Корабль замедлил ход и остановился, и Ралла, его капитан, хлопнул в ладоши.
– Хорошая работа!
– Мы потеряли трех человек! – крикнул я в ответ.
Все трое погибли в бою с абордажной командой Олафа, и этих троих мы перенесли на «Морского орла». Я бы бросил их в море, позволив погрузиться в объятия морского бога, но они были христианами, и их друзья захотели, чтобы их доставили на христианское кладбище в Лундене.
– Взять его на буксир? – крикнул Ралла, показав на торговое судно.
Я согласился, и наступила пауза, пока к ахтерштевню «торговца» привязывали канат.
Потом мы все пошли на север через устье Темеза.
Чайки, расхрабрившись, выклевывали мертвым глаза.
Близился полдень, и прилив стал слабее. Воды устья масляно вздымались и опадали под высоким солнцем, пока мы медленно гребли, сберегая силы, скользя по посеребренному солнцем морю. И так же медленно впереди вырисовывался северный берег устья.
Низкие холмы мерцали на дневной жаре. Мне доводилось грести у этого берега и прежде, и я знал, что покрытые лесом холмы лежат за плоским выступом заболоченной земли. Нас вел Ралла, знавший берег куда лучше меня, а я запоминал приметы, пока мы приближались к суше. Холм чуть повыше других, отвесный берег и рощицу… Я знал, что увижу все это снова, потому что мы гребли в сторону Бемфлеота – логова морских волков, убежища морских змей, укрытия Зигфрида.
Эта земля была древним королевством восточных саксов, давно исчезнувшим королевством, хотя старые истории гласили, что когда-то здешние жители внушали страх. Они были морским народом, совершавшим набеги, но англы с севера завоевали их, а теперь этот берег стал частью королевства Гутрума – Восточной Англии.
То была беззаконная земля, лежащая вдали от столицы Гутрума. Здесь, в ручьях, высыхавших во время отлива, корабли могли дожидаться прилива, чтобы выскользнуть из бухточек и грабить торговцев, перевозивших товары по Темезу. То было гнездо пиратов, и Зигфрид, Эрик и Хэстен устроили здесь свой лагерь.
Они, должно быть, видели наше приближение, но что именно они видели? «Морского орла», один из своих кораблей, а вместе с ним – еще один датский корабль. Два корабля с гордыми головами чудовищ. Они видели и третье судно, неуклюжего «торговца», и решили, должно быть, что Олаф возвращается из удачного набега. Они приняли «Меч Господень» за норвежский корабль, только что явившийся в Англию. Короче, они видели нас, но ничего плохого не подозревали.
Когда мы приблизились к земле, я приказал, чтобы головы чудовищ сняли с ахтерштевня и кормы. Такие штуки никогда не оставались на виду, когда судно приближалось к родным водам, потому что головы чудовищ были призваны пугать враждебных духов. Олаф наверняка считал духов ручья в Бемфлеоте дружескими и ни за что не захотел бы их напугать. И вот наблюдатели в лагере Зигфрида увидели, как резные головы сняли, и подумали, что мы – друзья, идущие на веслах домой.
А я смотрел на этот берег, зная, что судьба еще приведет меня сюда. Я прикоснулся к рукояти Вздоха Змея, потому что и у этого меча была своя судьба. И я знал – этот меч тоже сюда вернется.
В этом месте моему мечу суждено было петь.
Бемфлеот лежал под холмом, крутой склон которого обрывался к ручью. Один из рыбаков, юноша как будто посмекалистей своих спутников, стоял рядом со мной и говорил, как называются места, на которые я указывал. Он подтвердил, что поселение под холмом и есть Бемфлеот, а ручей (он упорно именовал его рекой) – Хотледж. Бемфлеот лежал на северном берегу Хотледжа, южный берег которого был низким, темным, широким и зловещим островом.
– Канинга, – сказал рыбак.
Я повторял названия, запоминая их, как запоминал очертания увиденной земли.
Канинга была мокрым местом, островком болот и тростников, дичи и грязи. Хотледж, показавшийся мне скорее ручьем, чем рекой, представлял собой путаницу грязевых отмелей; между отмелями извивался ручей, устремляясь к холму над Бемфлеотом.
Когда мы обогнули восточный мыс Канинги, я увидел лагерь Зигфрида на холме. Земляные стены лагеря, увенчанные деревянным палисадом, выделялись на зеленом холме, как коричневый шрам. Склон под южной стеной был обрывистым, под ним теснились суда, лежащие в иле, обнажившемся во время отлива.
Устье Хотледжа охраняло судно, перекрывавшее ручей. Оно стояло наискосок, его удерживали прикрепленные к носу и корме цепи – чтобы не унесло во время приливов и отливов. Одна цепь тянулась к массивному стволу, вогнанному в берег Канинги, вторая была привязана к одиноко растущему дереву на островке поменьше, образовывавшему северный берег устья канала.
– Остров Двух Деревьев. – Рыбак увидел, куда я смотрю, и сказал, как называется остров.
– Но там всего одно дерево, – заметил я.
– Во времена моего отца было два, господин.
Отлив сменился приливом, вода начала наступать. Огромные волны вздымались в устье, и три наших корабля понесло вперед, к вражескому лагерю.
– Поворачивай! – закричал я Ралле и увидел облегчение на его лице. – Но сперва приладьте обратно голову дракона!
И вот люди Зигфрида увидели, как голова дракона снова заняла свое место, как голову с орлиным клювом вернули на высокий форштевень «Морского орла». Они должны были понять: что-то не так, но не потому, что мы продемонстрировали головы чудовищ, а потому, что наши корабли повернули, и Ралла перерезал канат, отпустив на волю волн маленькое грузовое суденышко. И, наблюдая со своих высоких укреплений, враги увидели, как мое знамя развернулось на мачте «Морского орла».
Гизела и ее женщины соткали этот флаг с волчьей головой, и я развернул его, чтобы наблюдавшие за нами люди узнали, кто убил команду «Морского орла».
Потом мы на веслах двинулись прочь, борясь с наступающим приливом. От Канинги мы повернули на юго-запад, а потом позволили сильному приливу понести нас вверх по реке, к Лундену.
А торговое судно, полное окровавленных, исклеванных чайками трупов, тот же самый прилив принес в ручей и ударил о длинный корабль, стоящий поперек фарватера.
Теперь у меня имелось три боевых корабля, в то время как у моего кузена их было пятнадцать. Он перевел эти захваченные нами корабли вверх по реке, и, насколько мне было известно, они просто гнили там. Если бы у меня было еще десять кораблей и команды для них, я смог бы захватить Бемфлеот, но все, что у меня имелось, – это три судна, а ручей под высокими укреплениями врага пестрел мачтами.
И все-таки я отправил врагам послание.
«Смерть надвигается на Бемфлеот».
* * *Но сначала смерть посетила Хрофесеастр – город недалеко от Лундена, на южном берегу устья Темеза,
