— Чтобы, когда Ладору достигнет успеха, завладеть его открытием и использовать в своих целях? — завершила Вера.
— Ты проницательна, как обычно, — похвалил он. — Именно так.
— Да уж, такой козырь оказался бы не лишним: ты смог бы выйти из зеркала прямо в опочивальне Императора, минуя стражу и охранные заклятия, и застать его врасплох… Могу тебя понять.
— Благодарю, Соль Вэра, но я не нуждаюсь в чьем-либо понимании, — вежливо ответил Дженна Дасс. — Так о чем, бишь, я?.. Ах да! Однажды Ладору прислал мне вестника с просьбой непременно быть на связи в определенный момент. Судя по восторженному тону, он собирался опробовать что-то новенькое, а я требовался в качестве благодарного зрителя и ценителя его талантов.
— А ты на связь не вышел? — тихо спросила Вера.
— Как раз наоборот. Мог ли я допустить, чтобы попытка провалилась? И хуже того, чтобы Ладору разочаровался во мне, своем товарище и покровителе? Я говорил уже, что не раз ссужал его деньгами, каковых немало уходило на материалы для экспериментальных зеркал? — усмехнулся Дженна Дасс, но тут же вновь посерьезнел. — Я ждал его и дождался, вот только Ладору был… Мне показалось, он не в себе. Он будто очень долго бежал и совершенно выдохся, а на лице его читался настоящий ужас.
Он говорил спокойно и размеренно, но Вера поежилась: ей почудилось, будто откуда-то потянуло сквозняком.
— Ладору всем телом ударился в стекло — у меня в покоях стояло зеркало побольше твоего, — принялся стучать по нему кулаками и кричать, чтобы я скорее впустил его, пока до него не добралось… нечто, — продолжил Дженна Дасс. На лицо его легла тень, и оно не казалось уже ни юным, ни чересчур красивым. — Если бы я еще знал, как это сделать!
— Постой, ты же сказал, что был в курсе его изысканий, — нахмурилась Вера.
— Да, и он подробно описывал мне их суть. Только, видишь ли, найти в груде писем именно то, в котором Ладору писал, как именно предполагает — предполагает! — открыть проход для материального тела, не так-то просто. Он писал мне об этом год или полтора назад. А память у меня, к сожалению, не идеальная, в отличие от твоей, Соль Вэра.
— То есть… ты не смог его впустить, так?
— Не смог, — спокойно ответил Дженна Дасс.
— Значит, он погиб? Ты видел это? Видел, что именно его убило?
— Мельком. Одного взгляда хватило, чтобы немедленно оборвать каналы связи и уничтожить зеркало. — Он умолк, потом нехотя добавил: — С тех пор я недолюбливаю зеркала. Любые. И вовсе не потому, что боюсь увидеть в них искаженное ужасом лицо Ладору, о нет… Есть кое-что пострашнее. Жаль, я не сумею описать это, Соль Вэра. Хотел бы я, чтобы ты тоже поближе познакомилась с таким кошмаром…
Воцарилось молчание. Здесь, в запределье, его не нарушал ни звук шагов, ни шелест ветра, ни даже чужое дыхание. От этой ватной тишины закладывало уши, и Вера сказала преувеличенно громко:
— Выходит, это нечто сожрало Ладору? Тело погибло, это понятно, а дух… Ты искал его на дороге предков?
— Да, пробовал найти, но ничего не вышло. Как и у тебя с Эдорами.
— И с Лирра Налем… — пробормотала она. — Ну надо же… Я думала, это Ладору стал Зазеркальщиком и убивает… нет, по какому принципу он выбирает жертв, я пока не поняла. Но если он мертв, тогда кто же убийца?
— Настоящее зазеркальное чудовище, кто же еще, — пожал плечами Дженна Дасс. — Хочешь поискать его?
— Не испытываю большого желания, но куда деваться? Нужно изловить и обезвредить эту тварь!
— Только без меня, — твердо сказал он. — Я рассказал тебе все, что знал о Ладору Эгго и его забавах с зеркалами. Показал, как искать здесь дорогу. Больше я ничего не знаю, Соль Вэра.
— Ну как же ничего? Ты можешь описать тварь, которая убила Ладору, хотя и не хочешь, это во-первых, а во-вторых — припомнить, о чем говорилось в его письмах, — сказала она. — Я же сказала: так просто ты от меня не отделаешься!
— Я не сумею ни описать, ни нарисовать то существо, потому что в человеческом языке нет слов для этого, — парировал он. — Думаю, у шиарли и подземников тоже не найдется подходящих сравнений. Я, во всяком случае, таких не знаю, но я интересовался только их научными трактатами, а там подобных слов не встречал. Так что, если ты готова подождать несколько кругов, пока я выучу их литературный язык в совершенстве, мы можем проверить. Что до писем — повторяю, память моя не идеальна, да я и не вчитывался во все. Мне хотелось лишь знать, близок ли Ладору к успеху, а это становилось понятно с первых строк.
— Ты был весьма самонадеян. Это тебя и сгубило, — сердито ответила Вера. — А письма эти, конечно же, не сохранились?
— Сомневаюсь. Но ты можешь поискать, вдруг у кого-то завалялся листок-другой?
Вера глубоко вдохнула, чтобы подавить очередной приступ злости. Накопившегося запаса отрицательных эмоций уже хватало на то, чтобы отправить Дженна Дасса прямиком на дорогу предков и даже дальше, но увы — пока он был нужен. Вдруг вспомнит что-то еще о работе Ладору? И той твари…
— Гляди, Соль Вэра, — сказал вдруг он, перебив ее мысли. — Так выглядит связное зеркало с изнанки.
За разговором они дошли до ближайшего из таких зеркал, и теперь Вера с интересом посмотрела на него, припомнив слова Файрани о том, что они вывернуты наизнанку. И похолодела, потому что отражалась в этом зеркале вовсе не Гайяри Соль Вэра…
Там, на расстоянии пары шагов, стояла Вера Усольцева — такая, какой она была в прежнем мире. Еще молодая, но уже немного потрепанная жизнью женщина, симпатичная, рослая, статная, но… словно бы блеклая тень здешней Соль Вэры. Или отражение —
