Пассажиры маршрутки торопливо подавались в стороны и опасливо поджимали ноги, когда, цепляясь за кресла болтающимся у пояса мечом, Богдан пробирался к выходу. Заехав навершием лука по низкой крыше микроавтобуса, мальчишка наконец вывалился наружу. Прямо под ноги ожидающим его ведьмочкам.
– Ну что, пошли? – жизнерадостно предложил Богдан, кивая на длиннющую, усаженную кустами дорогу, в конце которой вырисовывался парадный вход в корпорацию господина Иващенко.
– Пошли! – столь же жизнерадостно ответила Танька. – Мы – туда, – она кивнула на вход, – а ты – домой.
– Почему это? – разобиделся Богдан.
– Потому что в приличные учреждения с мечами не пускают. Такие вот предрассудки, – ехидно пояснила Танька.
– Не понял! – набычился Богдан. – Я что, должен на вражескую территорию безоружным идти?
Танька издала страдальческий стон.
– Ну хватит, – решительно отрезала Ирка. – Мне ваши вечные пререкания надоели хуже горькой редьки…
– Да ты за всю жизнь ни разу редьки не ела, тем более горькой… – немедленно завелась Танька.
– Хватит, я сказала! – гаркнула Ирка. – Ты! – она ткнула пальцем в Богдана. – Соображать должен, куда свои железки можно цеплять, а куда нельзя! А ты… – Иркин палец уперся в Таньку, – сама прекрати ко всем цепляться! А то я вообще никуда не пойду! Мне и так эта история не нравится! Я понятия не имею, как мы эти самые деньги разыщем…
– Подумаешь, проблема, – презрительно передернула плечами Танька. – Фотку пропавшего компаньона возьмем, в зеркало посмотрим, и все дела!
– Хорошо, если так, – с сомнением покачала головой Ирка. – Ладно, двинули.
– А я? – расстроенно протянул Богдан. – Мне что, и правда домой? Я ж как лучше хотел… Вдруг там драться придется?
Танька фыркнула.
– Охранников зарубить? Или менеджеров? Хорошо, хорошо, молчу, – увидев Иркины грозно сдвинутые брови, Танька замолкла.
– Железяки спрячем, – после минутного раздумья решила Ирка. – У входа, в кустах.
– Да ты что! – взвился Богдан. – Их же любой пацан стырит моментально!
– Какой пацан? Тут солидная корпорация! – в ответ вспыхнула Танька. – Взрослые, серьезные люди, и ни одному, слышишь, ты, ненормальный, ни одному из них не придет в голову возиться со всякими мечами дурацкими, с луками… Они делом заняты!
Из Иркиного горла вырвался самый натуральный рык. Танька осеклась.
– Ненормальные вы оба, – ровным голосом сообщила Ирка. – А на меч я заговор кину, никто его не возьмет. Рядом пройдут и не заметят.
– Точно? – подозрительно прищурился Богдан и, дождавшись Иркиного подтверждающего кивка, тяжко вздохнул, соглашаясь. – Ладно, вон там вроде нормально будет.
Выбрав самый густой куст, Богдан, вынув из кармана здоровенный целлофановый пакет с яркой надписью «Благодарим за покупку!», принялся аккуратно укладывать туда пучок стрел, лук, а следом и меч. Танька сдавленно хихикнула. Кинув на нее уничтожающий взгляд, паренек разворошил кучку палой листвы. Наружу вылетела здоровенная, чисто обглоданная кость, видно, прикопанная каким-то запасливым псом.
– Ой, какая хорошая косточка! – неожиданно для себя радостно воскликнула Ирка и потянулась к костяшке.
– Я не поняла, – осведомилась Танька. – Ты что, хочешь ее с собой взять?
Иркины пальцы замерли буквально в сантиметре.
– Нет, ты бери, бери, – продолжала Танька. – Тогда и этот толкиенутый может свой ножичек оставить. Так и заявимся на проходную: он с мечом, ты с косточкой. Впечатление произведем чрезвычайное. – Круто развернувшись, Танька зашагала ко входу.
Ирка смущенно спрятала руки за спину и недоуменно покосилась на валявшуюся у ее ног кость. И правда, с ума она сошла, что ли? Подбирать такую гадость! Да еще и обрадовалась ей, будто невесть какому сокровищу.
