– Ты к нему неравнодушна, признайся? – мурлыкнула фарга, перебираясь в изумрудный бассейн и шипя от прохлады и шалостей бурлящей воды.
На раскрасневшихся от жара, царящего в пещере, щеках Шушротты румянец заметен не был.
– Он – мой король! – высокомерно заявила она. – Я выполню любой его приказ!
– Любо-о-ой! – насмешливо протянула Тариша, чихнула, фыркнула, и… спустя мгновение белая тигрица, смешно вываливая язык, била лапами по пузырям.
– Ой! – воскликнула Руфусилья, когда Мускульная дева от души протянула её вдоль спины горячим полотенцем. – Полегче там!
– Хусним! – философски отозвалась та и шмякнула вторым.
Её руки замелькали с невозможной скоростью. Шлепки мокрой ткани по коже рубаки были настолько громкими, что заглушили её крики.
Виньовинья округлившимися от ужаса глазами следила за процедурой, а потом вдруг выскочила из ванны с такой скоростью, которой от неё никто не ожидал, и, пробормотав: «Я, пожалуй, пойду!», метнулась к выходу. Но была остановлена Шушей и Тори, взята под рученьки и препровождена в следующий по расписанию бассейн.
– Невестам от красоты бегать не положено! – строго выговаривала Шушротта. – Вот увидит почтенный Синих гор мастер суженую опосля процедур и будет поражён…
– В самые яйцы! – хихикнула Торусилья.
– И в них тоже! – серьёзно кивнула Шуша. – Женщина мужчину должна везде поражать, где то природой назначено!
Тигрица подавилась пузырём, который пыталась схватить пастью, и закашлялась.
Слезать с камня Руфусилье помогали все. У бедной рубаки не было сил даже ругаться. Сообща препроводили её в пятый бассейн, вода в котором была чёрной, похожей на густую нефть. Не вода, грязь! Пахла она, правда, приятно, а не так, как можно было бы ожидать, взглянув на поверхность.
Едва опустившись в бассейн, Руф тихонько застонала:
– Это… божественно! Девоньки, я будто рождаюсь заново! От пальчиков на ногах до кончиков ушей!
– Ты лучше до макушки рождайся! – посоветовала сестрица, с опаской ложась на массажный камень под людоедскую улыбочку Мускульной девы. – До кончиков ушей только эльфы рождаются!
Виньовинья Виньогретская, косясь в сторону азартно машущей полотенцами Мускульной девы и слушая вопли Торусильи Аквилотской, думала о том, что, хоть и бежит она, Виньо, от традиций родных Синих гор, замужество в её жизни будет первым и последним, как полагается уважающей себя гномелле!
* * *Хаотично разбросанных отметин на карте с севера было явно больше.
– Вот здесь, здесь и здесь… – герцог рю Вилль тыкал пальцем, украшенным перстнем с крупным изумрудом, в красные крестики, – первые случаи. Два доказаны, один – со слов адептки Никорин, Вительи Таркан ан Денец. Появления бешеных оборотней происходили с интервалом в два-три месяца. Мысленно проводим линию через эту, эту, эту и ту отметины – интервал месяц-два, линия ближе к центральной части Ласурии. Последний случай произошёл через две недели после ликвидации предыдущего заражённого и последствий. Четыре дня конного пути до столицы!
Лихай Торхаш, стоящий за плечом его высочества Аркея, чуть поморщился. Однако голос его был холоден, когда он уточнил:
– Последствиями Ваша Светлость называет зачистку половины клана Серых бойцов?
– Укушенной половины клана, полковник! – поправил рю Вилль. – Или вы предпочли бы эпидемию?
– В случае с бешенством речь может идти как о пандемии, так и об уничтожении человеческой части населения! – вмешался сидящий в кресле напротив стола мэтр Жужин.
Лихай кинул на него недобрый взгляд, однако целитель не смутился. Некоторые пациенты смотрели на него ещё и не так!
– Свидетели в один голос утверждают, что бешеные – чужаки, явившиеся с севера. Это подтверждает и официальная статистика: за последние двести лет ни одного случая заражения среди оседлых кланов центральной части страны! – вновь заговорил Троян.
Принц потёр пальцами переносицу, на мгновенье прикрыл глаза. Одно дело – замещать короля, когда всё спокойно, и совсем другое, когда угроза становится такой явственной, что начинаешь ощущать, как она дышит в спину. Показалось, будто тёплые ладони жены на миг накрыли веки, согревая, расслабляя. Бруни в него верила. Верила в него тогда, когда не знала, кто он, и не изменила своего мнения, узнав. Он справится. Ради неё. Ради людей своей страны.
Его высочество открыл глаза:
– Мэтр Жужин, вы свободны!
Целитель встал, поклонился и вышел. В дверь заглянул Лисс, окинул взглядом королевский кабинет, в котором принц вёл приём посетителей, убедился, что всё в порядке, и тщательно прикрыл створку.
– Садитесь, рю Вилль, – кивнул Аркей. – Как насчёт лазутчиков?
– Отправляли людей – ни один не вернулся, – герцог раздражённо качнул серьгу в ухе. Он терпеть не мог, когда его планы срывали, и просто ненавидел не знать имён тех, кто был в этом виноват.
– Оборотни? – последовал вопрос.
Его Светлость помялся.
– Отказываются, даже за очень приличные деньги.
– Вирош всё ещё на задании? – уточнил принц и, получив утвердительный кивок, посмотрел на Торхаша.
Тот прищурился:
– Пойду один.
– Это опасно! – воскликнул рю Вилль. – Вы не можете не понимать этого, полковник!
Лихай пожал плечами.
Его высочество кивнул.
– Решено. Обговорим детали…
Они склонились над картой.
* * *Дробушу Вырвиглоту быстро надоело топить рылобитов. Ерунду говорил его величество Ахфельшпроттен, мол, убивать их сложно. Тюкнул кулаком по хребтине – тварь падает в воду и задыхается. Что задыхается – тролль решил сам, ибо ни один стукнутый рылобит не поднялся на поверхность. Собственное решение вызвало гордость, однако поделиться ею ни с кем не пришлось – невесте с подругами в охоте участвовать не полагалось, боевые товарищи были слишком заняты борьбой за выживание в болоте, а Кипиш, паразит, как в чёрную дыру провалился. Дробуш даже скучать начал по его противному голосу в голове – так скучаешь зимой по летнему комарью! Посмотрев на охоту со стороны, он пожал плечами и углубился в один из боковых отводов пещеры. Заблудиться не боялся. Это в лесу, где все палки с листьями одинаковы, тролль мог плутать меж трёх сосен, а здесь каждый камень ласково шептал, указывая направление. Потоки грязи из болота и парочка загулявших рылобитов не могли испортить настроения. Ноги сами несли Дробуша куда-то, а ногам он верил, как и остальным частям своего каменного тела. Люди, оборотни, эльфы, гномы – они такие мягкие, бедняжки, и от этого все их проблемы! И скоротечность жизни, и вера в Богов, в судьбу, в предназначение, и неуверенность в принятии решений! Взять хотя бы Вителью… Когда тролль думал о волшебнице, внутри у него будто вулкан рождался. Маленький такой, тёплый, красивый. Иногда он пытался понять, отчего так привязался к ней, ведь она совсем не походила на мост! И понимал, что ответить на этот вопрос не может. Поначалу чувство пугало его, потом он привык. Рядом с ней у него было спокойно на душе, но не так, как рядом с мостом, который он в конце концов возненавидел за неподвижность, за необходимость молча сидеть рядом, иногда заменять камни
