Я вздрогнул. А-а, это он про младенца! Не надо так пугать, товарищ генерал!
– А ты?
– Я следом. Надо организовать контрудар. Противник гонит сюда ещё танки. От четырнадцати до двадцати штук.
– Где?
– Вот тут, смотри. А тут где-то он развернул орудия. Начали пристрелку. С воздуха – ничего не нашли. Да и сопротивление в воздухе нарастает с каждым часом. Надо успеть тебя вывезти.
– Ага, а генерала НКВД оставить?
– Что ты пристал – генерал, генерал! Как деревенский какой. Ладно эти – «хроники», они и не знают, но ты-то знаешь, что – нет генералов НКВД.
– И ты знаешь, что комиссарами госбезопасности вам ходить осталось сущие месяцы. К победе на Волге всех и переименуют.
– Не факт.
– А я вот не согласен.
– В чём? Погоны вводить?
– При чём тут погоны? Мне пох – погоны, звёзды или кубики. Не согласен – менять комиссара госбезопасности первого разряда на рядового полкана. Тут не шахматы, чтобы фигурами размениваться.
– Ранга, Витя, ранга, не разряда. Палишься ты, Витя. Постоянно.
– Пох, Коля, совершенно пох! Сколько полковников в Красной Армии, а? До… до пояса. А первостатейных комиссаров госбезопасности? Пальцев одной руки хватит? Летишь – ты! Я – танки встречать. Это моё призвание.
– В задницу лезть?
– Нет, танки жечь.
– И чем ты их жечь собрался? Сколько там у тебя осталось в батарейке? Дырка от бублика?
– И чё? Погоди, погоди, Коль, не тарахти! Идейка проскочила, дай её за хвост поймать, обмозговать. Ха! А знаешь, товарищ комиссар, гэбня кровавая, пятьсотмильонов-невинно-убиенных, что мы с тобой – тупые? Ладно, согласен, я тупой. Ты – острый.
– Не томи, что ты кружева плетёшь, воздух сотрясаешь? Что придумал?
– А зачем нам мой заряд? У нас же есть самолёты.
– Есть. Летали уже – не нашли.
– Я – найду. Наведу, подсвечу. И пушки эти найду. Как только начнут стрелять – по траектории. Бася их вычислит.
– Он и так умеет?
– Ну, он же – баллистический вычислитель. Так? Вот тебе ещё информация к размышлению. А ты «тут останусь, один воевать буду»! Ты когда последний раз стрелял-то?
– Сегодня. Два фрага.
Ух, как я ржал! Откуда он это успел ухватить? Я про фраги никогда не заикался. У других попаданцев перенял?
Всё, побежал я. Бася, фас! Работай! Ищи мне танки и пушки. Печеньки!
Вот они, родненькие. Встали, заправляются. Долгим переход оказался, а панцеры?
Доложился Кельшу, получил частоту командира авиаполка «горбатых» «илов». Долетели? А не далековато?
Василёк – позывной. Чудно.
– Василёк, вызывает Око Саурона, – запросил я эфир. Бася – умница. Лучшая связистка на свете.
– Око… Чего? Василёк не понял, – сквозь треск услышал я. Да, связь у нас – отвратнейшая.
– Око, жду тебя в кубике 19–90. Как понял?
– 19–90. Понял. Наводи.
– Заходи от солнца, Василёк, я дам тебе подсвет.
Вот они, красавцы. Ха-ха! Паника у немцев. Ил-2, как тот дядя – самых честных правил, они уважать себя заставили.
0,29 процента. Ие-эх-х!
Тогда так! Бронебойно-зажигательную с трассерами в МГ, и вот вам очередь на расплав ствола по бочкам с топливом. Как удачно сошлись звёзды! Танки, тонна топлива, а именно легковоспламеняющегося бензина, и один маньяк-пироман со спичками в пределах видимости. Спасибо Тебе, отправитель «роялей»!
– Око, вижу! Атакую! Спасибо за «подсвет»! Сообщу о тебе командованию!
– Не надо, Василёк. Оно меня и так очень сильно, крепко и регулярно… любит. Удачной охоты, брат! Мы с тобой одной крови!
– Сестра, Око, Василёк – сестра. Ха-ха-ха!
