Вечером, когда в голове наконец выкристаллизовался простой и четкий план, герцог вышел из кабинета и прошелся по замку, чертыхаясь. Кто бы мог подумать, что здесь столько зеркал?
Вряд ли Луциус круглосуточно наблюдает за ним, но нужно себя обезопасить.
Люк спустился в подвалы – туда, где содержались братья Дьерштелохты, – и там уже, не выпуская из поля зрения дверь, чтобы никто не вошел, закурил и набрал на телефоне Марину. И постарался следить за дыханием, помня, что каким-то чудом она чувствует, когда он врет.
– Привет, – проговорила она в трубку почему-то шепотом.
– Привет, детка, – с удовольствием ответил его светлость. – Занята?
– Мы в Бермонте у Полины, – так же тихо объяснила третья Рудлог. Люк прислушался: странные звуки на фоне оказались медвежьим порыкиванием. Оно отдалялось, что-то глухо похрустывало, и Марина сказала уже громче: – Я отошла подальше, чтобы не пугать сестер непривычно широкой улыбкой. Они, боюсь, еще не готовы к моим нежностям.
– Зато я готов, – усмехнулся Дармоншир. – Заглянешь сегодня ко мне? Связывать и оставлять на ночь не буду, обещаю.
– Проголодались, ваша светлость? – коварно поинтересовалась Марина, и он прикрыл глаза от возбуждения и хрипло признался:
– Вот сейчас я ощутил дикий голод, детка.
Она тихо и дразняще рассмеялась.
– Придется потерпеть. У меня еще все болит, Люк. Знал бы ты, как трудно мне пришлось на работе.
– Черт, – нетерпеливо и жарко сказал он, уже совсем забыв обо всем, кроме нее, – я негодяй, Маришка, но это меня заводит еще больше. Приходи. Я сделаю тебе хорошо. И не больно. Тебе даже двигаться не придется.
– Заманчиво, – тяжело и горячо выдохнула она в трубку. – Но я не могу. Так как на выходных кто-то утащил меня предаваться греху на берегу океана, то вечером придется срочно подбирать наряд на завтрашнюю церемонию. У меня вечер расписан по минутам, и никак не улизнуть. Так что завтра увидимся, ваша светлость. Не потерпишь?
– Да я и сегодня-то с трудом вытерпел, – честно признался Люк. – Но… возможно, мы завтра не увидимся.
– А что такое? – тут же насторожилась она.
– Скорее всего, я буду сидеть в королевской тюрьме, детка.
– Так, – серьезно проговорила Марина, и он снова ощутил во рту кислятину и поморщился сам от себя. – Что случилось?
Люк хмыкнул, насколько возможно небрежно.
– Не бери в голову, Маришка. Я справлюсь.
– Кембритч, – зло отчеканила принцесса, – немедленно скажи мне, в чем дело.
– Марина, – сейчас он добавил в голос чуть насмешки и терпения, – во-первых, это не твоя проблема, а моя, и мне ее решать, а во-вторых, это совсем не телефонный разговор.
– Хватит вилять, – голос ее вибрировал от негодования. – Ты сам подарил мне этот телефон, и нас никто не услышит. А я ушла уже далеко. Люк!
И герцог словно неохотно, тщательно мешая ложь и правду, произнес:
– Луциус очень рассчитывал на мой союз с твоей сестрой, Маришка. И когда брак сорвался, чему я несказанно рад, несколько… осерчал. Вытащил компромат на меня многолетней давности и пригрозил, что, если я не решу проблему и срочно не женюсь на ком-то достойном, гнить мне в тюрьме. И сроку дал три дня.
– Почему так срочно? – резонно спросила она.
– Гневается, – легко объяснил герцог. – Сказал, что если дать больше времени, то я извернусь. И он прав, Марина. Так и было бы.
Принцесса молчала настолько долго, что он уже решил: раскусила его.
– Грязно играет, – наконец проговорила она – и Люк едва не выдохнул от облегчения.
