Последние шесть слов он произнес медленно, раздельно, отчетливо и громко выговаривая каждое.
– Они не знают наших мечей, – продолжал король, – они не знают наших топоров, они не знают наших копий и нашей свирепости! Завтра мы их научим! Завтра мы их убьем! Завтра мы изрубим их на куски! Завтра мы обагрим землю их кровью и заставим их скулить! Завтра мы заставим их просить у нас пощады!
– Никакой пощады! – крикнул кто-то.
– Никакой пощады! – громко прокричал Альфред, но я-то знал, что на самом деле он так не думает.
Он бы скорее даровал пощаду датчанам, предложил им любить Бога и попытался их вразумить, но в последние минуты король научился наконец разговаривать с воинами.
– Завтра вы будете сражаться не за меня! – выкрикнул он. – Это я сражаюсь за вас! За Уэссекс! Я сражаюсь за ваших жен, за ваших детей и за ваши дома! Завтра мы будем драться за все это, и, клянусь могилой моего отца и жизнью моих детей, завтра мы победим!
Ему ответили приветственные крики. Говоря по чести, это нельзя было назвать особо зажигательной боевой речью, но то было лучшее, что мог предложить Альфред, и это сработало. Люди топали; имевшие щиты колотили по ним мечами и копьями, и сумерки вокруг нас наполнились ритмичным грохотом.
– Никакой пощады! – кричали люди.
Звук отдавался эхом от склонов холмов:
– Никакой пощады, никакой пощады!
Мы были готовы к решительной битве.
И датчане тоже были готовы.
* * *Ночью небо затянули облака. Звезды исчезли одна за другой, тонкий месяц поглотила тьма.
Заснуть было нелегко, и, сидя рядом с Исеулт, которая чистила мою кольчугу, я точил оба своих меча.
– Завтра ты победишь, – сказала Исеулт тихо.
– Ты видела это во сне?
– Сны больше не посещают меня с тех пор, как я крестилась, – покачала она головой.
– И что, крещение того стоило?
– Я должна в это верить, – ответила она.
Камень со скрипом пополз вниз по лезвию. Вокруг все тоже точили оружие.
– Когда все кончится, – сказал я, – мы с тобой уедем и построим свой дом.
– Когда все кончится, – возразила она, – ты уедешь на север. Только на север, и никуда больше. К себе домой.
– Тогда ты пойдешь со мной.
– Может быть.
Исеулт передвинула кольчугу и принялась натирать следующую ее часть куском овчины так, чтобы звенья засияли.
– Я не могу видеть свое будущее. Оно всегда во тьме.
– Ты станешь госпожой Беббанбурга, – заявил я, – я одену тебя в меха и увенчаю ярким серебром.
Исеулт улыбнулась, но я заметил слезы на ее щеках и решил, что это от страха. В ту ночь многие в нашем лагере испытывали страх, особенно когда люди заметили свет на ближайших холмах – там, где датчане разожгли свои костры.
Мы немного поспали, но задолго до рассвета меня разбудил мелкий дождь. Все вокруг тоже проснулись: люди зашевелились и принялись натягивать воинское снаряжение.
Потом в сером утреннем свете мы двинулись вперед.
Дождь то прекращался, то начинался снова, злой и колючий, он все время хлестал нам в спину. Большинство из нас шли пешком, а немногочисленные лошади везли щиты. Осрик и его люди двигались впереди, потому что хорошо знали графство.
Альфред сказал, что люди из Вилтунскира построятся в боевом порядке справа и с ними встанут люди из Суз Сеакса, за которыми во главе своих гвардейцев будет сам король: его гвардия состояла из воинов с Этелингаэга. Еще с Альфредом будут фирды Дефнаскира, Торнсэты и Хамптонскира, отряды Харальда, Бургварда и моего двоюродного брата из Мерсии, а слева встанет сильный фирд Суморсэта под командованием Виглафа.
Всего три с половиной тысячи человек.
С нами шли и женщины. Некоторые несли оружие мужчин, другие – свое собственное.
Почти никто не разговаривал. Утро выдалось холодное, а трава была скользкой из-за дождя. Люди проголодались и устали, да к тому же всем было не по себе перед битвой.
Альфред приказал мне отобрать пятьдесят человек, но Леофрик не захотел отдать столько из своего отряда, поэтому я взял людей у Бургварда – тех, что сражались вместе со мной на «Хеахенгеле», превращенном в «Огненного дракона», а теперь пришли сюда из Гемптона. Стеапа тоже был с нами, потому что, как ни странно, мы прониклись друг к другу взаимной симпатией. Со мной был также отец Пирлиг, одетый сегодня как воин, а не как священник.
Нас набралось меньше тридцати человек, но, когда мы поднимались по склону мимо покрытой зеленым мхом старинной могилы, к нам подошел Этельвольд.
– Альфред считает, что я могу сражаться рядом с тобой, – сообщил он.
– Он так и сказал?
– Он велел мне быть с тобой рядом.
Я улыбнулся. Вообще-то, мне хотелось, чтобы рядом со мной были только люди вроде Эадрика или Кенвульфа, Стеапы или Пирлига – словом, те, кому я мог доверять, зная, что они будут твердо держать свои щиты.
– Ты будешь у меня за спиной, – сказал я Этельвольду.
– Это как? – не понял тот.
– В клине ты встанешь прямо за мной и приготовишься в случае чего занять мое место.
Юнец воспринял это как оскорбление.
– Я хочу быть в первых рядах! – настаивал он.
– Ты когда-нибудь сражался в клине?
– Ты же знаешь, что нет.
– Ну тогда и нечего лезть вперед. К тому же если Альфред вдруг погибнет, кто тогда станет королем?
– А… – На его губах появилась слабая улыбка. – Значит, мне держаться за тобой?
– Да, все время оставайся у меня за спиной.
Исеулт и Хильда вели мою лошадь.
– Если мы проиграем, – сказал я им, – забирайтесь обе в седло и скачите.
– Куда?
– Куда угодно, подальше отсюда. Возьмите деньги.
Я сложил все свое серебро и ценности в седельные сумки.
– Возьмешь все это, – объяснил я Исеулт, – и скачите отсюда подальше вместе с Хильдой.
Хильда улыбнулась, услышав эти слова.
Она выглядела бледной; ее светлые волосы, мокрые из-за дождя, плотно облепили голову: шляпы у Хильды не было. Свое белое платье она подпоясала веревкой. Меня удивило, что она отправилась вместе с армией, я думал, она предпочтет найти какой-нибудь монастырь, но Хильда настояла на том, чтобы пойти.
– Я хочу посмотреть, как датчане умрут, – голосом, не допускающим возражений, заявила она. – А того, которого зовут Эрик, я хочу убить сама.
Она похлопала по длинному ножу с узким лезвием, висящему у нее на поясе.
– Эрик – это один из тех, кто… – начал было я, но запнулся.
– Один из тех, кто превратил меня в шлюху, – сказала она.
– Значит, это
