Саму её в столбе пламени видно не было, и когда огонь погас, я в нетерпении даже немного приподнялся, чтобы увидеть последствия такого удара. Девушка не сгорела, как я думал, объятая таким пламенем, она просто лежала и не шевелилась. К ней тут же бросилась её подруга в желтой юбке, с которой она приехала. Подбежав и поводив руками над телом брюнетки, она, продолжая сидеть, повернулась к девушке в шортиках и скрестила руки над головой. «Это типа всё, что ли, финита ля комедия? – подумал я. – «Уф, слава богу», – выдохнул я спустя несколько секунд при виде того, как брюнетка при помощи своей подруги принимает сидячее положение. А девушка в шортиках, подойдя к своей сопернице, что-то спросила и, получив ответ, отправилась уже к своим подружкам. Быстро сев в свою машину, причем блондинка села за руль, развернулись и уехали по дороге через лес.
Спустя несколько минут, во время которых девушка в желтой юбке продолжала водить руками над брюнеткой, они поднялись, при этом брюнетка встала сама, и, медленно подойдя к машине, сели в неё. А за руль, кстати, села девушка в юбке, хотя, когда приехали, со стороны водителя выходила девушка в костюме, видно, все-таки сильно ей досталось. Развернув машину, девушки также уехали по единственной дороге через лес. А я, привалившись к сосне спиной и вытянув ноги, уселся прямо на торчавший корень дерева и пытался проанализировать только что увиденную, но никак не укладывавшуюся в голове картину.
Под деревом я просидел, наверное, минут двадцать, пытаясь осознать увиденное. Данные были получены впечатляющие, но вот обработать их не получалось. Точнее, получалось, но как-то криво и однобоко. Поэтому, перебрав вслух все возможные, красиво выстроенные матерные словосочетания, наподобие больших и малых петровских загибов, закончил выплеск эмоций банальными «о&#еть» и «б#@&ь».
«Это просто какая-то фантастика», – наконец-то оформил я в литературную форму свой вывод. Я, конечно, фантастику любил, но я любил её читать, черт возьми. А переживать, наблюдая за приключениями главного героя, или самому стать таким героем – это две большие разницы. Странность первая – моё спасение, вторая – девушки-колдуньи, третья – была осень, а сейчас, судя по распустившимся цветкам на поле, разгар лета. Я в другом мире, и это уже не подлежит сомнению. Оставался призрачный шанс, что я просто лежу в коме после аварии и мне всё это снится, но ударив затылком, в стиле Андрея Миронова, в ствол дерева, почувствовал боль. Со вздохом почесав ушибленное место, вынужден был признать, что для сна антураж слишком реалистичен.
Желудок, придавленный моими эмоциями, не выдержал издевательств и снова заголосил, требуя хотя бы сыроежек.
– Ну какие, на хрен, тебе грибы в разгар лета? – вслух начал оправдываться я.
Но голосу разума этот троглодит внимать не хотел и требовал хоть что-нибудь. Короче, выбор был небольшой: или сдохнуть от голода, или идти в неизвестность, благо дорога рядом. Я со вздохом поднялся и отправился в сторону виднеющейся дороги.
Вступив на асфальт, я на секунду замер, вглядываясь, что там впереди, но метров через пятьсот дорога делала поворот, поэтому кроме леса не было видно ничего. «Дорогу осилит идущий», – мрачно вспомнил я известную мудрость и решительно шагнул вперед.
* * *Я затрахался, господа! По моим ощущениям, я шёл целый час и километров пять точно протопал. Не такое уж большое расстояние, и будь я в обычной форме, пробежал бы это расстояние и даже не запыхался, все-таки с десяти лет до семнадцати я активно занимался кикбоксингом. Но заняв в семнадцать лет второе место на первенстве Санкт-Петербурга и получив долгожданного КМСа, как-то резко охладел к дальнейшим тренировкам. Университет, девушки, обязательная для студента подработка, чтобы хоть немного быть независимым от родительского кошелька, – всё это как-то оторвало меня от спорта. Сенсэй, конечно, был жутко недоволен, все-таки я был хоть и не суперподающим надежды, но достаточно перспективным. Но я, выдержав тяжелый разговор с тренером и отстояв свое мнение, все же свёл свои занятия до двух раз в неделю, чисто для поддержания формы. Но сейчас, после пережитой аварии и ночёвки в лесу, голодный и мучимый жаждой, я чувствовал себя весьма хреново. Поначалу я просто бездумно шёл, потом, чтобы отвлечься от голода и желания пить, начал считать шаги, а дойдя до цифры две тысячи, бросил.
Но вот, наконец, я дошел до конца своего маршрута, дорога упёрлась в широкое двухполосное шоссе. Шум от проезжающих машин я слышал уже давно, а теперь и увидел. Движение в обе стороны было не очень оживленным, по одной-две машины в минуту. Встав у края обочины, я мрачно смотрел на проезжающие автомобили и решал, в какую сторону мне надо идти, так как никаких указателей или табличек не увидел. Мозг зацепился за еще одну странность, все автомобили были неизвестных мне марок. Во всяком случае, логотипы на капоте, которые я смог разглядеть, были мне незнакомы. В одиночестве я простоял недолго, минут пять, раздавшийся скрип тормозов и остановившаяся рядом со мной машина немного меня удивили, так как я не голосовал, а просто изображал столб. «Какие здесь чуткие автолюбители», – все так же мрачно подумал я, пока тонированное стекло медленно опускалось прямо передо мной. «Может, дорогу хотят уточнить?» – со злой иронией пришла в голову мысль. Шагнув вперёд и слегка наклонившись, чтобы можно было поговорить, был вынужден себя мысленно поправить: не автолюбители здесь чуткие, а автолюбительницы. Ибо за рулём синего седана непонятной марки сидела очень симпатичная девушка-шатенка, которая с обворожительной улыбкой на губах спросила:
– Привет! Чего стоишь, кого ждешь?
Стараясь откопать остатки позитивного настроения, чтобы не казаться совсем уж мрачным типом, ответил почти
