Люк, купающийся в обилии этих запахов, растерявшийся от них, недоверчиво повернул голову к тому, кто называл себя наставником.
«Ты поймешь, о чем я говорю, – насмешливо отозвался тот. – После того как встречаешь ветер с острова Иппоталии, обостряется инстинкт размножения».
«Он и сейчас не спит, – буркнул Люк и облизнулся раздвоенным языком. – Даже и не знаю, чего хочу больше – жрать или размножаться».
Змей-старший раздраженно мотнул хвостом, и по спине обуреваемого инстинктами потомка Белого ощутимо хлестнуло холодным ветром.
«Потом о бабах подумаешь, Лукас. Побольше самоконтроля».
Самоконтроль явно проигрывал желанию долететь до Рудлога и снова выкрасть одну принцессу. С ее острой грудью и горячими губами… и крепкими бедрами… и татуировкой внизу живота… какая все-таки пугающая интуиция у Марины…
«Ты меня вообще слушаешь?»
«Да, – смиренно отозвался Люк. – О чем ты говорил?»
Его змейшество с великим терпением повторил: «Самые чистые ветра – высоко над Турой, где небо черное и видны звезды, а воздуха так мало, что он не держит запахи и пропитан божественной силой. Туда можно подниматься, чтобы подпитаться, но это опасно».
Лорд Лукас, с усилием хлопающий крыльями, зевнул во всю пасть, чуть отстав, снова получил ветром по спине и нагнал наставника. Тот уже объяснил, что крылья не держат в воздухе, а лишь помогают движению, и что можно лететь и не используя их, изгибая тело на манер ужа, плывущего в воде.
«Ты можешь летать и в человеческой ипостаси, – вещал большой змей, и восходящее солнце золотило его чешую и длинные изящные перышки за ушами. – Ты и сам ветер, ты – эфир, и в твоей власти принимать любой размер и растекаться эфирным туманом… ты можешь вообще не принимать какую-либо форму, но это опасно, поэтому пока даже не думай пробовать. Потом покажу. Так можно создать бурю, став ее сердцем, так можно остановить ее».
«Опасно» было самым частым словом, которое вдалбливал ему наставник.
«Попробуй сегодня проверить целительские способности, – наставлял Люка старый змей. – Они должны проснуться. Это первое, что просыпается при инициации. Возьми анатомический справочник, найди подопытного, ощути его виту руками. Не пощупай, – ехидно пресек он фырканье Люка, – а просканируй над телом. Ты поймешь, как вибрирует каждый орган, запомнишь это и ощутишь, если с ним что-то не так. Словно в гармоничной мелодии будет звучать фальшь».
«Не проще показать мне?» – возмутился Люк, тренирующийся в это время лететь без помощи крыльев и старательно виляющий телом, приходя от этого в дикий восторг и выписывая в небе круги и восьмерки. Умом он понимал, что ведет себя как идиот. Но его переполняла такая чистая радость, что он никак не мог устоять.
«Не проще, – прошипел старший змей, воздевая глаза к небу от выкрутасов ученичка, – потому что для обучения тебе нужно знать хотя бы основы анатомии. Вот и займись. И еще раз повторю: сдерживайся, эта неделя будет сложной. Избегай волнений. Иначе могут быть жертвы».
«Легко сказать, – огрызнулся Люк. – Я вообще не понимаю, как я обернулся. И как мне в этом случае сдерживаться?»
«Почувствуешь, что не в состоянии совладать с собой, – занудно проговорил его змейшество, – сделай несколько вдохов-выдохов, попытайся найти внутри точку спокойствия, растянуть ее на все тело».
Люк снова фыркнул.
«А попроще, уважаемый наставник?»
Старый змей очень тяжело вздохнул.
«Бывали случаи, когда тебе очень хотелось дать кому-то в морду, но нельзя – и ты останавливал себя?»
«Редко, – честно признался лорд Лукас. – Чаще всего я себя не останавливал. Но так куда понятнее, спасибо».
