Девушка больше не задумывается о своих страхах. Ее голова устраивается на моем бедре. Я сажусь с краю, чтобы она могла лечь на спину или на бок. Выпрямиться тут не получится, нужно хотя бы попробовать вздремнуть. Запах в яме, после всех событий, не самый приятный, только куда нам деваться с подводной лодки. Зилия притихла, пытаясь уснуть. Мне хотелось пить. В яме не так жарко, но после всех перипетий пить хотелось. Просить воды было бессмысленно. В лучшем случае есть шанс заработать мочу второго охранника себе на голову, а то и похуже чего. Замираю, пытаясь уснуть. Силы нужно экономить, они мне еще пригодятся.
…Выбраться из ямы не так сложно, если пораскинуть мозгами. Никакие охранники мне не помеха, нужно лишь думать и действовать. Зилия следом за мной углубляется в лес все дальше от поселка. До утра еще есть время. Погоня не скоро нас хватится, к тому времени мы будем далеко. Ночное зрение меня не подводит, я вижу малейшие детали. Удивительно, но куда-то пропали цветные линии перед глазами. Если я потерял способность видеть потоки в мире, это не так плохо. Толку от того зрения почти никакого, а мешает прилично. Девушка за моей спиной сопит, экономя дыхание. Бедняжке здорово досталось. При свете дня осмотрю ее раны, но хорошего там ничего не будет. Как лечить ее в этом лесу, не представляю. Могли гады засунуть нам информацию по лечебным травам этого мира. Хотя откуда у них такая информация? Выгребали с планеты млечный камень, не заморачиваясь на исследованиях. Когда тебе доступны десятки миров, ползать с радостными воплями у каждой травинки не будешь.
По ощущениям, идем мы долго, пора устроить короткий привал.
– Привал, – тихо сообщаю девушке, усаживаясь возле большого дерева. Зилия садится рядом.
– Как рука? – проявляю заботу о попутчице. Мог ведь бросить, но упорно тащу за собой.
– Уже не болит.
Поворачиваю голову на голос и замираю. У девушки нет кисти. Осознание происходящего происходит быстро, словно накатившая волна. Тело девушки сделано из белого камня, формы стали более женственными. Грудь радует глаз красивой формой, бедра как у нормальной женщины. Только глаза остались такими же большими, как и прежде. Зрачков в глазах нет, только белый камень.
– Ты кто? – спрашиваю, заранее зная ответ.
– Не узнал?
– Лицо не твое.
– Разве оно имеет значение?
– А что имеет? – задаю встречный вопрос.
– Ты должен сам определить, – пожимает плечами статуя, занявшая тело Зилии.
– Я попробую, только позже. Как твое имя?
– Выбери сам.
Белое лицо собеседницы совершенно бесстрастно. Никаких женских штучек, никаких намеков на кокетство.
– Я тебя совсем не знаю, чтобы дать имя.
– У тебя будет время.
– Если нас поймают, уже не будет. Аборигены не слишком дружелюбно к нам относятся.
– Так не попадай к ним в руки.
Я по привычке говорил нас, какого черта. Я один, и скорее всего, это очередной сон.
– Я сплю? Поэтому пропали цветные полосы перед глазами?
– Полосы? – в голосе собеседницы заинтересованность.
– Когда меня шарахнули по мозгам зарядом, я стал видеть цветные потоки перед глазами, – скрывать от нее действительность я не собирался. Впервые белая статуя предстала передо мною в другом статусе и нормально общается.
– Интересно. С тобой происходит нечто необъяснимое. Я никак не мог до тебя достучаться.
– Не мог? – мой слух цепляется за оговорку.
– Потом. Давай я попробую разобраться, что с тобой происходит.
Рука девушки тянется к моей голове. Вместо обрубка кисти у нее теперь жезл, прилетевший когда-то в мое плечо. Холодный камень касается головы, и я проваливаюсь во тьму.
Пробуждение получилось не самым приятным. Зилия трясла меня за плечо, а охранники сверху вылили ведро холодной воды. В общем, пробудился я в грязной луже на дне ямы.
– Смотри, живой, – обрадовался охранник наверху. – Расшумелась, дура, – недовольно добавил страж и пропал из поля зрения.
– Ты как? – интересуется девушка.
– Вроде ничего, а твоя рука как?
– Болит.
Я и сам вижу, что должна болеть. Предплечье и кисть распухли, местами посинев. Ничего хорошего от такого состояния ждать не приходится.
– Из-за чего переполох?
– Ты долго не просыпался, и я не могла тебя разбудить.
– Долго – это сколько?
– Сейчас, наверное, полдень, – сообщает Зилия.
Неслабо меня вырубило. Тут точно не обошлось без проделок статуи. Ух ты, цветной туман перед глазами пропал. Я больше не видел течения потоков. Пользы от них никакой не было, поэтому о потере бестолковой способности переживать не стоило.
– Пожрать не дали?
– Нет.
– Эй там, охранник, – закричал я погромче. – Покормите нас.
Никакой реакции не последовало, и мне пришлось требовать еды довольно долго на разный лад. Видимо, мои крики сторожу надоели, и он появился над решеткой.
– Чего орешь?
– Есть и пить хочется.
– Я на тебя ведро вылили, мог напиться вдоволь.
– Извини, неуклюжий я, рот пошире открыть не успел. Будь человеком, дай еды и воды, – миролюбивым тоном попросил я. – Раз ничего не говорите про нашу судьбу, так хоть не мучайте зря.
– Делать мне больше нечего, как вас мучить. Вам жить до темноты осталось, чего продукты переводить?
– Не скажи, на сытый желудок и помирать как-то легче.
– А мне с того что?
– Кричать не буду. Дурные мысли про побег из головы выкину, а так только и думаю, куда за едой податься.
– Шутник, – оценил охранник мои высказывания. – Ладно, получите воды.
Голова мужчины пропала из поля зрения, и нам осталось лишь ждать.
– Слышал, до темноты жить осталось, – прошептала Зилия, когда охранник скрылся.
– Слышал. Боишься?
– Не очень. Рука болит, а умереть не боюсь.
– Я тоже не боюсь умереть. Жрать хочется, а умереть ерунда. Конечно, пожить я не откажусь,