– Это же Луциус, – сказал он со смешком.
– Я понимаю, почему ты не хотел говорить мне.
– Это хорошо, Маришка.
– Я очень боюсь свадьбы, Люк. Мне нужно привыкнуть к мысли об этом. Я думала, полгода как раз хватит.
– Я знаю, – голос еще больше охрип, и ощущения стали совсем мерзостными. – Поэтому я предпочту тюрьму.
– Не надо тюрьмы, – расстроенно произнесла третья Рудлог. – Ты можешь решить этот вопрос?
– Я как раз над этим работаю, детка. Не волнуйся. До четверга еще есть время.
– Работай, – попросила она несчастным голосом. – Но если не получится, только посмей мне не сказать! Слышишь, Кембритч?
– И что? – спросил он, будто забавляясь. – Опять наплюем на все обещания и поженимся?
Она испуганно вздохнула. Но тон ее был твердым:
– Да. Какая, собственно, разница – сейчас или потом? Можно будет устроить тайную свадьбу, умаслить Луциуса, а через полгода провести нормальную церемонию.
– Отчаянно смелая принцесса, – это прозвучало очень искренне. – Решила спасти меня.
– Не смейся.
– Ни за что, Маришка. Я считал, что ты, только услышав это, убежишь в ужасе и видеть меня не захочешь.
– Я и сейчас в ужасе, Люк. И очень надеюсь, что у тебя получится решить это другим образом. Но если нет…
– Я постараюсь, Марина, – пообещал он чистую правду. – Я очень-очень постараюсь. Хотя, – он понизил голос, – искушение сделать тебя своей так скоро очень велико.
– Но ведь вы не будете обманывать меня, ваша светлость? – с нежностью поинтересовалась она, и он сжал в руках пачку сигарет, комкая ее.
– Нет, детка. Ни за что.
– Вот то-то же! – проговорила Марина строго.
Он улыбнулся.
– Утром в четверг я позвоню тебе. Надеюсь, с хорошими новостями.
– Да даже если с плохими, Люк, – мягко сказала принцесса. – Звони. И… мне жаль, что я не могу сейчас быть с тобой.
– Можешь, детка, – проговорил он требовательно, улыбаясь. – Помнишь? Тебе нужно будет только лежать. Остальное сделаю я сам.
– Не-е-ет! – протянула она со смехом. – Не искушайте меня, ваша светлость. Мне пора.
Ему на самом деле тоже было пора. Именно поэтому он с сожалением произнес:
– Хорошей ночи, Марина.
– И тебе, Люк.
Его светлость вышел из подвала и тут же наткнулся на якобы случайно встретившегося ему на лестнице Леймина.
– А, Жак, – сказал он мрачно. – Вы-то мне и нужны. Удалось выяснить, откуда слита информация?
Безопасник тяжело поднимался по ступенькам рядом с ним.
– Проверили все телефоны, милорд, – ответил он сквозь зубы, – у Майки нашли подсадку. Его разговоры писались, ваша светлость. – Плохо, Леймин, – сдержанно укорил его Люк. – А где сам Доулсон-младший? Он вернулся, кстати?
– Вернулся, – буркнул Леймин. – Прячется от вас. Боится вашего гнева.
– Вот и пусть прячется. Еще недельку минимум. Скажите, что я очень, очень зол, Леймин, – попросил Люк. – Но как же вы так пропустили?
– Виноват, ваша светлость. Буквально неделю назад проверяли – не было. Хотя что оправдываться? Не гожусь я, видимо, для этой работы, милорд.
– Ну-ну, – сухо сказал Люк. – Я не знаю никого, кто более бы годился, Жак. Вы мне жизнь спасли, помните? Просто учтите повышенный… интерес его величества к моей жизни.
– Уже все перелопатили, милорд, – отозвался Леймин недовольно. – Остальное все чисто. Виноват, виноват.
– Исправим, – успокоил его герцог. – Вот что, Жак. Достаньте мне как можно
