— Даже если они говорят об измене лорду верховному командующему Махариусу, сэр?
— Особенно если так.
— Это будет изменой, сэр.
— Ты волнуешься, что я могу заклеймить тебя за это как предателя.
Я кивнул.
— Тебя заклеймят как предателя, если не сделаешь этого.
Я непонимающе уставился на него:
— О чем вы?
— У меня уже есть достаточно свидетельств, что ты состоишь в сговоре, Лемюэль.
— Уверяю вас, что это не так.
— Я верю тебе и поэтому прошу сделать это. Наступили темные времена, и на кон поставлено многое. Твой долг — обеспечить безопасность Махариуса, а я прошу тебя исполнить свой долг.
— Вы хотите, чтобы я помог раскрыть потенциальных предателей, сэр.
— Именно. — На минуту он замолчал.
Размышляя над сказанным, я через его плечо посмотрел на черное пламя, что плясало над темными звездоскребами. Ему на самом деле и не требовались доказательств. Он мог заставить меня исчезнуть в любой момент. Я не был уверен, действительно ли Дрейк верит в мою невиновность, но понимал, что для него это не играет особой роли. Я был не более чем инструментом, который он собирался использовать в охоте на предателей. Я был пешкой в его большой игре.
— Я сделаю это, — сказал я так лихо, как только мог, словно добровольно соглашался на опасное задание. Словно у меня был выбор.
— Рад слышать, — ответил Дрейк, будто и впрямь так считал.
Он поднялся, и я заметил у него в руке шприц для подкожных инъекций. Он поманил меня к себе. Мне стало интересно, что будет дальше.
— Не будь таким пугливым, — произнес Дрейк. — Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это иначе.
— Что в нем? — спросил я.
Игла была очень длинной и острой, и мне не понравилось, как ее кончик поблескивает в свете настольной люмосферы.
— Очень мощное противоядие, — ответил он. — Оно увеличит твою сопротивляемость всем видам наркотиков и ядов в течение одной луны.
— Думаете, кто-то попытается отравить меня?
— Думаю, кто-то может применить на тебе сыворотку.
С этими словами он ввел иглу мне в руку. От места укола начало распространяться странное онемение. Дрейк потянулся и коснулся пальцами моего лба. Внезапно у меня закружилась голова. Перед глазами замигали странные образы. Он произнес какие-то слова, и я понял, что вспомню их позже. Затем они исчезли из моего сознания, будто туман, развеянный крепким ветром, оставил лишь осознание, что когда-то я обладал знанием о них.
Я попытался пошевелиться, но тщетно. Мышцы казались парализованными, и меня обуял пронзительный и всепоглощающий ужас, подобного которому я не чувствовал прежде. Вот что значило быть совершенно беспомощным перед лицом опасности. У меня закружилась голова от понимания того, что с моими мыслями что-то сделали. Я уставился на Дрейка, в тот момент ненавидя и опасаясь его в равной мере.
— Никому не рассказывай о нашем разговоре.
Я только кивнул, уже задаваясь вопросом, какой прок с этого Дрейку. До меня начало доходить, что моя жизнь может находиться здесь под реальной угрозой.
— Свободен, Лемюэль.
Глава 18
Я встретился с Сергеем в таверне. Константин и Михаил были вместе с ним, так же одетые, как в прошлый раз. Они тепло поздоровались со мной, пока я усаживался в их приватной кабинке, которая, как я невольно заметил, располагалась в укромном уголке, откуда отлично просматривались все входы и выходы. Сергей поставил на стол напитки, не говоря ничего, кроме тостов, покуда мы не осушили по нескольку стаканов. Глаза всех троих чуть остекленели. Видимо, это означало, что мои собутыльники захмелели, но я подозревал, что они менее пьяны, чем я сам.
— Во дворце все в порядке? — спросил Константин. Он вновь взял на себя роль лидера, однако, как и прежде, я предполагал, что руководитель — Михаил.
Я кивнул:
— Все идет своим чередом.
— Лорд верховный командующий готовится к отбытию?
— Не мне говорить об этом, — сказал я.
— Твоя осторожность достойна уважения, — отозвался Михаил. — Однако всем известно, что он согласился отправиться на Терру с кардиналом Септимом. Или нет?
— Махариус не делится со мной своими планами.
— Но ты — его доверенный телохранитель.
— И буду им оставаться, пока храню его тайны, — произнес я.
Если они и впрямь хотели втянуть меня в заговор, я не собирался облегчать им задачу.
Сергей улыбнулся и кивнул, как будто я вел себя очень осмотрительно.
— Еще ты дружишь с инквизитором Дрейком, — внезапно сказал Михаил.
— Это сильно сказано.
— Ты говорил с ним после нашей первой встречи, — произнес он с неприятной улыбкой, и мне вдруг захотелось как следует врезать по его ухмыляющемуся лицу.
— Меня вызвали к нему, — ответил я.
— Что он хотел?
— Знать, с кем я встречался.
— И ты, конечно, ему рассказал.
— Я рассказал ему, что пил здесь с Сергеем и что он познакомил меня с вами, а еще то, что у вас будто имеется информация о заговоре против Махариуса.
— И что он на это сказал?
— Велел держать с вами связь и докладывать ему обо всех наших беседах.
От меня не укрылось, как Сергей с Константином обменялись взглядами.
— Это все?
— Дрейк — занятой человек, — произнес я. — Жаль огорчать вас, однако сомневаюсь, что вы оба так уж важны для него. Как, впрочем, и я сам.
— Но он интересовался нами.
— Настали опасные времена. Как я сказал, не думаю, что вы настолько важны для него, но, если настаиваете, я могу напомнить ему ваши имена. — В мой голос вкралась нотка угрозы.
— В этом нет нужды, — ответил Михаил.
— Итак, у вас есть какая-то информация насчет этого предполагаемого заговора?
— Есть, но сначала мы бы хотели задать тебе пару вопросов.
— Каких?
Моя кожа вдруг онемела, перед глазами все слегка поплыло.
— Какая крепкая выпивка, — произнес я.
Улыбка Михаила стала еще более насмешливой.
— Не сказал бы, — ответил он.
— Что вы хотите знать? — Его лицо как будто выросло. Оно словно стало единственным в комнате, на чем я мог сфокусировать взгляд.
— Думаешь, Махариус и впрямь намеревается отбыть на Терру?
— Если только у него не останется другого выбора, — ответил я. Слова будто бы сами из меня выскользнули.
Михаил казался очень дружелюбным и достойным доверия. Ему точно можно было рассказать.
— Думаешь, это разумно с его стороны?
— Вряд ли неподчинение прямому приказу Империума разумно.
— Ты думаешь, что Махариус сможет с этим разобраться.
— Если кто-то и сможет, то только он.
— А ты, верный солдат Императора, не видишь в этом ничего плохого.
— Плохо не подчиняться велениям Императора, — промолвил я.
— Однако
