Отперев дверь, Ясмин втянула меня внутрь. За пультом охраны в холле лежал мужчина в форме, истекающий кровью от удара вазой с цветами по голове. На нем сидели несколько демонов безумия, очевидно, пригласившие Ясмин войти через верхний этаж. Я лишь вздохнул: если бы мужик впустил нас, кричащих о помощи, можно было бы обойтись и без рукоприкладства. Воспользовавшись отсутствием дежурных и администраторов, я бросился к столу с компьютером, намереваясь отыскать номер палаты, в котором лежал наш потенциальный свидетель.
— Полночь! — злилась позади меня Ясмин, расхаживая из одного угла приемной в другой. — Эти уродцы отняли у нас полчаса! Ненавижу Ангелов-Хранителей.
— Они пытались защитить от нас пациента Филимонова? — задал риторический вопрос я, не ожидая ответа.
— Сомневаюсь, — кипятилась моя спутница, нервно теребя край сарафана. — Они никого не защищают, помощи от них не дождешься. Где был мой Ангел-Хранитель, когда меня насильно обратили в вампира? А чем занимался твой охранничек, когда ты испускал дух?
— Не знаю… — пробормотал я. — Но мне известно, что Алексей Филимонов прямо сейчас находится на втором этаже, в палате под номером 28, — программа поиска пациентов закрылась, компьютер мне более не требовался. — Идем быстрее. Надеюсь, мы не зря неслись к Богу на нимб, и получится выведать у подозреваемого в организации взрывов хоть что-то стоящее.
Больничное помещение с цифрой «28» на голубой двери утопало в тишине. Приоткрыв створку, я был готов увидеть Филимонова спящим, но это было не так. Мужчина, затянутый в пижаму из протертого хлопка, сидел на стуле и тихонько раскачивался из стороны в сторону. Он был обладателем самой обычной, заурядной внешности и взъерошенных волос, которые он постоянно перебирал тонкими пальцами. Единственное, что оказалось примечательным в его облике, это большие и влажные глаза, сверкавшие во мраке больничной палаты.
— Эм… Алексей? — нерешительно позвал его я, застыв на пороге. Мне ничего не было известно об этом человеке, страдающем душевным расстройством. Я просто вломился в его комнату посреди ночи, даже не подумав о том, что он может быть опасным или агрессивным. — Я извиняюсь за вторжение, меня зовут Антон Шальков. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
— Кто пришел? — рассеянно переспросил Филимонов, не поворачивая к нам головы и смотря в одну точку.
— Антон Шальков, — повторил я.
— Не тот пришел… кто-то другой пришел… — вздохнул Алексей, и в его голосе послышались плаксивые нотки. — Как же так?
— Он несет чушь, — недовольно заметила Ясмин. — Может, его головой об стол ударить?
— Голова… — вздохнул наш пациент, хватаясь за виски руками. — Она так болела, так болела. После взрыва из ушей шла кровь. Я не видел, мне уже потом сказали…
— О каком взрыве вы говорите? — пряча чувство радости от того, что тема сама по себе перешла в нужное мне русло, спросил у Филимонова я.
— Взрыв был большой. И очень важный, понимаете? — на лице у больного впервые появилось выражение заинтересованности. — Он мне долго рассказывал о том, почему всем нам нужен этот взрыв.
— Он? — нетерпеливо перебила его Ясмин, но я прижал палец к губам, призывая ее замолчать. Клиентов и свидетелей нельзя торопить и запугивать, иначе они не смогут рассказать ничего полезного.
— Я не видел его лица, — разочаровал нас Алексей. — Ведь он все время был в моей голове. Часами напролет мы разговаривали…
— Он псих, — зашипела мне в ухо Ясмин. — Мы зря тратим время.
— Тогда почему Ангелы-Хранители пытались уничтожить нас на пути к нему? — возразил я.
— Они тоже психи? — пожала плечами вампирша.
— Взрыв порождает чистоту, — обняв руками колени, зашептал Филимонов. — Конечно, я понимал, что мой взрыв — не самый главный, там и другие люди тоже взрывали. Однако мой гость сказал, что без него никак. С него началось что-то грандиозное.
— Я сейчас сама с ума сойду, — простонала вампирша. — Пойду, постою в коридоре, буду караулить.
Дождавшись, пока девушка скроется за дверью, я аккуратно подошел к Филимонову и сел рядом с его стулом на колени. Алексей повернул голову, внимательно наблюдая за мной. Мне хотелось, чтобы этот человек проникся ко мне доверием.
— Как вы организовали взрыв? Вы действовали в одиночку? — спросил его я.
— Конечно! Только я один и мог это сделать. Голос в моей голове так сказал, а голос никогда не врет. Он знает все, господин Шальков, — прошептал Филимонов, кусая губы. — Он видел Рай и Ад. Он знает, что было, что есть и чего быть не должно.
— И чего же? — мне захотелось съежиться, и мурашки пошли по всему моему телу от всего услышанного.
— Ад… не должен… существовать… — с трудом выговорил Алексей. — Скоро его не будет!
— Кто это сказал? Это ведь неправильно, — у меня перехватило дыхание. — Ад был создан не просто так. Нет никаких доказательств того, что при отсутствии Преисподней в мире воцарилось бы добро. Этот мир не одинаков. Что же будет после исчезновения Подземного мира, все люди добры, но кто-то добрее?
— Голос не был добрым, когда говорил о Геенне Огненной, — протянул Филимонов. — На его лице была злость.
— Вы сказали, что не видели того, кто приходил к вам! — встрепенулся я. — Это не так?
— Он явился однажды. Я сомневался в тот день, что взрыв так уж необходим, я не верил в себя и в существование своего гостя, — с горечью воскликнул Филимонов. — Я почти передумал, и он явился мне. После этого я сбежал из этой палаты, чтобы все устроить. Он помогал мне! Я покинул палату в определенное время, и меня никто не заметил, ведь весь персонал был занят на третьем этаже, они заняты там каждый вечер…
— Опишите же его! — взмолился я.
Пациент психиатрической лечебницы прикрыл глаза, улыбаясь. Его веки подрагивали, когда он пытался восстановить в памяти образ своего гостя, являвшегося, по сути, заказчиком уничтожения проходов в Ад по всей Москве. Кому мне стоило молиться о том, чтобы Филимонов заговорил?
— Высокий… статный… у него было что-то острое в руках, — бормотал Алексей. — Он сказал, что еще придет ко мне, чтобы забрать с собой. Я жду его здесь, понимаете?
— Когда он придет? Сегодня? — напрягся я, не смея даже надеяться, что удача улыбнулась мне настолько широко.
— В день Страшного Суда… — с придыханием протянул Филимонов, расплываясь в сумасшедшей гримасе. — Он явится за мной и за другими своими соратниками, устроившими взрывы по всей Москве, по всему миру!
— Ну отлично… — схватился за голову я, чувствуя безнадежность. В университете нас учили задавать правильные вопросы, но ни один из них не приходил мне
