«Про сыновей-то я и забыл», – подумал вдруг Коловрат, словно упустивший важную деталь в своих размышлениях, и посмотрел на Ингваря, но тот и бровью не повел. Оба его сына, коим уже исполнилось по восемнадцать и двадцать с лишком лет, командовали конными отрядами в дружине Юрия, но располагались те отряды в Пронске. Зачем рязанский князь услал еще летом обоих сыновей Ингваря в союзный Муром, про то ведал только сам Юрий.
– А покуда я пошлю гонца в ближнюю степь, что нам дружна, за родственником своим князем половецким. Хан Богун[16] обязан мне многим.
– Татар все равно больше, – вставил Ингварь, – надо великого князя просить о помощи.
Юрий смерил взглядом Ингваря и продолжил не торопясь. Тут и Коловрату показалось, что Юрий явно медлит с просьбой о помощи к владимиро-суздальскому властителю, обладавшему самым большим войском. Словно и вовсе он не хотел этого делать. Да только супротив татар в одиночку было не выстоять, это понимали все. Хотя точных сведений о прибывшем на берега Воронежа войске Батыя еще не было. Во всяком случае, у Коловрата.
– И до Георгия Всеволодовича дело дойдет вскоре, – нехотя выдавил из себя, наконец, князь Юрий, бросив взгляд в окно, где первые лучи зимнего солнца уже тронули купола Борисоглебского собора.
Затем рязанский князь повернулся к боярину, что устраивал дела с инородцами, и так пристально взглянул на него, словно в чем-то подозревал.
– А ты чего молчишь, Святослав? – спросил Юрий Игоревич, вперив взгляд в хранившего молчание до сей поры умудренного опытом боярина. – Разговор как раз по твоей части выходит. Что думаешь?
Многомудрый боярин и тут не стал торопиться. Он поправил мех на своем вороте, потеребил пышные усы, медленно вздохнул и молвил:
– Думаю я, что послов к Батыю надо засылать, чтобы время тянули. С дарами несметными. Пусть татары думают, что мы согласны на поклон идти и дать им все, что они запросили. А ты тем временем войска соберешь, сколько надобно. Из Мурома, из степи половецкой, ежели татары еще им путь не отрезали…
– Богун найдет дорогу, – отмахнулся Юрий, – не раз уже кружным путем и в Киев, и в Чернигов добирался. Знает наши земли не хуже своих.
– И про Михаила Черниговского не забудь, княже, – напомнил Святослав, – он боец из первейших будет. Не хуже великого князя. Да и войско у него сильное. С такой подмогой мы, может, и выстоим.
– Про Михаила Черниговского я помню, – кивнул Юрий, посмотрев прямо в глаза боярину, – да только тут крепко подумать надобно. Ты не хуже меня знаешь, что ревнует великий князь нас к Чернигову. Не понравится ему эта моя просьба. Да и Михаил с Георгием в друзьях близких, прямо скажем, не ходят. Родственники великого князя вокруг земель Михаила уже сидят и на его престол посматривают. Ярослав Всеволодович в Киеве, а сын его малолетний Александр в Новгороде. Можем без обоих помощников остаться в трудный час.
Святослав опять замолчал, нахмурившись, но на сей раз молчание длилось не долго.
– А ты не говори великому князю, – просто посоветовал он, хитро прищурившись, – отправь кого-нибудь в Чернигов тайно. Ежели все пройдет гладко, у нас защитников прибавится. А если нет… то и выхода у нас другого нет, сам знаешь. На одного великого князя надеяться – можем и прогадать. Даже если пообещает войско, может и не прислать в нужный час. Не забыл ли ты, как у его отца в темнице сколько лет просидел по малолетству за подозрение в дружбе с князьями черниговскими? Георгий тебя выпустил, это было, да только ведь взамен от тебя дружбы вечной ждет и подчинения. Он сам с норовом отцовским. А отец его тридцать годов назад Рязань дотла сжег. Мне ли тебе об этом напоминать. Сам все знаешь.
При этих словах о прошлом Юрий посмурнел лицом, а Ингварь едва заметно повел головой, словно эта мысль была ему неприятна, что не ускользнуло от наблюдательного Евпатия.
– Ну что ж, – кивнул решительно после недолгих сомнений Юрий, – обдумаю сие. А пока давай решать, кого отправить в посольство к Батыю. Ибо насчет послов у меня сомнений нет. Тут ты прав – надо время тянуть, пока войско соберем да помощи ото всех дождемся. Остальные бояре это решение поддержат. Дары богатые надо отправить к Батыю, пусть думает, собака, что мы покоримся скоро.
– Тут ратными людьми да купцами не отделаться, – произнес Святослав, осторожно поднимая глаза на Юрия, – дело государственное. Должен кто-то из княжеского рода поехать, хоть может и не вернуться вовсе. Но Батый других слушать не станет.
– Если я поеду, – начал Юрий, кинув взгляд на Ингваря, – народ заволнуется.
– Не о тебе речь, княже, – отмахнулся Святослав, – тебе ехать нельзя. Ты должен в Рязани оставаться, ибо на тебя только народ и надеется. За тебя молиться и головы класть будет, когда дойдет до сечи. А ежели тебя в пленниках Батый задумает оставить… или еще чего, то Рязань падет скоро.
Он умолк на мгновение, словно подбирая слова, и наконец-то высказал свой совет:
– Княжич Федор должен ехать, думаю. А даров мы ему насобираем, Рязань – город богатый. Если не откупимся, то хоть время потянем.
– Хорошо, – быстро кивнул Юрий, но Коловрату показалось, что принять такое решение ему было нелегко, – сам думал об этом. Федор поедет в сие посольство с дарами.
И спустя выдох добавил:
– И ты ним поедешь, боярин.
Святослав вздрогнул, но перечить не стал, словно бы ждал такого исхода.
– Воля твоя, княже. Поеду, если прикажешь, – ответил он, в задумчивости поглаживая бороду.
– А кому еще, Святослав, в этот час я доверю жизнь сына своего? – спросил Юрий, в упор глядя на седовласого боярина. – Ты муж многомудрый, и дары довезешь, и за сыном приглядишь. Он у меня хоть и не глуп, но молод и горяч еще. Дров наломать может. Особливо с татарами, когда встретится. А ты его и охолонишь, ибо рядом будешь. И советом поможешь, как переговоры с ханом Батыем вести, ты в этих делах мастер. В общем, сделай так, чтобы Федор обратно живым вернулся и сам свою голову береги. Главное, время потяни. Обещай ему все что угодно. Все равно ничего мы ему не дадим, пока живы будем. А помрем, все сам заберет. Только чует мое сердце, не только за нашим золотом они сюда пришли.
Юрий внезапно прервал свою речь, вновь отойдя к окну. Затем не
