Ведь полиции здесь нет — совсем никакой. Каждый атаман на своей территории решает такие проблемы самостоятельно, в меру сил и возможностей.
Мы не вмешиваемся — это вообще не наше дело.
Выслушав мой доклад, Вершбоу, сжав губы, покивал.
— Да, майор, вот с такими людьми нам приходится работать… м-м-мда! В связи с тем, что в городе продолжаются беспорядки, выезд за периметр оборонительных сооружений мною запрещен. Всем! Кроме вас и ваших людей — вы станете нашими глазами и ушами.
— Есть, сэр!
Ну, да — рассказывайте мне сказки, господин подполковник! Ушей у вас здесь и так предостаточно. А вот, глаза… здесь он прав.
— Когда следующий выезд?
— Полагаю, что сегодня в этом уже нет необходимости. Готовьте группу на завтра. Разделитесь на две части, второй отряд поведёт лейтенант Хансен. Ваша задача — осмотреть город и оценить обстановку на месте. Все потребное вам выдадут со склада, я уже распорядился. И, да, майор — с этого дня вы официально считаетесь принимающим участие в боевых действиях. Ваши люди тоже, разумеется. Соответствующее распоряжение уже зафиксировано в управлении кадров.
То есть, все возможные надбавки и выплаты нам положены в полном объёме — здравствуй, Афганистан!
Вернувшись к себе, вызываю Хансена и Крамера — надо составить план работы на завтра.
Просидели мы за этим делом около часа, но то, что в результате у нас вышло, можно было, не стесняясь, предоставить на суд самой придирчивой комиссии. Предусмотрели всё — даже и авиационную поддержку при необходимости. Утром во дворе развернут свои пушки и артиллеристы — нам положено и артиллерийское прикрытие, если это вдруг потребуется.
Связь, боеприпасы, снаряжение — лейтенант лично все проконтролирует сегодня же. Мы выйдем за периметр подготовленными по максимуму.
Проводив ребят, плюхаюсь в кресло, достав из холодильника бутылку виски. Денек сегодня был… сложный, скажем так. И это дело нужно как-то обдумать.
В дверь требовательно постучали.
Кого там ещё нечистый притащил?!
— Войдите!
Здрасьте… мистер Лоренц собственной персоной? А ему-то здесь что нужно?
— Присаживайтесь, сэр, — указываю ему на свободное кресло. Виски не предлагаю — в бутылке уже видно дно. Не наливать же гостю на донышко стакана?
Впрочем, эта проблема решается быстро — гость ставит на стол свою бутылку. Нехило же они там зарабатывают! Я, при всем своем финансовом положении (не самом плохом, чего греха таить…), себе подобные изыски позволить, в принципе, могу. Но не стану, кошелек такого удара безболезненно не перенесёт!
А вот наши «связисты» могут хлестать такой виски! И кто тут, скажите на милость, самый крутой и необходимый? Если судить по уровню финансового обеспечения?
— Не стесняйтесь, майор! Я ведь могу называть вас по имени? Нас как-то вот не представили друг другу — я уж сделаю нагоняй своему заместителю по этому поводу! Но ведь никто и ничто не помешает нам устранить это досадное недоразумение?
— Буду только рад этому, сэр!
Немного лести ещё никому не повредило — а вот помогло очень даже многим!
Гость, легко двигаясь по комнате, протягивает руку за спину и снимает с полки два стакана. И ведь он даже не обернулся! От двери полка не видна, это я проверял!
Вывод?
Он здесь не в первый раз. Но Каллиадис ничего не рассказывал мне об этом человеке! Ни словом — ни жестом!
— Дорогой Джон! Мы же договорились — по имени! Меня зовут Джеффри, впрочем, вы, наверняка, это знаете.
А он бывший военный… в движениях гостя то и дело просматриваются некоторые специфические жесты. Да и манера говорить…
Офицер — и в немалых чинах.
Несколько минут мы болтаем о всяких пустяках. А Лоренц меня внимательно изучает. Кто-нибудь другой этого мог бы и не заметить — но не я!
— Вот что, дорогой Джон… — ставит на стол опустевший стакан мой гость. — Мне было бы интересно ваше мнение.
— О чём? — удивленно развожу руками. Я тут всего несколько дней!
— Не прибедняйтесь, — улыбается одними губами гость. — Вы же проницательный человек!
А глаза у него при этом остаются совершенно холодными и почти не мигающими. Тут такой актер пропадает… любой театральный импресарио отвалил бы ему кучу денег прямо на месте!
— Раз вы так думаете — готов вам помочь! Но, Джеффри, вы же понимаете, что моё руководство…
— Всегда пойдёт нам навстречу в подобной — да и в любой другой, ситуации. Не сомневайтесь.
И кто у нас тут хвост — а кто, собака?
— Раз так, — развожу руками, — то и в моем содействии вы можете не сомневаться. Я готов оказать вам любую посильную помощь. Только что я могу? Технических специалистов у нас нет, мы занимаемся совсем другими вещами.
Мой собеседник улыбается. Наливает в стаканы ещё виски.
— Специалистов по всяким научным штучкам у меня хватает и без вас, дорогой Джон! Меня интересуют совсем другие вещи. Например, я бы хотел знать отношение населения к нашим работам, да и вообще — чем они там «дышат», как говорят русские? Что думают, как реагируют на наше присутствие?
— Ну, это-то как раз не вопрос вообще! Будем разговаривать, спрошу.
— Не мне вас учить, Джон, но не хотелось бы, чтобы эти вопросы вызвали…
— Без проблем, Джеффри! Я тоже не вчера вылупился из яйца!
— А я постараюсь организовать для вас и вашей группы отдельную оплату — за участие в наших экспериментах.
Мы посидели ещё некоторое время, обмениваясь различными новостями и слухами и перемывая косточки руководству и отдельным сослуживцам. Собеседником Джеффри оказался неплохим, язык у него был подвешен правильно, и вечер пролетел совсем незаметно.
Уже укладываясь спать, вытаскиваю из разгрузки пачку евро, полученную от главгангстера, и пересчитываю. Двадцать тысяч, между прочим! Нехило…
И какие же эксперименты здесь проводят наши связисты? Зачем? Чем так сильно отличается именно эта
