– Где нашли, Тихон Андропович?
– Да в ровике.
– Глубокий он был?
– Сказать примерно, три четверти сажени. Ну, может, чуть поменее. Ещё счастье, что я знал: граната сама не взорвётся, а то казаки уже хотели её десятой дорогой обойти от греха.
– Правильно сделали, Тихон Андропович, что приволокли эту находку. Надобно будет Тифору Ахмедовичу рассказать.
Поздно вечером лейтенант Мешков с матросами наведался к порталу. Оттуда пришли два гранатомёта в разобранном виде, их описание и аж целых пятьсот гранат.
Грузившие боезапас матросы тихо переговаривались:
– Энти-то будут как бы не в пять раз полегше.
– Ей-же, не больше двенадцати фунтов.
– Зато их сколько – считал?
– Да всех не перечтёшь, но руки оттянули.
Лейтенант решил вмешаться:
– Тихо, братцы, не хватает, чтоб вражины нас тут заслышали. Грузите-ка побыстрее. Нам за ночь доехать до редутов, да там собрать… Кстати, завтра пообещали ещё пятьдесят гранат. А на сегодня двести пятьдесят.
К счастью, новые гранатомёты не нуждались в юстировке самоприцела за отсутствием такового. Да и процесс сборки не потребовал много времени. К полуночи их уже доставили на редуты.
Мариэла с утра первым делом занялась новым раненым. Мальчишке повезло: кости задеты не были. Наложив конструкты, госпожа доктор поинтересовалась, каким образом и каким оружием это ранение было причинено. Доктор фон Каде добросовестно объяснил. Узнав, кто доставил раненого в госпиталь, Мариэла задумалась, а потом твёрдо заявила: – За лечение этого мальчика я денег не возьму. Произнесено было так, что у всех окружающих пропало желание задавать вопросы, если таковое было.
Но продолжение было чуть необычным. Мариэла обратилась к соседу Кости по палате (солидному боцману с порядочной долей седины в волосах, которого все звали Сергеич) и попросила приглядеть за пациентом. Тот был явно польщён подобным знаком доверия и пообещал, что сделает всё, «как госпожа доктор велит».
Распоряжения были достаточно просты:
– До завтра с постели не вставать. Пить можно, но немного: не более кружки в один присест, в день пять кружек. Вместо воды можно пить чай, но без сладостей. Сегодня есть нельзя. К вечеру можно кашу и щи. А завтра уж разрешаю есть рыбку и мясо, только малыми порциями. Завтра утром ещё подлечу. Всё понятно?
– Да как не понять! Прослежу, не держите сомнений.
У Тифора наступили тяжёлые дни. Негаторский эффект упорно не поддавался гашению. То есть частично его удавалось нейтрализовать, но налицо был тот самый случай, когда «чуть-чуть не считается» – как ни странно, это присловье бытовало в обоих мирах.
Такое положение дел, разумеется, более чем устраивало унтер-офицера Синякова: работа так и оставалась нетрудной, никакой щекотки не наблюдалось, денежки платили исправно. А негромкая ругань рыжего барина в счёт, разумеется, не шла.
Труд магистра-универсала осложнился: теперь Мариэла практически полностью сосредоточилась на нуждах госпиталя. Это не делало работу невозможной, но тормозило её порядочно.
День за днём слышались одни и те же комментарии:
– Не прошло… Ладно же, отдохнём и попробуем иначе… Ага, с этой стороны дело идёт! Ах ты, Тёмный тебе в печёнку, у головы опять провал! Да чтоб тебя… Ну, теперь уж до вечера отдыхать.
Сарат даже не стал созывать совещания: просто передал тощую стопку бумаги с пожеланиями от землян, сопроводив это словами:
– Хорот, мне не нужно вас учить, что надо делать.
Мастер-оружейник подошёл к делу максимально серьёзно и собрал трёх наиболее опытных подмастерьев.
– Нам дали два задания. Первое и более простое: уменьшить звук от выстрела как в пистолете, так и в винтовке. Следуйте за мной.
