– Надеюсь, отче, – серьезно кивнул Мишка. – Но не это главная моя забота, а увечные. Сам знаешь, и взрослые ратники не всегда сами могут с увечьем справиться, с тем, что в один миг из воинов превратились в беспомощных калек, а тут мальчишки. Слышал, может быть, в Ратном на излечении сейчас отрок Паисий. Лекарка Настена его выхаживает, а потом мы его сюда заберем – Младшая стража своих не бросает. Не надеялся я, что его довезут, когда из-под Пинска сюда отправлял, а он выжил, но обезножел. Ему душу вылечить надо, и тут вся надежда на тебя. А он не один – ещё есть такие, кто уже воином не станет. Дело им сыщется, да и совсем беспомощных прокормим, но они свою судьбу принять должны. Не как проклятие, а как благословение, поверить, что есть им для чего жить. Иной раз это важнее любого достатка.
– Ты прав, сотник. О душах их я позабочусь – это мой долг…
Мишка видел, что монах говорит не просто по обязанности; чувствовалось, что вопрос о раненых отроках его чем-то задел. Впрочем, не удивительно – бывший воин, сам покалеченный в бою, не мог не понимать всю серьезность этой проблемы.
– Но одному мне с этим не справиться – тяжко это, особенно в юности. Так что и тебе зачтется, что своих не бросаешь. И на этом, и на том свете.
– Спасибо, отче, – искренне поблагодарил Мишка. – Рад, что эту тяжесть теперь есть кому со мной разделить. Если тебе в твоих трудах от меня помощь потребуется – только скажи, всё решим. А своих бросать, и правда, грех – и по Божьим законам, и по воинским.
– Верно говоришь, – согласился отец Меркурий. – Потому и рад, что тогда на дороге я благословил тебя на достойное дело. Ты его сделал – своих не бросил. Теперь давай разбираться с недостойным – бунт есть бунт. Надо договариваться, сотник, надо. Базилевс Алексий предпочитал решать дело о мятежах миром, если претензии солдат были обоснованы. Твои именно такие. Назови свои условия, сотник.
«Ага, всего лишь условия узнать? В суть проблемы он ещё не успел въехать, элементарно не хватило для этого времени. Значит, наш капеллан переговорщиком быть не может, нет у него полномочий заключать соглашение, максимум – дед использует его в качестве дымовой завесы».
– Все верно, бунта я избежал. Но это пока. День, максимум – два, не больше. А дальше или мне идти к воеводе, или воеводе идти ко мне. Но то, что ты, отче, здесь, вселяет надежду. А условия… Они просты, но проистекают из того, чего я сделать не могу. Я не могу отдать своих и отступать мне некуда, у меня за спиной мои люди… Отроков никто не трогает – они в бунте не виноваты. Они в походе кровь проливали и головой рисковали наравне со всеми. Это не условие – это их неотъемлемое право. Если их родные повинны, то вот наше первое условие: живота их не лишать. Возможности выкупиться из холопства они себя своим бунтом лишили, а потому требуем передать их в счет добычи в Младшую стражу. Как с ними поступить, мы уже тут решим.
Но и это ещё не все. Второе и главное наше условие такое: тех, кто на своих железо воинское поднимает, мы рядом не потерпим. Пусть уходят, – Мишка криво усмехнулся и дернул искалеченной бровью. – Их привел наш родич… Его судьбу решать воеводе Корнею, но… Здесь бывшему старшему наставнику Алексею отныне места нет.
«Ну да, святой отец, с корабля прямо на бал, и что за па-де-труа здесь в разгаре, ты пока не понимаешь. И какая роль у тебя – тоже. Наверняка настраивался на миротворца-посредника, ведь за тобой авторитет церкви, князя, да и сам ты не лыком шит, но ты не в теме. Совсем.
А кто тогда приехал говорить от имени Ратного? Точнее, тех ратнинцев, кто против деда? У кого есть авторитет, достаточный для предоставления ему ТАКИХ полномочий? Егор или Бурей? Ну, не Пётр же…»
– Условия действительно простые, понятные и не содержат ничего сверх того, чтобы решить проблему. Неужели архонт Корней с ними не согласится?
– Воевода всё прекрасно понимает – гораздо лучше меня – и, будь его воля, он бы на эти условия согласился или, скорее всего, и не довёл бы дело до такого противостояния. Но в том-то и дело, что воля не его, точнее, не только его… Договариваться нам придётся не с сотником, а с сотней.
– Зачем же в таком случае архонт просил меня приехать сюда? – держать себя отец Меркурий умел очень хорошо, но недоумения скрыть всё же не сумел.
– Я думаю, отче, для того, чтобы ты своим присутствием освятил наш договор с тем, кто на самом деле будет говорить от имени Ратного. Я не знаю, кто это – может, десятник Егор, может, церковный староста и обозный старшина Бурей. А может, и оба. Но если договор состоится, то именно твоё присутствие придаст ему силу и сделает его нерушимым. Главное – договориться.
Отец Меркурий задумчиво смотрел на Мишку и, кажется, собирался ещё что-то сказать, но в этот момент в часовню буквально ввалился поручик Василий. Чтобы Роська пренебрег приличиями и благочестием, с коим он всегда входил в храм?! Мишка встревожился, не напал ли кто на крепость, благо, желающих хоть отбавляй. К счастью, катастрофа носила несколько меньшие масштабы, хотя тоже требовала немедленного внимания сотника:
– Минь, скорее! Бурей на грека налетел – сейчас убьет! – поспешно сдергивая шапку и крестясь, выпалил с порога запыхавшийся поручик.
– Ах ты, чер… Через поле лесом в рощу! – выскакивая из часовни, Мишка чуть было не чертыхнулся, но вовремя вспомнил про священника и на ходу изобрел более «благочестивое» ругательство.
– Этого медведя без самострела не остановишь! Где они?
– В каморке, где плотники ночевали… – поспешно пояснил Роська, чуть не вприпрыжку поспевая за широко шагающим сотником.
– Не надо самострела… Словом Божьим иной раз способней, – сзади неожиданно раздался спокойный голос отца Меркурия. – А откуда тут грек взялся?
Мишка обернулся и с удивлением увидел, что монах хоть и прихрамывает, но от них не отстает. И ведь даже не запыхался!
– Да на днях приблудился, – с готовностью отрапортовал Роська. – Убежища у нас попросил. Христианин. И ученый шибко. А в самом деле он грек или нет, это ты, отче, лучше нас разберешься. Коли он ещё жив останется…
«Ишь ты! Докладывает как вышестоящему начальству. Непорядок, однако».
Дежурный урядник, выполняя поручение Мишки пристроить грека куда-нибудь с глаз подальше, пока не разберутся с гостями, ещё вчера отвел его в
