– Вот черт, – хором сказали Куп и Фил.
Это не ребенок. Сторожевой бес. Считалось, что их нельзя оставлять одних дома, тем более в обличье маленькой девочки.
Куп пошарил в кармане, пришитом к окровавленной штанине, и вытащил пакетик размером с грецкий орех. Бес снова завопил, скидывая человеческую личину. Куп бросил на пол пакетик, взорвавшийся белым дымом. Когда туман рассеялся, перед бесом стояли три Купа. Двое бросились бежать в разные стороны. Настоящий Куп застыл на месте, как крыса на выставке ротвейлеров. Сторожевые бесы были не слишком умны и чаще всего реагировали на движение. Но этот остался стоять.
– Твою мать, – сказал Фил, – мы наткнулись на Стивена Хокинга мира бесов. Нам конец.
– Заткнись и дай мне подумать.
Один из двойников добежал до конца холла, огляделся и побежал обратно, к лестнице. Для беса это оказалось слишком. Он бросился за двойником, вопя, как банши на конкурсе сирен воздушной тревоги.
– Оглянись, умник.
Что-то щелкнуло у Купа за спиной, и весь дом задрожал. Он оглянулся и успел увидеть, как дракон глотает обломки домкрата.
– Бес его разбудил, – завопил Фил, – мы окружены. Сделай что-нибудь, сволочь!
Куп присел, и язык багрового пламени пролетел над его головой. Дракон передернул плечами, и весь дом снова сотрясся. Стена потрескалась – монстр начал вылезать в столовую.
– По крайней мере, это не вендиго, – сказал Куп.
– Не смешно, – отрезал Фил.
– Зато точно.
Куп достал из своего алхимического набора фальшивую свинцовую монету и бросил через комнату. Она ударилась о табличку с именем на картине. Рама рухнула на шею дракона, как гильотина, заблокировав его на месте. Дракон зарычал и снова пыхнул огнем, но Куп уже выбежал в коридор и вылез через то же самое окно, в которое влез. Веревку с блоком он натянул заранее. Фил закричал и запрыгал у него в голове.
– Отсосите, гребаные монстры!
Куп пересек половину территории поместья и уже приближался к стене, когда веревка провисла. Он оглянулся и увидел, что за ним скользит бес, зацепившийся за веревку когтем.
– Прости, чувак, но эти твари едят и полтергейстов, я не одет для такого случая, – сказал Фил, – я сваливаю.
На этот раз он исполнил свою угрозу, и Куп почувствовал внезапную пустоту в голове, которая всегда сопровождала уход Фила в… куда он там девался. Куп даже не злился на то, что его бросили. Если бы он мог свалить отсюда, то свалил бы.
Он оглянулся через плечо. Бес был уже совсем близко. Еще чуть-чуть, и он его схватит.
Куп вытащил секретное оружие, которое приберегал как раз на такие случаи: набор маникюрных кусачек. Пока бес тянулся к его лицу свободной лапой, Куп спокойно перерезал коготь, которым он держался за веревку. Мозгов у беса было чуть-чуть меньше, чем у куска чеддера, поэтому он не понял, что произошло. Падая, он удивленно пялился на свою лапу. Купу показалось, что перед самой встречей с землей на его лице мелькнуло понимание, но бес летел вниз слишком быстро, чтобы уверенно об этом говорить.
Оказавшись за деревьями, растущими за стеной, Куп сжал тормоз на блоке и замедлился достаточно, чтобы спрыгнуть вниз. Он бросился к машине, припаркованной в соседнем тупике.
«Я справлюсь».
Он не справился.
Машина ободряюще пискнула, когда он нажал на кнопку на брелке. Но стоило ему открыть водительскую дверь, как ему в лицо ударил свет фар. Ему пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы понять, что происходит. Красно-белые мигалки на нескольких машинах пульсировали, как огни тюремной дискотеки. Куп уронил сумку на землю. Копы. Не меньше десятка.
«Все это время они ждали здесь».
Ну что ж, хотя бы Фил не орет дурным голосом у него в голове.
Первыми подошли два человека в костюмах. Мельком показали корочки, но Куп не сумел ничего прочитать в резком свете. Да и зачем. Он прекрасно знал, кто это: абракадабратцы. Детективы из отдела Криминального чародейства полиции Лос-Анджелеса.
Детектив повыше прижал Купа к машине и вытащил украденную папку из кармана.
«Откуда он знает, что искать? И где искать?»
Детектив пролистал бумаги и показал их напарнику. Второй проглядел несколько страниц и вздохнул. Куп вдруг понял, что понятия не имеет, что именно ему пришлось украсть.
«Что я им только что дал? Коды запуска ракет? Формулы кока-колы? Порнодневник Эйба Линкольна?»
В любом случае ничего хорошего там не было.
– Никто не собирается зачитать мне мои права? – спросил Куп.
Детектив поменьше ростом подошел ближе и покачал головой. Куп наконец разглядел его, когда свет фар перестал мешать. Невысокий коренастый мужик ростом и шириной примерно с почтовый ящик. Судя по выражению лица, чувства юмора ему досталось столько же.
– Дело плохо, Куп. По-настоящему плохо, – сказал детектив.
Господи. Он даже знает его имя. Да уж, еще веселее эта ночка точно не станет.
Абракадабратец в форме развернул Купа спиной и надел на него наручники. Развернул обратно, лицом к говорящему почтовому ящику. Коп нажал кнопку на мобильнике, и отвращение на его лице сменилось удивлением.
– Да, – сказал детектив, – он тут. Даю ублюдка.
Почтовый ящик прижал трубку к уху Купа. Несколько секунд он ничего не слышал, потом в трубке заговорили:
– Куп? Это ты? Это Морти.
Мортон Рамзи. Они были знакомы с шести лет. Купу не досталось никаких магических способностей, а вот Морти был прирожденным взломщиком: он мог открыть любой замок, окно или дверь. Проблема в том, что преступник из него был хреновый.
А друг – еще хуже, честно говоря.
– Прости, чувак, – сказал Морти, – они меня взяли вчера. Третий раз. Пришлось им кого-нибудь сдать. Не сердишься?
Почтовый ящик забрал телефон и закончил звонок. Приподнял бровь.
– Есть что сказать?
– Ага, – ответил Куп, – ложись!
Он несся сквозь деревья, шипя и хромая, прямо на них. Детектив обернулся и увидел беса – зубы оскалены, оставшиеся когти растопырены. Один из копов швырнул Купа лицом вниз на капот машины, и следующие несколько минут он слушал, как маленькая армия лучших солдат Лос-Анджелеса пытается оторвать беса от орущего детектива.
«Ну хотя бы развлекся, – подумал Куп, – хотя меня и в этом обвинят».
И все-таки, слыша звуки ударов, он не мог не улыбаться.
Три
Восемнадцать месяцев спустяИз соображений преступной солидарности и собственной вины Морти оплатил Купу лучшего адвоката, которого мог себе позволить (если бы денег было чуть меньше, ему оставалось бы только заявиться в суд самому). Адвокат по имени Фертингтон не понравился Купу с первого взгляда. Он сразу заулыбался, а Куп не доверял юристам, которые слишком много улыбаются. «Улыбающиеся юристы – фаталисты, а ты – их фатум», – однажды сказал ему старый жулик. Глядя в глаза Фертингтону, Куп почувствовал себя кормом для акулы.
Морти тщательно подбирал слова:
– Может быть, это не фатализм. Может быть, это ирония.
– О, это гораздо лучше. С иронией время течет быстрее.
В результате Куп не отправился на электрический стул