Слушатели высыпали в двор.
– Показываю…
Звуки от стрельбы в воздух были почти одинаковыми, только винтовочный «чпок» был погромче пистолетного.
Сам мастер мысленно уже решил эту задачу, но подумал не упустить возможности научить будущих мастеров чему-то новому.
Тут же началась дискуссия.
– …Звук возникает у среза ствола оттого, что воздух снаружи прорывается…
– …Сделать так, чтобы проникновение шло постепенно…
– …Срез ствола не ровным, а волнистым…
– …Как насчёт точности выстрела?
– …Вот как: прорезать в стволе здесь, у самого дульного среза, поперечные щели – ну, как жабры у акулы…
– …Спрашиваю: сколько? И ширина их, опять же?
– …Не щели, а отверстия? Только не одно, а несколько по окружности, тогда и на точность не повлияет…
– …Пробовать надо, ребята. Например, изготовить ствол с такими щелями или там отверстиями…
– …Давайте готовые стволы попробуем…
– …Испортим их. Меткость при этом…
– …Нет, сначала проверим сам принцип, уточним, какой вариант лучше, а уж потом…
Мастер мысленно улыбнулся. Ребята думали в правильном направлении. Поэтому он хлопнул ладонью по столу и волевым решением назначил каждому проверить свой вариант.
Все подумали одно и то же, но лишь самый любопытный (или самый нахальный) из подмастерьев осмелился спросить вслух:
– Мастер, а что за второе задание?
Хорот ответил совершенно честно:
– О втором вы услышите лишь после того, как с первым справитесь. Мне тут самому подумать надо. Очень оно… с хитростями и подвохами.
Многоуважаемый не стал детализировать, какие такие хитрости и подвохи он предполагает: во-первых, собственный опыт однозначно утверждал, что многозадачность, навьюченная на исполнителя, никогда не идёт на пользу качеству; во-вторых, у самого Хорота уже были кое-какие мысли о конструкции изделия; в-третьих, существовали серьёзные подозрения, что дело пойдёт отнюдь не гладко.
Хороту предстояло изобрести и сделать винтовку, которая, перезаряжаясь сама, могла без участия стрелка выпускать одну пулю за другой, пока не опустеет магазин или пока палец не перестанет давить на спуск. Уже по дороге в мастерскую оружейник подумал о названии для этой винтовки. Наилучшим решением показалось «скорострельная винтовка» или для краткости «скорострелка».
Разумеется, Хорот не знал, что для земных аналогов уже придумано название – «картечница».
Озабоченность доктора Пирогова мог почувствовать любой. Разумеется, Мариэла её также заметила.
– Что-то случилось, Николай Иванович?
– Мне прислали весть: в лагере неприятеля появились случаи холеры.
Это слово госпожа магистр знала. Курс инфекционных заболеваний им читали.
– Так вы опасаетесь, что и у нас она может появиться?
– Уже, Марья Захаровна. Двое. Кланяюсь вам за помощью.
– Лечить я могу. Но у меня не хватит сил и на холеру, и на раненых. Гораздо проще избавиться от заражения через питьевую воду. Ну и руки мыть, понятно, с мылом. Тут может помочь Тифор Ахмедович. В его силах быстро обеззараживать воду. Вот, – Мариэла извлекла из кармана карандашик и стопочку листов, – вам записка к нему. А теперь давайте посмотрим, что там с больными. Но сегодня четверг, бесплатно не работаю.
Пирогов чуть скривился, но тон у него был самым деловитым:
– Нам, Марья Захаровна, в холерный барак, уже выделили такой.
При входе в барак Николай Иванович незаметно (как он полагал) вынул часы. Ему хотелось знать, сколько времени уйдёт на лечебный процесс.
После быстрого осмотра иностранка твёрдо заявила:
– Работа не из сложных, по три рубля с человека она стоит.
Один из больных находился в забытьи и никак не отреагировал. Второй глянул с ужасом.
– Ну-ну, Куликов, я передам твоим, уж три рубля на тебя соберут, да
