Конечно, сперва могло показаться, что на столе нет свободного места для работы, но впечатление было ошибочным.
Для Сиони кабинет вообще не выглядел захламленным – как и весь дом, – а напротив, производил впечатление чрезвычайно упорядоченного хаоса.
За двадцать один год (столько лет Сиони прожила на свете) она еще никогда не встречала столь скрупулезного барахольщика, как Эмери Тейн.
Сиони обвела взглядом комнату.
Над письменным столом висела пробковая доска в деревянной раме: на нее Эмери и Сиони прикалывали рабочие заказы, квитанции, телеграммы и записки-памятки. Бумажки были прицеплены очень аккуратно, на равном расстоянии друг от друга, и доска напоминала кирпичную стену.
Несомненно, дело рук Эмери! Сиони вынула заказ миссис Холлоуэй из бронзового зажима.
– Измельчись! – скомандовала она.
Лист бумаги распался на дюжину полосок, а те, трепеща в воздухе, поплыли к мусорному ведру.
Сиони покинула кабинет Эмери. Прикрыв за собой дверь, чтобы Фенхель не устроил у Эмери кавардак, она направилась через кухню и столовую к лестнице, ведущей на второй этаж. Наверху находились спальни, уборная, ванная и библиотека. Открыв первую дверь слева, Сиони переступила порог своей комнаты, с облегчением вздохнула и поставила саквояж на пол.
Когда Сиони поселилась у Эмери Тейна, спальня выглядела совсем неуютно. Но освоившись, Сиони перекроила ее на свой лад.
Кровать Сиони передвинула в дальний угол, где был шкаф, а перед окном поставила письменный стол, поскольку именно за ним она проводила почти все время, когда Эмери, поддаваясь интеллектуальному капризу, углублялся в научные исследования. Заскучав прошлой зимой, Сиони выкрасила дощатый пол в темно-вишневый цвет, а потолок и стены декорировала бумажными изделиями наподобие тех, что Эмери Сложил для кухни и столовой. На одной стене танцевали миниатюрные балерины в пышных пачках, а другую Сиони завесила заготовками разнокалиберных магических цепей. Окно было обрамлено гвоздиками с переплетенными красными и голубыми лепестками, дверь шкафа окаймляли бахромчатые гирлянды тех же цветов. Другие гирлянды, из бумажных звездочек разных размеров – от половинки кулака Сиони до обеденной тарелки – с двенадцатью или восемнадцатью лучами, свешивались с потолка на длинных нитях. На прикроватной тумбочке стояла композиция из перьев, вырезанных из дамских журналов, одушевленных морских коньков и морских звезд, а над всем этим господствовала ваза с красными бумажными розами, которые Эмери создал к двадцатому дню рождения Сиони. Над изголовьем кровати Сиони приколола карту Лондона, обрезанную точно по контуру, что делало ее похожей на гигантскую, четырехфутовую снежинку – подарок от Эмери на позапрошлое Рождество. Возле двери клубились зачарованные облака, а на книжном шкафчике из двух полок, где Сиони держала учебники, топорщились нежно-розовые шарики.
Оформление сложилось за год и одиннадцать месяцев. После того как в апреле у Сиони побывала в гостях ее младшая сестренка Марго, она поняла, что создала нечто вроде страны чудес.
На подушке виднелся помятый конверт. Сиони подошла к кровати и прощупала его содержимое: резиновые пуговицы, заказанные по каталогу «Магия сегодня». Сиони сунула конверт в нижний ящик письменного стола, где она прятала «Точный расчет огненных заклинаний» и другие материалы (их она предпочитала не держать на виду), и поспешила в комнату Эмери.
Постучав, она распахнула дверь, но в спальне никого не было. Как и в библиотеке.
Внезапно Сиони услышала шаги над своей головой.
– Опять занялся большими заклинаниями, – пробормотала Сиони.
Она выбежала в коридор и направилась к лестнице, ведущей на третий этаж. Кстати, наверное, чердак делал дом чрезмерно вытянутым в длину, зато, по мнению Сиони, первый этаж вовсе не казался низким и приземистым.
