– Сама делала? – спросил я.
– Конечно.
– Ничего себе!
– Да что особенного, – смутилась Милена. – Обычная кольчуга, стальная проволока… Просто очень хорошая. Долго ее делать…
– Да видел, вон Сашок столько крутился. – Я кивнул на Вербицкого. Тот о чем-то говорил с Ярославой и не отвлекался на нас.
– Да дурак он ленивый. Кольца надо меньше плести… – фыркнула Милена. – Смотри вот на мою… – Она потянула подол кольчуги. – В кольца палец не лезет, значит, уже хорошо, обычный нож она до тела не допустит. И кольца друг за друга хорошо держатся, по три вряд… Такую так просто не прорубить.
– Ну, если топором достанется, так и мало не покажется… – сказал я, сделав хороший глоток пива.
– Закуси, – протянула мне Милена палку шашлыка. – Против того поддоспешник носят. Тулуп такой, прочный и толстый. Кольчуга удержит, а поддоспешник смягчает удары.
Я оторвал зубами кусок мяса, запил пивом. Милена забрала у меня бутылку, сделала глоток, вернула мне, подбросила дрова в костер. А я допил бутылку и потянулся за следующей.
В палатку меня втащила Милена, когда я едва не отрубился у костра.
– Вот сюда! – Впереди возник разложенный спальник. Это я еще смутно помнил. Потом помнил, что пошатывающаяся Милена через голову сбросила кольчугу свою, оставшись в одной футболке, расстегнула и скинула джинсы, скользнула ко мне поближе.
Дальше как-то все терялось… Терялось… Плыло в тумане…
И я открыл глаза, и снова уже знакомый парусник.
– Доброе утро, – сказал я.
– Доброе утро, ваше высочество! – сказал голос справа. О, совсем забыл, я ж не один уснул…
– И тебе тоже доброе утро.
Девушка потянулась, повернулась ко мне спиной. Встала с кровати, быстро облачилась в платье, снизу вверх.
– Ваше высочество мне пора идти, нас могут видеть вместе, это неприлично! – на одном дыхании выдала дама.
– Да-да, конечно. – Я потянулся. Попробовал встать, мутило очень сильно.
Я же пьян! Я напился в своем мире, а проснулся тут и пьяный!
Девушка подарила мне ослепительную улыбку и скрылась за дверью.
Муть из головы уходила медленно, неохотно.
Дальше все как обычно. Умывания, мастер Клоту осматривал меня, шатающегося, и хмурился, потом завтрак, за которым я выдул половину кувшина вина, и меня почти сразу вывернуло наизнанку, все съеденное и выпитое вылетело наружу.
До полудня я промаялся, отгоняя мастера Клоту. Тот все пытался намешать какой-то отвар и мне предложить, но мне становилось плохо от одного запаха. Иштван вот сразу понял и не лез, сел в прихожей и не отсвечивал.
После полудня стало легче.
Ехать не рискнул, при одной мысли, что в бричке будет трясти, голова начала болеть заранее.
Решил прогуляться по парку. Конечно, в сопровождении. Три пажа, Иштван, мастер Клоту и его слуга с ящиком мастера, два лакея и десятка охранников, без них никак. Хорошо хоть, что держались они позади и вперед как-то не лезли. Пошатался по парку, посмотрел, как кланяются аристократы и аристократки. Девушки еще как-то странно подмигивали, что ли… Не знаю. Неужто им известно, что я уже ночью кого-то того? Хотя, если быть честным, это меня «того».
Пообедал там же, в парке. Слуги принесли еду и походный столик, охрана встала вокруг. С аппетитом умял половину зайца, фаршированного гречневой кашей, пивом запивать не стал, ибо в голове все еще туман плавал. Вкусно! Хорошо быть королем! Ну или наследным принцем, принцем тоже неплохо.
Потом меня занесло в казармы королевской гвардии.
Те самые ворота, которые я приметил еще в первый раз, открывались как раз в гарнизон.
Вот тут-то меня пробрало.
Вот это да!
Здоровенный плац, пустой сейчас, несколько слуг лениво машут метлами, сметая пыль и мусор. Слева пологие двухэтажные строения, длинные такие бараки, разве что каменные и с острыми крышами. А вот справа тренировочные плацы, на них три пары упорно лупят друг друга деревянными палками под присмотром крепкого мужика в простой рубахе и штанах, чем-то похожего на сержанта из американских фильмов. Ну, того, который новобранцев учит суровой армейской науке.
– Четче, отродье! – как раз скомандовал мужик и пошатнулся, в последний момент успел удержаться за бревно, вертикально вкопанное в землю.
Я остановился.
– Это тренировка королевской гвардии, ваше высочество… – сказал Иштван.
– Да уж вижу.
Парни, да почти подростки, старше моего теперешнего тела лет на пять, мутузили друг друга старательно. Мечи сталкивались с треском, иногда летели щепки, при удачных попаданиях по поддоспешнику отроки хекали и сдавленно ругались.
Их тренер пытался устоять на ногах, запах сивухи витал над плацем.
– С утра выпил, весь день свободен, – громко сказал я.
Сержант обернулся, попытался встать ровно и таки свалился на плац.
Отроки остановились, опустили мечи, растерянно глядя на меня.
– Как верно подмечено, ваше высочество, – раздался за спиной шепоток Иштвана.
Сержант заворочался, как большая черепаха, пытаясь подняться. Упер в землю свой тренировочный меч, напрягся, выпрямился и встал перед нами на согнутых ногах.
– Его высочество наследный принц Седдик Шеен! – сказал лакей, снова из-за спины.
Сержант попытался поклониться, качнулся еще сильнее, едва не упал и осмотрел меня бутылочного цвета глазами. Видно, что отдыхает мужчина не очень давно, но серьезно, на щеках щетина, на лбу морщины, под глазами мешки.
– Кланяйся, что, совсем разум пропил? – Слуга выступил вперед, размотал плеть и наотмашь врезал сержанту по правому плечу, с перехлестом.
– Ик! – громко сказал сержант, покачнувшись.
Слуга замахнулся второй раз, ударил. Снова с перехлестом, кончик плетки обвился вокруг левого плеча, лопнула ткань рубахи, показалась кровь.
Сержант еще раз покачнулся.
– Ну-ка… Хорош… – Я дернулся остановить, да не успел.
– Ах ты… – Слуга еще раз взмахнул плеткой.
Дальше я не понял, что случилось. Сержант качнулся как-то особо сильно, навалился на слугу, тот хыкнул – и двое застыли в странной скульптуре. Причем
