— Об искусстве любви, болван! — перебила Вера и тоже улыбнулась. — Он прав, Ран: в любой ситуации нужно находить положительные стороны. Ну а теперь давайте-ка займемся приготовлениями… Времени у нас предостаточно, так что все должно быть устроено по высшему разряду!
* * *С духа невозможно взять кровную клятву, и это несколько осложняло дело. Однако Соль Вэра недаром много лет посвятила исследованиям, не зря переворошила горы старинных фолиантов и расспросила десятки стариков в глухих деревнях, где еще памятны были древние приемы — простые, но действенные. Способ обуздать духа имелся, и, хотя он однозначно расценивался как прием грязной магии, Веру это ничуть не смущало. Ханна Соль дал добро на авантюру, следовательно, не мог не понимать, какими методами воспользуется дочь. А раз ни словом не упомянул о том, что подобное нежелательно, значит, не возражал.
— Вот ты и на месте, Дженна Дасс, — произнесла Вера, развернув зеркало в сторону кровати и сняв с него плотное зачарованное покрывало. Оно не только закрывало пленнику зеркала обзор, но еще и глушило звуки, поэтому он должен был оставаться в полнейшем неведении относительно того, куда его переместили. — Нравится тебе моя опочивальня?
Спальня была изрядных размеров, равно как и кровать, но Вера подозревала, что Дженна Дасс за свою жизнь повидал десятки, если не сотни куда более роскошных покоев. Ну а поскольку подыскивать помещение побольше или увеличивать при помощи чар и иллюзий было недосуг, она решила вспомнить о пристрастии настоящей Соль Вэры к невероятно кричащим цветам и их чудовищным сочетаниям, и теперь спальня могла довести неподготовленного человека до эпилептического приступа.
Пурпурные подушки и черные простыни совершенно не гармонировали с радужно переливающимся пологом и ядовито-зеленым покрывалом, отороченным белым мехом и расшитым императорскими синими первоцветами и золотыми, с бриллиантовой искрой, бабочками. За подобное кощунство полагалось изрядное наказание, но Вера полагала, что Император ее простит, если вообще узнает о подробностях этого безобразия, а Дженна Дасс должен был оценить юмор.
Полумрак рассеивали горящие цветными огнями свечи, дававшие больше теней, чем света, и от этого спальня казалась больше, чем на самом деле.
Еще Вера не поскупилась на благовония — пахло в комнате сладко, терпко и очень будоражаще.
— Здесь… ярко, — вежливо отозвался он после долгой паузы. Не иначе старался унять рябь в глазах. — Ты должна хорошо смотреться в таком интерьере.
— Ты в самом деле так считаешь?
Вера показалась в поле его зрения.
Для дебюта в роли коварной соблазнительницы она выбрала полупрозрачный пеньюар, не скрывавший контуров фигуры, но не дающий рассмотреть что-либо в подробностях. Ей уже довелось опробовать этот эффект на Гайя, и теперь она была почти уверена, что на Дженна Дассе он тоже сработает.
— О да, — согласился он. — Так ты выглядишь намного лучше, чем в том унылом костюме, а без одежды, полагаю, будешь и вовсе неотразима…
— Что за глупые шутки! — Вера коснулась поверхности зеркала, в котором по-прежнему ничего не отражалось, и приспустила пеньюар с плеча. — Впрочем, это даже мило… Рана, полагаю, ты помнишь?
— Конечно. И, вижу, он не в восторге от своей роли.
— Ничего, — она погладила Рана по щеке, и тот недовольно отстранился, — это же мой Гайя, а я привыкла, чтобы они исполняли все мои желания. Поэтому он сделает то, что ему приказано, нравится ему или нет. Так ведь, Ран?
— Да, госпожа, — сдержанно ответил он.
— Тогда раздевайся и приступим. Что время тянуть? А ты, Дженна Дасс, — Вера снова коснулась зеркала, — не вздумай пытаться бежать. Охраны здесь предостаточно. Имей в виду, одно лишнее движение — и я приглашу их принять участие в забаве.
— Даже если мне и придет в голову подобная глупость, то не раньше, чем ты исполнишь мое желание, — галантно отозвалось зеркало.
— Тогда повтори, чего ты хочешь, — сказала она, коснувшись браслета.
Линии силы привычно запульсировали и натянулись, готовясь поймать изреченное желание. В этих краях поговорка не была пустым звуком: хорошему волшебнику ничего не стоило в буквальном смысле поймать на слове — и изловить сами эти слова.
— Думаю, не нужно напоминать тебе, в какой форме это должно быть высказано? — уточнила она.
— Ты, я вижу, подготовилась, — усмехнулся Дженна Дасс. — Что ж… Я, Айярей Дженна Дасс, в обмен на сведения о том, кто обитает в Зазеркалье, требую ночь любви Гайяри Соль Вэры.
— Конкретнее, — попросила Вера. — А то ведь я могу всю ночь читать тебе сонеты и любовные баллады…
— Ночь плотской любви, — поправился он, и зеркальная поверхность пошла рябью. — Надо же, до чего бесстыдны современные молодые девицы!
— Кто бы говорил, — буркнул Ран, уже занявший исходную позицию на громадной кровати.
— Айярей Дженна Дасс получит ночь моей плотской любви, — произнесла Вера, не обратив на него внимания, — в обмен на все, что знает о зазеркальном обитателе. Вот-вот пробьет полночь, утро наступит в шесть. Хватит ли тебе этого времени?
— Как же я могу судить, не попробовав? — отозвался он. — И не зная, сколько способен выдержать этот юнец… и ты? Пожалуй, на первый раз этого будет достаточно.
— Ты сказал — я услышала, — кивнула она, не обращая внимания на тон. — Сейчас ты займешь тело Гайя Рана, поменявшись с ним местами, а ровно в шесть утра вернешься в это зеркало. Ты согласен?
— Согласен, — в голосе Дженна Дасса прозвучало нетерпение.
— Да будет так! — произнесла Вера и активировала заранее подготовленное заклятие.
Не так-то просто скрепить магическую клятву с кем-то бестелесным, а затем извлечь дух из тела, даже если хозяин согласен (конечно, Ран согласился, но это не означало, будто подсознательно он не возражает против подобных бесчеловечных опытов). Вытащить дух из зеркала намного легче, а вот совершить обмен, не замешкавшись ни на мгновение… Это требовало виртуозного мастерства, предельной концентрации и огромного расхода сил. Вера справилась, благо у нее имелась поддержка, но чувствовала себя, мягко говоря, выжатой тряпкой… Но не страшно — достаточно опустошить несколько заряженных под завязку амулетов, чтобы вновь оказаться во всеоружии.
— Ран? Ты как там? —