Эмери нечасто возвращался к «большим заклинаниям», но когда такое случалось, маг мог пропадать на чердаке сутки напролет.
В марте Эмери Сложил бумажное духовое семифутовое ружье «Элефант», которое подарил приюту для мальчиков в Шеффилде. Теперь Сиони оставалось только гадать, какая еще абсурдная идея осенила его нынче.
Сиони открыла дверь и застыла на пороге чердака (в действительности он представлял собой огромный зал, занимающий целый этаж). И сейчас в самом дальнем его углу, в петле, которая была прикреплена к гвоздю, вбитому в стропила, висел Джонто – бумажный дворецкий Эмери. На полу беспорядочно громоздились рулоны и обрезки различной ширины и симметрично разрезанные листы. Эмери, облаченный в свой новый малиново-бурый балахон, стоял на табурете как раз напротив бумажного скелета, и приделывал к хребту Джонто шестифутовое крыло летучей мыши.
Сиони скрестила руки на груди и, моргая, рассматривала ничуть не удивившую ее сцену.
– Вообще-то я надеялась, что не увижу ангела смерти хотя бы в течение ближайших нескольких лет, – сказала она.
– Ничего не поделаешь, – откликнулся Эмери.
Он покачнулся на табурете и оглянулся через плечо, не выпуская из рук полотнища плотной бумаги, которому предстояло стать окончанием левого крыла Джонто. Из-под свисающих ниже подбородка иссиня-черных волос, как предвечернее солнце, сияли зеленые глаза.
В этих глазах Сиони могла утонуть в любой миг, даже после столь продолжительного знакомства с Эмери.
– Сиони! – воскликнул он и вновь повернулся к своему занятию. – Я ожидал тебя через час, не раньше!
– Заказ оказался не настолько сложным, как мы опасались, – невольно улыбнувшись, ответила Сиони. – Могу ли я поинтересоваться, зачем ты превращаешь Джонто в дракона?
Эмери слез с табуретки и потянулся, разминая спину.
– Ко мне сегодня заходил разносчик.
– Разносчик?
– Торговавший сапожной ваксой, – добавил Эмери и потер ладонью щетину на подбородке. – И кстати, по вполне приличной цене.
Сиони кивнула.
– И поэтому Джонто срочно понадобились крылья…
Эмери ухмыльнулся.
– Разносчик появился впервые за все то время, что я живу здесь, – объяснил он. Отряхнув крошки бумаги с балахона и брюк, он прошел туда, где лежал второй вариант гигантского бумажного голубя (первый Сиони потеряла в одном из своих приключений). – Похоже, что дом уже не наводит столько страха, как прежде. Полагаю, виной тому популярность Джозефа Конрада. И если уж мы решили не устраивать здесь кладбище, я подумал, что пусть Джонто, или «ангел смерти», как ты его окрестила, отгоняет любопытных зевак от коттеджа.
Сиони рассмеялась.
– Ты собираешься держать его снаружи? А если дождь пойдет?
– Хм-м-м… – протянул Эмери, поглаживая бакенбарды. – Крылья будут съемными. Мне кажется, это вполне реально.
Он улыбнулся одними глазами – самой искренней из всех улыбок, потрепал Сиони по плечу и целомудренно поцеловал ее в губы.
– А теперь, – продолжил он, заправляя выбившийся локон за ухо Сиони, – признавайся, что мне нужно сделать, чтобы уговорить тебя приготовить к обеду пирог с почками?
– Пирог с почками? – повторила Сиони, вскинув брови. – Неужели на кухне есть почки?
– С сегодняшнего утра, – ответил Эмери.
Сиони скривила губы в деланом изумлении.
– Не может быть! Ведь он никогда не покупает сам продукты, разве нет?
– Мне пришлось встретиться с правлением школы Таджис-Прафф. По поводу учеников, – объяснил Эмери и задумчиво кивнул. – Мальчик, обучение которого я оплатил, демонстрирует поразительные успехи.
Сиони, продолжая улыбаться,
