— Есть, сэр! — невозмутимо отвечает он.
— Ханслоу, ваша задача проверить все средства связи и личной защиты, — озадачиваю лейтенанта. — Двойной комплект источников питания! Не забудьте и продовольственные рационы. Воду — словом, всё, что требуется при длительном нахождении в одном месте. Относительно сроков проведения операции никаких указаний не имеется, а в то, что всё потребное нам доставят по мере необходимости, я не очень-то верю.
— Есть, сэр!
Во дворе царит суматоха, механики проверяют наши автомашины. Ну и что с того, что две из них совсем новые? Отказывает любая техника, эту истину я усвоил давным-давно. И, как правило — неожиданно и в самый неподходящий момент.
Приказ пришел рано утром и этим прервалось долгое ожидание. Указанный срок начала операции перенесли, причем конкретной даты нам не сообщили. Три дня, три долбанных чертовых дня я сидел как на иголках. Непрерывно гонял солдат, довел до нервного срыва одного из новичков — его списали. И черт с ним, пусть так, всё лучше, чем во время боя. Даже старина Джефф — и тот смотрел на меня с удивлением.
Но вот, всё уже решилось — выезд через час.
Ещё раз нас собирает Лоренц. Видок у него ещё тот… досталось полковнику. Всё это время я на базе его почти и не видел. Наши «связисты» развернули невиданную активность. Всё время куда-то уходили машины, от меня потребовали абсолютно все контакты в Диком поле. Всех атаманов, и их заместителей, вообще любого человека, который что-то значил там, за границами периметра.
Даже и к Марии кто-то поехал!
А что?
Она авторитетный торговец на черном рынке, её слово тоже имеет некоторый вес для её клиентов. Наверняка ей попробуют впарить какую-то дезинформацию, чтобы она донесла её до нужных ушей. А может быть и наоборот — что-то хотят узнать и через неё. Цыгане-то и у неё что-то наверняка покупают. Вот, что не продают — так это совершенно точно. Наркотиками Мария не торгует. И не покупает, вообще в руки не берёт.
Надо полагать, что и банды местных атаманов как-то будут задействованы, это уж само собою разумеется. Не пошлем же мы на такое грязное дело только своих парней?
Кстати, интернет на базе отключили сразу же после того самого брифинга у Лоренца. А у дверей радиорубки встали вооруженные часовые. База ощетинилась во все стороны разнокалиберным оружием, во дворе развернули минометы и артиллерийские орудия. Такое впечатление, что атаковать собирались нас, а не каких-то там цыган.
Все нервничали — и с каждым днём всё больше. Я просто не узнавал своих людей! Ладно, новички — но и старые солдаты порою вели себя странно! То и дело возникали какие-то стычки, ссоры. Напряжение, казалось, просто повисло в воздухе. Это, кстати, заметил не только я. Мастер-сержант только головою покачивал, наблюдая за поведением солдат.
— Они сильно измотаны, сэр… — осторожно заметил мне он. — Наверное, имеет смысл дать им некоторую передышку.
Услышать такое от Крамера?!
Да я просто ушам своим не поверил! Признать солдата уставшим от обычных тренировок? Воистину, наступают последние времена…
— Сэр, личный состав построен! — Ханслоу подбегает ко мне, придерживая рукой винтовку.
Подойдя ближе, осматриваю строй. Царившее на базе возбуждение затронуло и моих солдат. Горящие глаза, пересохшие губы — я не узнаю своих людей!
— Внимание всем! Сдать все коммуникаторы и нашлемные камеры! Сардж — проследить за исполнением.
А на фланге уже переминается с ноги на ногу сержант, прибежавший от Лоренца. Сейчас он заберет все устройства аудио-видеофиксации, и я сделаю запись в журнале — техника, согласно распоряжению, сдана. Подпись специально назначенного для этого сержанта удостоверит сей факт — он всё принял.
Солдаты удивлённо переглядываются, по рядам пробегает неясный шепоток.
— Лейтенант! Поторопите их!
— Есть, сэр!
А, кстати… Как мы назад, да через минные-то поля пойдём? Или устройства опознания будут отключены?
16
— По машинам!
Взревели двигатели, и окружающий мир слегка смазался. Идем на полной скорости, пулеметчики вертят своё оружие по сторонам. Стволы внимательно обшаривают округу — нет ли тут кого?
Нет.
Окрестности базы вообще почти вымерли. Тут и раньше было не особо оживлённо, а в последние дни жизнь и вовсе почти затихла. Так что ехать можем спокойно. Относительно, конечно, спокойно — я и сам как-то подсознательно дергаюсь. Общее напряжение достает и меня. Не понимаю пока ничего, вроде бы нет никаких особенных причин для этого. Но… чувствую себя не совсем уверенно. «Не в своей тарелке» — так когда-то говорила бабушка. Ну не знаю, в своей или в чужой, а какая-то нервозность всё равно есть. Дать бы кому-нибудь в морду! Полегчало бы…
С удивлением ловлю себя на такой мысли. Что это такое со мной происходит? Никогда раньше подобные желания меня не посещали просто так. Не в том, разумеется, смысле, что я никогда никому морду не бил, и таких желаний и вовсе не возникало. Бил и хотел этого. Но всегда для этого имелись какие-то конкретные причины, был и объект приложения желания, если так можно выразиться. Но, чтобы вот так — на пустом месте? Странно это…
— Внимание всем! Въезжаем в город! Всем быть наготове! Огонь открывать при первом же признаке нападения!
Господи, что это я?
Да мало ли что может почудиться солдатам, которые совсем недавно сюда прибыли? Да, они профессионалы, да, имеют боевой опыт… Но Ливия и Дикое поле — вещи весьма разные! Да и Афганистан… Не спорю, и там и здесь имеются одинаково безбашенные боевики, способные на абсолютно безрассудные поступки. И неожиданное нападение возможно в любую минуту. Всё так. Но раньше здесь такого не было! Для того, чтобы напасть на своего ближнего — это, да, здесь специально изобретать никто ничего не станет. Достаточно и того, что сосед живет немного получше или побогаче. Но мы-то не соседи! И нападать на нас просто так, задаром, никто не будет. Слишком дорого обходятся такие нападения, это тут все хорошо уже усвоили.
За деньги — песня другая. И мы уже видели, как тут могут организовывать такие нападения. Хорошо могут, нечего сказать. Умение воевать здесь у многих, можно сказать, наследственное. А умение жестоко воевать — и вовсе даст сто очков форы любому ливийцу. Вот афганцы