«Придется учиться, – твердо заявил наставник. – У тебя день, чтобы потренироваться. Ночью я буду ждать в горах. А сейчас тихо спускаешься в лесок, оборачиваешься и идешь в замок. В тумане тебя не должны увидеть».
«Объясни, наконец, как обернуться?» – мысленно взвыл его светлость, у которого уже башка опухла от наставлений и поучений. Да и инстинкты никак не хотели замолкать.
«Представь, что ты человек, и все, – откликнулся старый змей невозмутимо. – Снижайся, Лукас. Я понаблюдаю за тобой. И еще, – он поколебался. – Не трогай пока зеркала. Понял? Не прикасайся к зеркалам. Ни в коем случае».
«А что будет?» – устало поинтересовался Люк. Новых впечатлений и знаний оказалось уже слишком много, и его начало потряхивать.
«Распылит в подпространстве, – буркнул наставник. – Запомнил? Не трогай зеркала!»
Люк скользнул на заснеженную полянку в парке, где сквозь плотный туман еле-еле виднелись шпили замка Вейн. Покосился на свои лапы, погрыз деревья – ужасно чесались клюв и зубы. И, отплевавшись от щепок, закрыл глаза и представил себя таким, каким привык видеть в зеркале.
Зависший на высоте в несколько сотен метров Луциус Инландер наблюдал, как вспыхнул серебристым контур большого змея воздуха и в одно мгновение сжался в обнаженного человека.
Ох, как же хорошо. У него самого не с первого раза получилось.
Люк встал, осмотрел себя, поглядел вверх – и свистящим хриплым шепотом, перемежающимся ругательствами, пообещал исхитриться-таки, совершить государственное преступление и откусить наставнику голову. А после очень непечатно высказался про то, что при всем уважении к его умнейшеству снова познал желание дать кому-нибудь в морду.
Дерзкий мальчишка! Учить его и учить. Зато начнет думать наперед и всегда ожидать подвоха.
Король Инляндии захохотал, вильнул хвостом и отправился в Лаунвайт.
Глава 7
19 января, четверг, Инляндия
Люк Дармоншир
Лорд Дармоншир, чувствуя, как немеют ноги в хлюпающей снежной грязи, и стараясь не трястись от холода, под покровом сумерек и тумана пробрался к родовому замку. Подергал боковую дверь, досадливо поморщился – она была наглухо закрыта после прошлого приключения с Дьерштелохтом, – полюбовался развороченным окном своей спальни со свисающим куском рамы и направился к главному входу.
На стук молоточка через пару минут выглянул дворецкий, да так и застыл, глядя на хозяина во всей красе.
– Ирвинс, – высокомерно проговорил Люк, – не одолжите мне свой пиджак?
– Конечно, ваша светлость, – на автомате проговорил слуга. Глаза у него были круглыми.
– Благодарю, – невозмутимо кивнул лорд Дармоншир, обвязал пиджак по талии, соединив рукава сбоку, и прошел в холл. – Прошу вас сегодня подать завтрак пораньше. И вызовите мастера – ночью был сильный ветер, у меня в спальне выбито окно.
Замершие пунцовые горничные, смахивающие пыль с великолепных статуй, украшающих холл замка, могли вдоволь полюбоваться очень прямой спиной его светлости, неспешно поднимающегося по лестнице. И кое-чем пониже, прекрасно очерченным, чего не смог полностью скрыть узкий предмет одежды.
После горячего душа, пяти выкуренных сигарет и обильного завтрака, который его светлость потребовал повторить, Люк наконец примирился с реальностью и перестал ежеминутно поглядывать в зеркало, чтобы проверить, не покрывается ли он чешуей. Еще две чашки кофе и пару сигарет спустя он пришел в себя настолько, что спустился в кабинет, приказав подать ему второй завтрак туда, открыл ежедневник и аккуратно, по пунктам записал все, что запомнил. И решил,
