Мариэла выслушала со всем вниманием и терпением. Возражения она выдвинула практически те же самые, что и Пирогов. Контраргументы Дарьи были почти теми же:
– Марья Захаровна, я ведь под ядра, пули и бомбы не полезу, а оттащить раненого в безопасное место сумею.
Мариэла задумалась. Собеседники хранили молчание. Наконец госпожа магистр приняла решение:
– Хорошо. Если вы, Дарья, так желаете трудиться на укреплениях, снимаю возражения. Однако прежде я должна кое-чему вас обучить.
Девушка просияла. Учиться у самой Марьи Захаровны было несомненной честью.
– С завтрашнего дня и начнём.
Мариэла чуть покривила душой. У неё в планах было не только обучение.
Семаков изловил Тифора как раз, когда тот закончил очередную дезинфекцию восьми бочек воды.
– Тифор Ахмедович, нужна ваша консультация как специалиста.
Магистр пытался, но не смог скрыть удовольствие от комплимента.
– Положение дел вот какое. Скоро пойдёт в дело пароходофрегат «Херсонес», вы его знаете, а так как предполагается, что он вместе с «Морским драконом» составит отряд, то нам не худо бы иметь связь, причём…
Тифор выслушал внимательно.
– Есть такое средство. Точнее, средства. Одно из них сравнительно дёшево, даёт устойчивую связь, которой нипочём снег, дождь, ветер, но… лишь в пределах прямой видимости. Связь голосовая.
– Это как?
– Ну, вы говорите в кристалл, а оттуда вам отвечает ваш собеседник.
– Ночью, значит, тоже можно говорить?
– Конечно. И есть другое устройство. Разработка Професа, между прочим. Оно значительно дороже. Работает на больших расстояниях, хоть три тысячи наших миль, но связь подвержена влиянию погоды. В грозу, например, может пропасть вообще. Ну, если только использовать азбуку, да и то без гарантий.
– Какую азбуку?
– Каждая буква обозначается комбинацией точек и тире, примерно так… – Тифор пропищал нечто прерывистое.
– А, знаю, – оживился Семаков, – телеграфная азбука. У нас её применяют. Так что ж, Тифор Ахмедович, вы запросите своих?
– Дешёвый вариант, уверен, продадут почти сразу. Обойдётся примерно в пятнадцать рублей за два амулета связи, а то и меньше. С учётом наладки, конечно. А вот за дорогое устройство не ручаюсь.
– Так запросите, сделайте любезность. И насчёт цены, само собой.
– Охотно.
Тифор почти не лукавил. Три золотых даже с учётом законной доли членов экспедиции были вполне разумной ценой. Насчёт же того, что Профес в своё время назвал радиомагией, имелись сомнения. Маэра могла и не согласиться на продажу.
Генерал Канробер, сменивший маршала Сент-Арно, не мог сравниться с предшественником по силе воли и по склонности к дерзким, даже авантюрным решениям. Но дураком он не был. К тому же ему в наследство достался неплохой штаб. Оттуда и пришла идея.
Поздним вечером генерал Канробер вызвал к себе командиров подчинённых ему подразделений. Разумеется, это были лишь французы.
– Господа, я уверен: вы все осведомлены о положении дел на русских укреплениях. Из них Камчатский люнет представляется наиболее уязвимым для атаки: хотя тамошние орудия стреляют необыкновенно мощными зарядами, но уже неоднократно приходили сообщения, что этих зарядов может оказаться недостаточно для отражения штурма. Отмечаю также, что именно это укрепление прикрывает кратчайший путь к Малахову кургану.
Никто не осмелился поколебать эту уверенность.
– К сожалению, мы все убедились, что штурм обходится очень дорого. Мы, разумеется, можем пойти на большие жертвы, но лишь при гарантированном успехе.
Никто из офицеров не выдал ни словом, ни движением опасения, что потери могут оказаться сравнимыми с потерями английской лёгкой кавалерии, когда целый полк попал под сосредоточенный огонь русских пушек и почти полностью погиб.
