В его голосе не слышалось боли. Видимо, он не сомневался, что погибла не настоящая Лея.
– Ты видел ее?
– Мертвую? Нет... Илья обещал, как только освободится, поможет мне добраться до флигеля. Он сам не свой, боится, как бы еще кого-то не убили. Насколько я понял... преступник среди нас?
Астра кивнула.
– Ты находился ближе всех к той ели, где нашли труп. Ничего не слышал? Не заметил чего-нибудь подозрительного?
Он привстал, поднял повыше подушку.
– Ничего... От боли в голове помутилось, наверное, сознание потерял. Какие-то звуки доносились, ветер выл...
Над кроватью висела картина с изображением летней прогулки в саду – молодой человек в шляпе с перьями вел под руку даму в светлом платье. Чем-то он неуловимо напоминал Борецкого.
– Скажи, Егор, зачем ты ночью вышел из комнаты? – со вздохом спросила Астра.
– Я уже говорил – беспокойство мешало мне уснуть и...
– Только беспокойство? Никакой другой причины не было?
Вишняков поморщился и отвел глаза.
– Хорошо, раз ты настаиваешь... Да, я не мог отделаться от мысли, что Лея – это не Лея. И решил положить конец своим мучениям. Заглянуть в комнату девушек, если у них не заперто, и убедиться, что Калганов жулик, мошенник. Прислал дублершу вместо настоящей солистки! Пусть бы Илья поднял скандал... – Он запнулся и сглотнул. – Прости. Нелегко признаваться в собственной слабости. На самом деле мне было плевать на Калганова! Я хотел увидеть лицо Леи без грима, чего бы мне это ни стоило. Сейчас же, немедленно. Безумие? Не стану отрицать. Страсть лишает мужчину разума. Именно с этой целью я вышел в коридор, но, к моему счастью, внизу раздался шум... и я избежал позора быть застигнутым за неблаговидным занятием. Я отправился на первый этаж... Остальное тебе известно.
– Значит, ты не заглядывал в другие комнаты?
– За кого ты меня принимаешь? За маньяка? Меня интересовала Лея и никто больше. Сейчас, когда она... когда ее... убили, я почти не сомневаюсь, что Калганов всех обманул. Мне жаль погибшую девушку, но не так, как если бы умерла Лея. Я бы почувствовал... Иногда мне кажется, нас с ней связывает нечто такое, что не поддается объяснению...
– Поэтому ты убил подставную солистку? Отомстил за надувательство? За обманутые надежды?
Лицо Вишнякова побагровело, глаза налились кровью.
– Ты в своем уме? Я не терплю обмана, но в данном случае девушка не виновата. Даже если и так, это не повод для убийства. Я что, ненормальный?
– Может, ты ревновал ее к Борецкому?
– Поначалу да. Но я не отношусь к мужчинам, которые убивают из ревности. А после того, как я засомневался, та ли это Лея, ревность улетучилась. Мне не нужна была другая девушка...
По мере того как он говорил, его лицо приобрело прежнее выражение легкого недовольства.
– Ладно, не злись, – улыбнулась Астра. – Тебе Борецкий рассказывал про «русалкин колодец»?
– Да, он всем хвастался.
– А про идола тебе известно?
– Конечно. Илья мне все уши прожужжал. И про колодец, и про золотого всадника, который ему приснился. Еще он говорил, будто на территории парка в давние времена стоял дремучий лес, в котором волхвы то ли тайное капище устроили, то ли могила там какая-то есть... Он мечтал идола золотого откопать! Борецкий – импульсивный, эмоциональный человек. Он быстро увлекается и так же быстро остывает. Полагаю, он «зимние русалии» устроил со смыслом. Хотел заставить идола
Все-таки Вишняков ревновал. Чуть-чуть, самую капельку.
– Он ничего тебе не говорил про убитую девушку? Что заметил подмену, например?
Участницы группы об этом молчали, они безуспешно пытались связаться с Калгановым, сообщить о смерти Киры и получить от него «добро» на разглашение тайны. Один Вишняков заподозрил неладное, но тоже держал язык за зубами.
– Ничего. Я все-таки хочу взглянуть на... тело. Исключить остатки сомнений.
– Тебя только это волнует?
– Сейчас да.
– Тебя совсем не интересует идол?
Вишняков взял двумя руками ногу и устроил ее поудобнее.
– М-ммм-м, болит, чертяка. Наверное, все же есть трещина.
– Ты не ответил.
– Я бы с удовольствием купил его у Ильи, – без обиняков заявил он. – Однако боюсь, никакого идола не существует в природе. Вымыслы, фантазии...
Витек оставил свой пост на товарища и спустился вместе с Астрой в кабинет. Он отвечал на вопросы сухо, осторожно, словно ожидая подвоха.
– Ты москвич?
– Не-а... Приезжий. Из Смоленска.
Астра присмотрелась к нему поближе – хитрые глаза, нос с горбинкой, черные волосы, отросшая щетина. Сильного волнения не заметно. Вид скорее усталый, сонный, чем встревоженный.
– Ты был раньше знаком с кем-нибудь из девушек-«русалок»?
– До вчерашнего дня? Нет. Откуда?
– Про раскопки слышал что-нибудь?
– Какие еще раскопки?
Ледяной мрак стремительно опустился на дом и парк, ветра не было, редкие снежинки пролетали в черноте, как серебристые мотыльки. Шторы на окне кабинета были подняты, и парень смотрел не на собеседницу, а мимо, в немое лицо ночи за стеклом.
– Значит, ты ничего не копал?
– Я? Нет, не копал...
– А другие?
– Только по строительству – траншею для труб, дренажные канавы. Еще осенью. Зимой земля твердая, как камень.
– А колодцы?
– Колодцы копала специальная бригада. В начале лета. Здесь на глубине – плывун... чуть кольца не снес. И ключи бьют. Не успели выкопать, чистить пришлось. Потом еще и еще. Там, где стыки, вода дыры промывает и наносит песок и глину, – охотно принялся объяснять парень. – И вообще, тут всякие аномалии.
– Какие аномалии?
– Разные. То воды в колодцах полно, то вдруг ушла куда-то... Насосы без конца ломаются. Ведро опустишь, а его будто дергает кто. Как-то раз оборвалось ведро, и с концами. Не нашли.
– Ты сам видел?
– Не я, другие говорили. Может, и придумали спьяну. Печник у нас был, так он по воду боялся ходить. Русалки ему мерещились. Один колодец и правда называется «русалкиным». Надо скважину бурить артезианскую, – вздохнул Витек. – Воды для дома много нужно, а зимой колодцы как чистить? Петрович говорил хозяину про скважину, тот согласился. Летом сделают.
– Петрович – это кто?
– Прораб наш.
– Когда колодцы копали, ничего подозрительного не заметили?
– Не я же их копал...
– А чистить тоже бригада приезжала?
– Раз – бригада, а потом они были заняты на другом объекте, нам самим чистить пришлось. Мне и Толику. Он немного понимает в этом: у него отец всю жизнь колодцы копал. Другие боялись туда лезть, вот
