проговорила Изольда и кивнула на символ.
– Да.
– Может, тебе стоит сжечь метку.
– Может, я и сожгу. – Ишрак поколебалась, но добавила: – Хотя я не понимаю, почему господин Луки настолько встревожился. Он-то ведь не пострадал.
– Ему же ее приколол ассасин, как предостережение!
– Это был не ассасин, а Раду-бей, – внезапно призналась Ишрак. – Милорд должен был тайно его к себе впустить. Я сама видела, как Раду-бей выходит. Я его проводила и закрыла за ним дверь.
– А почему ты до сих пор молчала? – изумилась Изольда.
– Милорд встретился с ним тайно, а затем придумал историю про ассасина. Не понимаю, что все это должно означать. Но теперь я сомневаюсь в господине Луки.
– Его назначил сам папа римский, – сказала Изольда.
– Что еще не делает его хорошим человеком, – возразила Ишрак. – Многие из тех, кого назначает папа, занимаются гонениями и сеют повсюду