– Да положишь ты свой меч или нет! – от расстройства чувств насела она на Богдана. Наскоро прошептав над пакетом несколько слов, Ирка кинулась догонять подругу.
– Э, а сами-то мы меч потом найдем? – встревоженно окликнул ее Богдан. – Я его больше не вижу!
– Заметь куст, – бросила Ирка. Стремительно шагающую Таньку она нагнала уже у входа. Еще через мгновение рядом с ними встал все еще недовольный Богдан.
– В норму пришли? – осведомилась Танька. – От колюще-режущих предметов, костей и человеческих черепов избавились?
В ответ Богдан и Ирка гневно засопели. Таньку это удовлетворило.
– Тогда пошли! – скомандовала она и толкнула тяжелую стеклянную дверь.
Первое, что открылось глазам, был пропускной пункт и высокая фигура секьюрити рядом. Только в сторону ребят охранник не глядел. Отвернувшись от входа, он во все глаза уставился на стену громадного холла, простиравшегося позади турникета. Стена была снизу доверху увешана маленькими татарскими и ростовыми английскими луками, короткими скифскими клинками-акинаками, длинными кавалерийскими саблями, кривыми турецкими ятаганами, изящными тонкими шпагами, прямыми, изогнутыми и волнистыми кинжалами… В углу возвышалась стойка, а в ней простенько, словно зонтики в прихожей, торчали топоры, клевцы и алебарды. В довершение картины двое мужчин в солидных офисных костюмах старательно водружали на вбитые в стену крюки рыцарский двуручный меч. А большая группа таких же респектабельно-костюмных господ и дам с жадным, совершенно детским восторгом наблюдали, как они это делают. Увесисто лязгнув, двуручник лег в предназначенные ему крепления, и вся компания, включая охранника, разразилась аплодисментами.
Богдан развернулся к Таньке и уставился на нее пронзительно-злобным взглядом:
– Говоришь, солидная корпорация? Взрослые, серьезные люди, с мечами не возятся?
Его голос привлек внимание охранника. Тот моментально обернулся:
– Дети, вы что тут делаете?
– Это ко мне! – один из вешавших меч мужчин оторвался от любования двуручником. Ребята тут же узнали в нем Иващенко.
Охранник едва заметно пожал плечами и отодвинул турникет в сторону. Ирка и ее друзья двинулись в сторону бизнесмена, а десяток глаз внимательно и настороженно вперились в них. Двуручник был мгновенно забыт: присутствующие пытались догадаться, что могло понадобиться генеральному директору от троицы самых обыкновенных ребятишек.
Иващенко, видно, понял, что надо дать хоть какие-то разъяснения:
– Это… э-э… наши новые курьеры. На лето, – промямлил он.
– Курьеры? – высокая сухощавая дама моментально встрепенулась. – Зачем? Вы недовольны нашей курьерской службой, Владимир Георгиевич?
Остальные служащие немедленно отодвинулись от дамы подальше.
– Я всем доволен, Марина Петровна, абсолютно всем, – торопливо заверил ее Иващенко. – Считайте это… экспериментом. Поддержим трудовое воспитание, дадим детям заработать, то-се. Сейчас я с ребятами переговорю…
– Зачем вам самому… Такой незначительный вопрос. Я поняла ваши указания и все улажу… – Одним длинным скользящим шагом Марина Петровна оказалась возле Богдана и даже попыталась взять его за руку. Отработанным движением Богдан чуть отступил, уклонился… Пальцы дамы схватили пустоту, а Иващенко уже спешил на помощь.
– Нет, нет, я сам, в конце концов, это имидж компании, наши взаимоотношения с обществом, участие в формировании молодого поколения… – забубнил Иващенко, пытаясь направить ребят куда-то в сторону коридора. Но дорогу ему тут же заступила другая дама, молодая и изящная.
– Имиджем обычно занимается мой отдел. Мы разочаровали вас, Владимир Георгиевич? – почти со слезами в голосе прошептала она, а остальные служащие на всякий случай сделали еще по шажочку в сторону, на безопасное расстояние от той, что осмелилась расстроить генерального.
– Вы меня просто очаровали, Агата Станиславовна! В смысле, я всем