– Однако, – с нажимом продолжал генерал, – не стоит забывать, что целью нашего наступления является не Камчатский люнет. Отнюдь! Наша цель: добиться сдачи Севастополя. А её можно достичь и другими средствами.
Ни один из присутствующих не осмелился напомнить Канроберу его же собственные слова о Малаховом кургане как о ключевой точке обороны.
– Напоминаю вам эпизод из Трафальгарской битвы, закончившейся неудачно для Франции. Адмирал Нельсон был убит французским метким стрелком. К сожалению, это случилось не в начале битвы, не то её результат был бы иным. Но этот метод можно и должно применить здесь.
В этот момент подчинённые генерала поняли: будет предложена тактическая новинка. Впрочем, и без того внимание аудитории было на высоте.
– Адмиралы Корнилов и Истомин уже убиты. Однако остался в строю опаснейший из русских военачальников – Нахимов. Да, он опытный и весьма храбрый адмирал, но ещё хуже для нас тот авторитет, которым он пользуется среди моряков и в армии. Вот почему Нахимов – цель номер один. Он символ стойкости обороняющихся. Он служит примером русским солдатам и офицерам. Пока он жив, Севастополь будет держаться. Нужны особо меткие стрелки, ориентированные именно на эту цель. И ещё одно, господа. Письменного приказа не будет. Вы меня хорошо поняли?
Разумеется, присутствующие проявили отменную понятливость.
– Это не всё. Через четыре дня намечается большой штурм Камчатского люнета. Это уже решено. Предполагается мощный обстрел из морских пушек, которые к этому моменту будут установлены на закрытых позициях. Насколько мне известно из опыта, Нахимов обязательно прибудет на наиболее угрожаемую позицию. Если он погибнет, тогда атака может оказаться действенной. Но и в обратном случае мы окажемся в выигрыше.
Среди слушателей поднялась рука. Канробер повёл подбородком:
– Говорите, полковник.
– Мой генерал, думаю, перед штурмом надлежит прекратить всякую деятельность наших стрелков. Иначе есть риск, что мы спугнём дичь.
– ЭТУ дичь вы не спугнете. Храбрость Нахимова известна всем. Впрочем… соответствующий приказ я отдам. На всякий случай.
Тифор сдержал слово. Заказ выполнили чуть ли не мгновенно, то есть на следующий день. Мало того: амулеты связи были доставлены с запасом. В сумме прибыло семь штук. Видимо, готовые изделия уже имелись. К ним приложили два листа пояснений – на маэрском, конечно, но как раз это офицеров «Морского дракона» не смутило. Перевод был сделан в течение часа. К некоторому удивлению русских моряков, инструкция содержала с полтора десятка наиболее употребительных фраз. Тут же указывалось, что использование этих фраз позволит понять собеседника, даже если качество связи будет не самым высоким.
Капитан-лейтенант Руднев готовил свой корабль к бою и походу. Соответствующий приказ Нахимова уже поступил. То, что командовать отрядом назначили Семакова, всеми офицерами было встречено с пониманием.
Устройство, которое принёс мичман Шёберг, вполне заслуживало удивления. Это была серебряная пластинка с вделанным довольно крупным (с ноготь большого пальца) мутноватым кристаллом чуть розового оттенка и ещё двумя бесцветными, один из которых был размером со спичечную головку, а второй – чуть меньше розоватого.
Шёберг вкратце объяснил назначение пластинки и отдал исписанный лист бумаги. С его содержанием мичман вежливо, но с некоторой настойчивостью порекомендовал ознакомиться.
Разумеется, все без исключения офицеры «Херсонеса» пожелали опробовать новинку. Однако Шёберг выказал чуть ли не напускную осторожность:
– Господа, убедительно прошу иметь в виду: долговечность этого механизма не настолько велика, как вы думаете. Мы сей же час попробуем связаться с