А я и говорю – качество связи – пипец! Не различил, что говорил женский голос!
Ах! Красота – загляденье! Так и смотрел бы вечно на работу девчат-штурмовиков. Как красиво немец перетирается мелкой тёркой – в труху!
Но время! Бася, ты нашёл пушки? Тогда чего ждём? Побежали, птица, там столько вкусного!
Бася, какой ты тупой! Это не те пушки. Хотя тоже печенюшки. Самоходы. База – легкий танк, орудие калибра 100–105 мм. Длинноствольное. Потом поищешь в базе «Мира танков». Я и так тебе подскажу, я эти танки знаю. Хотя ладно, ищи. Как им компоновку перелопатили при перестройке из танка в самоход? Не, ну её! Не ищи. Их всего два.
Набираю разгон, нож в правую руку, гранату – в левую. Перечёркиваю правой рукой с клинком два серых тела на пути, пробегая мимо самохода. Делаю круг вокруг него. «Алярм!» – кричат. Стволами оружия меня провожают. Запрыгиваю в самоход, вспарываю рядок гильз, уложенных в боеукладку, лягаю пяткой лицо, высунувшееся из броненедр, опускаю гранату в боеукладку, прыгаю, с корточек – прямо вверх, перелетаю через борт самохода, приземляюсь, кручусь на месте, сбивая с ног ближайших немцев, откатываюсь, встаю в стойку низкого старта, прыгаю.
Взрыв – меня уносит куда-то.
В ушах – звон, мутит, всё плывёт. Вмешивается медблок. О-о, полегчало! Вот и второй самоход. Уже бегу. Теперь они не пытаются меня остановить – разбегаются кто куда. Как тараканы. Ещё лучше. А я-то думаю, как мне доставать гранату, если и доли секунды нельзя провести неподвижно – попадут. И ещё не известно – пробьют костюм или нет? Нет желания проверять. Может, там, на мосту – просто повезло. Это же не боевой скафандр. Спасательный жилет.
Вскрываю снаряды, кладу гранату – бегу. Опять взрыв! Меня сбивает с ног, качусь кубарем. Остановился. Не могу подняться. Всё отбито. И всё же костюм – не полностью блокирует ударную волну. Попробуй – заблокируй многотонный удар мгновенно расширившегося воздуха! Вмешательство медблока было – спасительным. Встаю. Слава роялепосылателю! Никого. Пора бы и мне затеряться, подобно подводной лодке в степях Украины. А то эти напуганные непуганых приведут. Пока их всех перепугаешь – насмерть устанешь!
А вот это те самые. Хорошо работают. Прямо загляденье. Как конвейер на заводе «Фольксваген».
– Кока-Кола! – вызвал я эфир. – Как вам там – осадки не досаждают?
– Заикали они! Нашёл?
– Смотрю на них. Как метроном хреначат.
– Где?
– Кубик 53–16.
– Лови – Василёк к тебе идёт. Говорит – соскучился. Как увидит – расцелует. Подсветишь?
– Око, Око! Василёк вызывает.
– Слышу, Василёк. Откадэшился?
– Что?
– Давай, Кока-Кола, не кашляй! Пойду, Василёк на белый танец приглашает, – сообщил я Кельшу, отключаясь от его частоты.
– Василёк, нечем мне подсветить. Греби в кубик 53–16. Сама всё увидишь.
Чем «илам» дать целеуказание? Дурень, даже ракетницы не взял. И трассерная лента у меня была только одна. И гранат больше нет. Огнесмесь – ноль. Плазмой? Увидят ли они тончайший импульс плазменного заряда? Попаду ли я в снаряды, вызовет ли это подрыв? Снаряды и заряды у них, вон, в землю углублены, прикопаны в снарядных нишах-окопах – не попадёшь. Всё по науке. Порядок, ёпта!
Рёв самолёта. Широкая тень проревела над вершинами деревьев, чуть не срубая их.
– Вижу, Око! Я уже хочу тебя! Встречу – насмерть за… зацелую!
Серые дымные следы неуправляемых реактивных снарядов прошли над моей головой, кусты разрывов выросли на огневых немцев.
– Полк, боевой заход!
– Удачной охоты,
